Археолог: заветный ключ (СИ) - Рудин Алекс - Страница 46

Степан Твердиславович был бы рад помочь Горазду. Не без выгоды, само собой. Какой боярин не захочет иметь под своей рукой такого мастера?

Но Горазд разговора об этом не заводил. А когда Степан Твердиславович как-то намекнул на покровительство, мастер спокойно ответил:

— Мне и так хорошо. Работа кормит, а большего мне не надо.

И вправду, Горазд был искусным мастером. Украшения у него выходили на заглядение — хоть серьги, хоть подвески, хоть перстни. Если бы его поделки возить в Европу — то и сам мастер разбогател бы, и купец не остался в убытке.

Степан Твердиславович умел вести дела. Когда был помоложе — сам плавал с кораблями в приморские города, ловко сбывал товар. И закупиться умел недорого, и товар у него не залёживался.

А совсем молодым водил Степан Твердиславович ватагу по рекам за озеро Нево. Искал по лесам деревни, обкладывал местных жителей данью. И у костра ночевать приходилось, и гружёные лодки таскать волоком, и грести до кровавых мозолей, отмахиваясь головой от надоедливой мошкары.

А то и отбиваться от местных охотников и от других лихих ватаг, которые сами не хотели искать добычу, а поджидали в укромных местах удачливых да смелых.

С тех пор боярин сильно постарел. Но молодость помнил хорошо. И оттого хорошо понимал молодого новгородского князя.

Когда Александр одним лихим походом очистил новгородские земли от тевтонских рыцарей, Степан Твердиславович понял, что этот князь — надолго. И пусть он пока не великий князь, но вести с ним дела можно и нужно. Такой князь не обманет, не подведёт, не даст слабину. Но и лишнего себе не потащит, не станет усмирять новгородскую волю сверх необходимого.

А если так — к чему искать другого князя? Всего за два года Александр сумел найти подход ко всем великим боярским родам. Всех уговорил, объединил ради большого общего дела. Собрал под своей рукой большую дружину. И воевал с умом, жалея людей. Но и врагу не спускал — бил без пощады. А как он сумел заманить немцев в западню на льду Чудского озера!

Сам Степан Твердиславович в той битве не был — сидел в Новгороде, крепил стены и готовил припасы для войска. Но вернувшиеся с битвы с восторгом рассказывали, как молодой князь устроил немцам засаду, в которую попал едва ли не весь полк Тевтонского ордена. Как после разгрома немцев открылся путь к орденским землям, и русские полки изрядно поживились добычей.

А как он без крови взял Псков! Сколько народу могло полечь у высоких псковских стен. Но князь не допустил этого, отбил город без стычек и осады.

И теперь, по слухам, Тевтонский орден собирал посольство к Новгороду и лично князю Александру. И ехало это посольство просить о мире. О мире на условиях Новгорода.

Сам князь вот-вот должен был вернуться в город. Задержался в Пскове, и не просто так. Лазутчики доносили Степану Твердиславовичу, что князь уговаривает псковских бояр вернуться к союзу с Новгородом. Неизвестно, получится ли у него это, или нет. Но сам замысел был смел, и пришёлся по душе новгородским боярам.

Поэтому на тайном собрании они единогласно решили просить Александра остаться новгородским князем. А чтобы тому было легче решиться — сделать ему необычный подарок.

Вот об этом подарке и хотел поговорить Степан Твердиславович с золотых дел мастером Гораздом.

— Дело у меня к тебе, — кивнул Степан Твердиславович. — Важное дело, важнее не бывает. Справишься — хорошо заплачу!

Горазд даже не улыбнулся. Жестом показал боярину на дубовый чурбак.

— Проходи, Степан Твердиславович, присаживайся. Другого кресла нет, извини.

Сам мастер вытащил из-под верстака другой чурбак и сел напротив боярина.

— Слушаю тебя.

Боярин повернул голову к дверям мастерской, крикнул:

— Стёпка! Зайди сюда, покажи!

В мастерскую вошёл слуга, который до этой минуты ждал боярина снаружи. Развязал обыкновенный мешок и вытащил из него большой ключ с хитрой бородкой. Ключ был выковал из железа, и весил столько, что слуга с трудом держал его в руках.

— Это ключ от ворот Новгорода, — сказал Степан Твердиславович Горазду. — Можешь сделать такой же, только меньше? И не из железа, а из бронзы?

Горазд взял ключ у слуги. Небрежно, без натуги повертел в сильных руках и отложил на верстак.

— Насколько меньше? И почему ты ко мне с этим приехал? Есть же специальные мастера.

— Ключ надо сделать такой, чтобы человек мог его носить на шее, — объяснил Степан Твердиславович. — А к тебе приехал потому, что знаю твоё мастерство. И знаю, что лишнего не разболтаешь. Тебе скажу — этот ключ будет подарком новгородскому князю.

— Александру? — спросил Горазд.

И, не дожидаясь, ответа, кивнул.

— Сделаю. Только меди с оловом у меня нет, чтобы бронзу отлить.

— Медь и олово я дам, — сказал посадник. — Теперь о награде. Что ты хочешь за эту работу?

Горазд улыбнулся.

— Хочу, чтобы ты, посадник, заказал у меня золотые украшения для жены князя. И расплатился по справедливости.

Степан Твердиславович задумался. Мысль была хорошей. Странно, что самому посаднику она не пришла в голову. По слухам, князь Александр очень любит свою жену и такому подарку обрадуется. А горазд-то непрост! Ох, непрост!

— Договорились, мастер! — довольно сказал посадник. — Всё необходимое тебе привезут сегодня же!

Сентябрь 1970-го года. Ленинград

Я подошёл к телефону и набрал номер, который был неровным почерком записан на обрывке газеты.

— Алло! Это Гореликов. Вы мне звонили?

В трубке что-то щёлкнуло.

— Гореликов? Это Андрей Сергеевич. Вспомнил? Надо встретиться.

Чёрт!

Только КГБ мне сейчас и не хватало!

Я в панике оглянулся. Если хозяйка квартиры поймёт, с кем я разговариваю — проблем не избежать. Запросто выселит, просто чтобы не связываться.

А возвращаться в общагу мне сейчас не хотелось. Там ребята начнут расспрашивать, да ещё и сочувствовать.

В сочувствии я не нуждался. Прожитая длинная жизнь приучила меня к мысли, что неудачи — это нормально. В том числе, и неудачи в отношениях. Просто встаёшь и идёшь дальше. А то, что сердце щемит — так на то ты и живой.

Всё, что мне сейчас нужно — побольше интересной работы. А в общаге особо не поработаешь.

Ирина Васильевна звенела посудой на кухне — видно, готовила обещанную яичницу.

— Слушаю вас, Андрей Сергеевич! — понизив голос, сказал я в трубку.

— Что у тебя с голосом? — вмиг насторожился комитетчик.

— Всё нормально. Не хочу, чтобы квартирная хозяйка услышала наш разговор.

— Понял. Вот что, Александр — нам надо встретиться. У тебя до которого часа занятия?

— До трёх, — ответил я.

— Хорошо. Давай завтра в четыре, в пышечной на Гороховой. Это возле Витебского вокзала. Успеешь?

Я прикинул в голове маршрут. Троллейбусом до Невского, а там на метро.

— Давайте лучше в половине пятого, — предложил я.

— Хорошо. Всё, до встречи.

В трубке раздались короткие гудки.

Ну, вот. Хотел занять голову чем-то, кроме Светы? Пожалуйста! Теперь думай, что от тебя понадобилось комитетчику.

Мысль о том, что завтра я, словно киношный шпион, отправлюсь на тайную встречу, смешила и будоражила одновременно. Впрочем, пышки я люблю. А если там ещё продают котлеты в тесте — так это вообще пир богов! И тёплый кофе в фаянсовом стаканчике!

Я положил трубку на рычаги.

— Ты яичницу-то будешь? — раздался из кухни голос Ирины Васильевны. — Иди за стол, гулёна! Я тебе и чаю налила.

Сердце благодарно сжалось. Как замечательно, что на свете есть хорошие люди! И их намного больше, чем остальных!

— Иду, Ирина Васильевна! — громко ответил я. — Спасибо!

На следующий день последней парой у нас была история КПСС. Под мерное гудение голосов я обстоятельно записал рассказ преподавателя о первых подпольных ячейках в царской России. Закрыл аккуратно заполненный конспект и сунул его в сумку.

Конспекты я вёл неукоснительно. Помимо хороших оценок, это давало возможность заработать в будущем, и упускать эту возможность я не собирался.