Не время для героев. Том 5 (СИ) - Соломенный Илья - Страница 11

Он был не против, судя по всему.

Зверёк оказался на редкость умным. Он прекрасно понял, что я не хочу, чтобы окружающие видели мою руку, закованную в кристаллическую перчатку, которую невозможно снять. А потому то время, когда я находился среди людей, он спокойно спал, обвившись вокруг неё и замаскировав бросающийся в глаза элемент доспеха.

Оказалось, что Хам о-о-очень любит спать… За четыре последних дня ел он всего однажды — проколов мой палец острыми зубками. Я был совсем не против — тем более малыш оказался так полезен.

Благодаря ему мой вид ни у кого не вызывал вопросов — обычный путник, восхваляющий Творца и стремящийся в город, о котором слышал с самого детства и мечтал посетить, живя в глухомани — такая у меня была легенда.

За последние пару дней я наслушался разных местных историй. О тёмных временах, когда людей в мире ещё не было, и тут правили отродья астрала, о том самом Творце, пришедшем из-за астрального моря и поубивавшем всех этих тварей, о том, как он создал четырёх детей, которые позже стали известны как Вечные — двух братьев и двух сестёр.

И о том, как один из них, по имени Зеал-Тор, предал свою семью.

Отчего-то именно это имя откликнулось в моей душе. Я уже привык к такому ощущению, и подозревал, что если оно возникает — значит я либо как-то связан с предметом разговора, либо уже слышал о нём.

Было и много других легенд — об обмане Зеал-Тором прочих Вечных, о войне между Зеал-Тором и Творцом, о том, как он сотворил невероятные доспехи и лишь они помогли ему одолеть набравшего силу сына. Но при этом Творец вобрал в себя столько силы, что его тело не могло больше вмещать её — а потому после победы Творец слился со своими доспехами и расколол их на множество частей, которые люди, живущие в Свободном Анклаве, теперь почитали как священные реликвии, и которые стали основой целой религии и объектами поклонения.

Собственно, потому сюда и стягивалось такое количество людей — во второй зимний месяц в Тиал’Лире устраивали большой религиозный праздник почитания Творца, а из главного городского храма выносили одну из тех самых реликвий, в которой был заточен кусочек его души.

Говорили, что одно лишь прикосновение к доспеху древнего Бога заставляет слепых прозреть, а чумных исцелиться, что люди, которым посчастливилось дотронуться до этой вещи, получали откровения свыше, а преступников, пытавшихся умыкнуть священный артефакт, всех как одного мгновенно настигала смертельная кара.

Слушая обо всём этом, я постоянно думал о перчатке, которая срослась с моей рукой. А что, если?..

Да нет, этого не может быть!

Внутрь города я, в толпе паломников, прохожу без проблем. Ворота охраняет стража в подвижной, тонкой и я бы сказал — изысканной — пластинчатой броне, вооружённая длинными, почти в рост человека, самострелами и алебардами.

Своё оружие, кроме меча, я заранее убрал в мешок, чтобы оно не мозолило глаза. Кто знает, как тут относятся к свободному ношению самострелов? А вот клинки при себе имеют многие. Очевидно, носить их не возбраняется даже паломникам и крестьянам — так что и свой я оставляю закреплённым на поясе.

Никто не досматривает поток людей, заходящий в город — как и телеги, фургоны и самоходные повозки, которые въезжают через отдельный проезд, расположенный чуть в стороне от главных ворот.

Самоходные повозки я увидел впервые только вчера, и испытал сильное удивление. Некоторые из них напоминают кареты, другие — здоровенные повозки, больше напоминающие дом, иные являются просто колясками. Однако всех их объединяет одно — они движутся сами, без помощи тягловых животных! Правда, со странным жужжащим звуком, но сам факт! Даже не представляю, какая магия заставляет их ехать!

Но сам Тиал’Лир поражает меня ещё больше. Этот город… странный. Я наверняка видел города раньше — потому что понимаю, как они устроены и знаю, что это такое. Однако здесь слишком многое меня удивляет, словно ребёнка.

Улицы города тянутся вверх, и чем выше — тем внушительнее постройки. Но то, из чего эти улицы и здания состоят, то, что их окружает…

Проклятье, да всё вокруг притягивает мой взгляд!

Какие-то стеклянные трубы, протянутые между высоких столбов, внутри которых что-то проносится с дикой скоростью. Листки бумаги, которые читают сидящие на террасах заведений люди. Кувшины с гибкими трубками, из которых люди вдыхают какой-то, судя по запаху, весьма похожий на табак, дым. Сложные движущиеся механизмы, которые поднимают корзинки с людьми на несколько этажей ввысь, из подвалов валит пар, кузнецы используют странные устройства и наручи, состоящие из металлического каркаса.

Стекло, мрамор, красное дерево. Балконы, патио, колоннады, галереи, ступени. Улицы, площади, парки, подворотни, дворы… Матерчатые навесы над лотками, откуда крикливые торговцы предлагают свои товары, невиданные животные, сопровождающие важно вышагивающих людей, яркие вспышки магии…

На меня обрушивается такой вал звуков, что в первые мгновения кажется, будто я сейчас оглохну — кто-то кричит об ограблении, раздаётся громкий свист, слышится стук металла о металл, вокруг звуки шагов, голоса…

Но самое главное — люди. Здесь кипит жизнь, горожане что-то обсуждают, спорят, ругаются, смеются, торгуют, куда-то идут, едут и бегут. И они одеты в такую странную одежду… Явно непривычных фасонов, очень ладно скроенную, иногда и вовсе без единого шва!

Всё это ошеломляет…

Однако при всех удивительных и незнакомых вещах, которые я тут вижу, больше прочего в глаза бросается разделение между людьми. И оно выражается в одежде, которую они носят.

Коричневый — рабы, серый и чёрный — слуги, крестьяне и паломники.

Синий — солдаты, зелёный — торговцы.

Бордовый носят жрецы, пурпурный — маги. Те, что имеют мантии поярче, явно являются Сейнорай, полноценными колдунами, а те, что посветлее — Таскалорами. Так, как я успел понять, называют тех, кто ещё не достиг уровня полноценного владения магией.

Мелкие чиновники носят те блёклые цвета, к каким ведомствам они относятся — к военному, торговому или магическому.

А вот белоснежные одежды, очевидно, имеют право надевать лишь сильные мира сего — управляющие муниципалитетами, или чиновники высших рангов, несколько из которых я вижу выступающими с трибун на небольших площадях, или передвигающимися в открытых самодвижущихся повозках.

Мелькают на улицах и жёлтый, и оранжевый, и бирюзовый цвета, однако сходу определить, чем занимаются их носители, я не могу.

Я в своём сером плаще, замызганной во время пути серой рубахе и чёрных штанах не особо выделяюсь среди толп паломников, наводнивших город. Да и вообще не переживаю, что меня могут остановить стражники — в таком количестве людей при желании затеряться проще простого.

Другое дело, что надо решить — откуда начать поиски? До Тиал’Лира я добрался, но кроме имени того, кто увёл мою жену и друзей из замка, не знаю ничего. А спрашивать на улицах… В таком большом городе нечего и надеяться, что каждый встречный знает каждого мага — вон их сколько на улицах! Да и не хочется привлекать внимание.

Поразмыслив, я решаю, что для начала неплохо бы найти место для ночлега и как следует перекусить. Варёное пшено, вяленое мясо и чёрствый хлеб порядком мне надоели — а потому я иду искать таверну, надеясь заодно попробовать разузнать там то, что меня интересует.

Ведь где, как не на постоялом дворе, проще всего разжиться сплетнями, слухами, и прочей информацией?

Пробираясь через запруженные народом улицы, я останавливаюсь у края одной из них, надеясь прояснить дорогу у кого-нибудь из прохожих. Однако оказывается, что сделать это не так-то просто!

Двое торговцев в зелёных одеждах, к которым я сначала обращаюсь, делают вид, что не услышали меня — хотя по их поджатым губам и ускоренному шагу я понимаю, что они просто не хотят со мной разговаривать!

Та же история повторяется и с мелким чиновником, спешащим по своим делам с зажатой под мышкой плоской кожаной сумкой.