Археолог: заветный ключ (СИ) - Рудин Алекс - Страница 51

Впрочем, преследовать их я не стал. Подбежал к крыльцу собора и склонился над упавшим.

Это был тот самый монах, к которому мы шли. Избили его страшно. Вместо лица — сплошной кровоподтёк, глаза закрыты. Я опустился на колени и прислушался — монах еле слышно стонал. Я стал расстёгивать на нём одежду, и вдруг он открыл глаза.

— Возьми! — с трудом прошептал он. — Ключ… на шее.

Я потянул одну из двух тесёмок, которые обхватывали его жилистую шею. На ней висел простой алюминиевый крестик с фигуркой распятого Христа.

А вот на второй тесёмке висел ключ. Тот самый ключ, который я видел в витрине музея в Любеке. Ключ, который я искал. Ключ святого князя Александра Невского.

— Возьми, — снова прошептал монах. — Сохрани… потом…

Он не успел договорить, что потом, и потерял сознание. Зрачки закатились, сквозь щёлки набрякших кровью век стали видны белки глаз.

Я снял с монаха ключ, повесил себе на шею и быстро спрятал под одежду.

За спиной снова раздались крики, а вдалеке наконец-то протяжно завыла милицейская сирена.

Первым к нам подбежал невысокий коренастый мужчина. Почему-то он был в фуфайке и болотных резиновых сапогах.

— Ну-ка, отпусти его! — потребовал мужчина, не подходя ко мне слишком близко.

За его спиной я увидел бегущих женщин. На бегу они что-то громко кричали.

Я поднялся на ноги и спокойно сказал:

— Надо вызвать «Скорую». Этого человека сильно избили.

— Без тебя разберусь! — отрезал коренастый.

Он недоверчиво взглянул на меня. Затем оглянулся на женщин, шагнул ближе и взглянул в лицо монаха.

— Где здесь телефон? — спросил я. — Надо срочно позвонить ноль три.

— В обществе, — вытирая ладонью лоб, сказал мужчина.

Видя, что я не убегаю и не бросаюсь на него, он успокоился.

— В каком обществе? — нетерпеливо уточнил я.

— Охотников. Здесь оно.

Он повернулся и махнул рукой в сторону улицы.

— Вы можете позвонить? — спросил я. — Мне нельзя уходить — я свидетель. А милиция вот-вот приедет.

Женщины подбежали к нам.

— У-у, зверюга! — закричала одна из них прямо мне в лицо. — Ты что наделал, изверг? Вызывайте милицию!

Милицейские сирены выли уже на Никольской улице. Вот в проезде показался жёлтый «Газик» с синей полосой на бортах. Не выключая сирену, он медленно покатился к нам.

Коренастый мужик в болотных сапогах по-прежнему стоял, как вкопанный. Приоткрыв рот, он следил за подъезжающей милицейской машиной.

— Да позвоните же в «Скорую»! — прикрикнул я на него.

— Да чего тут? — начал оправдываться он. — Сейчас их милиция и вызовет по рации.

Машина подъехала и остановилась. Из неё выпрыгнули трое милиционеров, четвёртый остался за рулём.

— Что происходит? — начальственным голосом спросил шагавший впереди всех лейтенант.

— Вот этот зверюга, — крикнула ему в лицо женщина, — монаха до смерти убил!

— Взять его!

Лейтенант кивнул на меня милиционерам.

— Это не я, — сказал я, не двигаясь с места.

— Не дёргайся! — предупредил лейтенант.

Милиционеры больно закрутили мне руки за спину. В последний момент я успел увидеть, что от улицы в сторону собора бежит Женька.

Меня втолкнули в машину, в отделение для арестованных. От остального салона оно было отгорожено стальной решёткой.

Сквозь стекло я увидел, как подбежала Женька. Она растерянно оглянулась — видно, искала меня. Потом что-то спросила у лейтенанта. Выслушала ответ, и глаза её гневно сузились. Размахивая руками, она принялась что-то объяснять лейтенанту.

Ухо у меня горело, словно его обожгло огнём. Я прислонился им к холодному стеклу.

Главное, чтобы никто не заметил, что я снял с монаха ключ.

Лейтенант, отмахнувшись от Женьки, подошёл к машине.

— Петров, «скорую» вызови! — сказал он водителю через опущенное стекло. Тот кивнул и нажал кнопку рации.

— Диспетчер? Говорит седьмой экипаж. Срочно «скорую» на Никольскую улицу, три-бэ. Драка с пострадавшими.

Рация что-то невнятно пробурчала.

— Мы на месте, разбираемся, — сказал водитель и стал смотреть в окно.

Там двое милиционеров склонились над избитым, а лейтенант опрашивал свидетелей. Женька не отставала от него.

«Скорая» подъехала минут через десять. Санитары осторожно положили монаха на носилки и погрузили в машину.

Один из милиционеров открыл дверь отсека, в котором я сидел.

— Выходи, — сказал он, спокойно глядя на меня.

Я вылез из машины.

Вроде, и недолго был арестованным. Но сейчас искренне радовался осеннему ветерку и проглянувшему между туч солнцу.

— Горелов! — сказал лейтенант, обращаясь ко мне. — Подойди!

— Гореликов, — подходя, поправил я.

— Документы есть?

Я достал из внутреннего кармана куртки паспорт и протянул его лейтенанту.

— Расскажи, что здесь случилось.

— Мы гуляли с девушкой, — сказал я. — Увидели, как двое мужчин бьют ногами третьего. Я попросил девушку вызвать милицию, а сам попытался их разнять.

— Получилось? — с любопытством спросил лейтенант, глядя на моё ухо.

— Более или менее, — уклончиво ответил я. — Они увидели, что с улицы идут люди, и убежали.

— Куда? — спросил лейтенант.

Я показал рукой в сторону реки и колоннады Гостиного двора.

— Примерно туда. Я не проследил.

— Почему?

— Пытался помочь пострадавшему.

— Знаешь его?

— Видел несколько раз. Это здешний сторож, он всегда на крыльце сидел. Безобидный старик.

— А за что на него напали, знаешь?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Хулиганы, наверное.

— Запомнил их? Узнать сможешь?

Я снова пожал плечами.

— Наверное. Не до того было в драке.

— Понятно, — разочарованно протянул лейтенант. — сколько ещё собираешься пробыть в Новгороде?

Я посмотрел на Женьку и ответил:

— Неделю, или больше. Я здесь в командировке от университета.

— Да знаю я! — неожиданно рассмеялся лейтенант. — Мне твоя девушка все уши прожужжала.

— Это она вас сюда вызвала, — напомнил я.

— Хорошо. Молодцы, что не растерялись, проявили бдительность. Адрес ваш я знаю. Если понадобитесь — вызову.

Лейтенант обернулся к милиционерам.

— Поехали! Петров — заводи!

— Как ты себя чувствуешь? — спросила меня Женька, когда милиция уехала, а зеваки разошлись.

— Нормально, — криво улыбнулся я.

— Видел бы ты своё ухо! Оно красное и распухло!

— Ничего. Пройдёт через пару дней. А ты молодец — быстро милицию вызвала.

— Повезло, — ответила Женька. — Тут через дорогу туберкулёзный диспансер. Я сообразила туда забежать, и медсестра у стойки позволила мне позвонить. Как ты думаешь — почему на него напали?

— Пойдём отсюда, — предложил я. — Место малолюдное. Эти хулиганы убежали, но могут и вернуться.

— И правда!

Женька поёжилась и инстинктивно оглянулась по сторонам.

Мы вышли на Никольскую улицу — она была ближе всего. Несмотря на середину дня народу на улице было немного — у большинства людей сейчас рабочий день. Всё вокруг выглядело мирным и безопасным.

— Пойдём в архив? — спросила меня Женька.

В архив? Зачем?

Ах, чёрт!

Схватка и находка ключа напрочь вытеснили из моей головы то, чем мы с Женькой собирались заняться.

А теперь Женька напомнила мне об этом, и передо мной появилась проблема.

Ещё неделю я должен оставаться в Новгороде. Хотя, по существу, мне больше нечего здесь делать. Только одно — зайти в уже знакомую больницу и проведать избитого. И если удастся — поговорить с ним.

Но всю эту неделю мне придётся обманывать Женьку. Она будет думать, что мы по-прежнему ищем ключ, что мне нужна её помощь в поисках. Возможно, мы станем проводить ночи вместе.

И всё это время я буду вынужден прятать ключ, чтобы она ничего не заподозрила.

К чёрту! Что я вам, профессиональный шпион?

Никаких документов я не подписывал, и на КГБ не работал.

Я вздохнул и повернулся к Женьке.

— Нам не нужно идти в архив. Ключ у меня.