Это (не) взаимно (СИ) - Вольная Риша - Страница 17

Третьяков, вроде бы, смеётся, но смех поддельный.

— Уже нет, Сирил. Ни жены, ни ребёнка, одна моя любимая работа и благотворительность.

Его голос напряжён, но я брякую следующий вопрос раньше, чем нахожу причину этого напряжения.

— Небось, бросила тебя, недофранцуза, и сбежала с горячим итальяшкой, прихватив сынишку?!

— Дочь. Прихватила с собой — это верно, но только на тот свет.

У меня всё обрывается, и я жмурюсь от боли в голосе друга.

— Давно? — выдавливаю из себя.

Я помню, как Лев единственный из нас шестерых друзей по Вузу в девятнадцать мечтал найти ту самую единственную и заделать троих детей. Ну, кто в девятнадцать хочет такую кабалу?!

— Скоро четыре года.

Я не видел его и не слышал около пяти лет. Общие друзья сказали, что он обосновался во Франции в родовом поместье матери. Ещё поржали, что, скорее всего, сбылась его мечта, и Лабарр де Бомарше теперь вьёт семейное гнёздышко.

— Мне жаль. Я не знал.

На том конце провода ухмыльнулись.

— Ну, я и не афишировал. Сам понимаешь, охотников до достоверной информации моей семьи пруд пруди. Ты из наших тоже узнаёшь первым.

И последним. Лео не сказал, но я прекрасно понял намёк. Скрытность его жизни — это вечный вопрос, и тут даже два имени не всегда помогали.

— Значит, действительно осел во Франции? Оттуда и волшебный французский прононс?

— Что, заметил? Ну ты всегда подмечал все мелочи. Самый дотошный из нас. Да вот пару лет назад начал бизнес в России, теперь чаще приезжаю на вторую родину, мать её.

И так как Лео тянул с истинной причиной своего обнаружения, то пришлось бить вопросом в лоб.

— Ну а что подтолкнуло на звонок мне? Вряд ли нестерпимо захотелось потрепаться о жизни и вспомнить молодость.

В телефоне короткая пауза, пока Лев что-то бурчит на французском.

— Извини. По работе. Да, не просто так, но вчерашнее знакомство с одной девушкой.

Сел, спуская ноги на пол. Прежде чем подняться, проверяю, как сегодня поживает моя голова.

Боль утихла, а сейчас равномерно надавливает на висок, но не вызывая желания открутить башку.

— Даже любопытно, это каким образом связь пролегла?

— Ну, мне она представилась как Пума, а вот по паспорту …

— Тихомирова Роксана Игоревна, — хмуро завершаю речь друга. — Неужто вчера мы у тебя в гостях были?

— Ну, не совсем у меня. Я и сам в гостях был. Папочка-то мой с маменькой уже почти три года как в разводе, так что пришлось вот к сестрёнке на двадцатилетие тащиться к вам в тьму тараканью. Папуля в столице примелькался, недругов завел, решил вот в глубинку страны родимой затесаться. Будто его и тут не найдут.

— Как мне казалось, в вашей семье покой реально только снится, так что больше вероятности, что батька твой заскучал, вот и придумал себе аттракцион.

— Ааа…в корень глядишь. Говорил тебе, иди в судьи. Человеком большим станешь.

Да, Лео говорил. И не раз. И даже помощь предлагал, но я упёрся. Баран бараном был.

— Правильно, Третьяков, ты говорил. В итоге никем стал, но на жизнь не жалуюсь. Только ты с темы-то не свинчивай. Что за замуты с Роксаной?

— Понравилась. Заберу себе.

Это его уверенное «заберу» как спичка в бочку с порохом.

— Рискни, Лёвушка, и посмотрим на отдачу.

Хотя вторую встречу Рокс с этим лягушонком допускать нельзя. Вчера он явно бросил семена своего французского очарования, а если Тихомирова узнает о его родословной и миллирдах на счетах, то может и сама к нему с предложением руки и сердца заявиться.

Не вышло с Арчинским, сгодится де Бомарше уж точно! Если девчонка уверила себя — устроить жизнь через брак с богатеем.

Третьяков молчит, как мне кажется, вечность, что я подумываю, что он снова свободной от мобильника рукой правит своими владениями.

— Значит, мне не показалось, — самодовольно заявляет этот недожених. — Давай лучше встретимся и переговорим.

Не знаю, что ему там кажется, но …

— Третьяков, я серьёзно. Тут даже переговоры никакие не помогут.

— Что, и мне в морду дашь?! Эффектный или правильнее зачётный, как говорит моя сестрёнка, вышел у тебя удар.

Это он про видео в инете. Сволочь.

— Дам, но ты вряд ли мне по-дружески подставишь свою челюсть, а так как бить морды и хорошо бить учил меня именно ты, то … будет фиаско.

Французское дворянство ржало прямо в трубку и совсем так по-русски.

— Ну, тогда, может, махнемся сёстрами?! А? Моя Машка вон по тебе Рембо слюни пускает. Когда увидела в камерах слежения, кто вчера у её ворот стоял, то от досады ревела в три ручья. Проворонила принца своего …

— Слушай, сводник недоделанный, а давай каждый при своей сестре останется, и мир вашему дому.

Совсем не хочется ссориться с другом, но по крайней мере сейчас я никак не готов отдать ему Роксану. Надо бы сначала нам с ней разобраться, а то штормит обоих и уже давно.

— Не кипишуй, Сирил. Я тут вроде как с благотворительной целью к тебе. Проследил твою жизнь, сделал выводы и хочу помочь. Примешь помощь от старого друга? А? Сабуров?!

То, что Третьяков обо мне всё знает, вплоть до когда и чего я ел в последний раз, это и дебилу понятно. Это меня не пугало, а вот попасть снова в зависимость от дружбы не хотелось.

— Спасибо, конечно, но откажусь, думаю. Знаешь, пора как-то самому вставать на ноги, — как можно увереннее заявил, при этом оглядывая себя в зеркале в полный рост.

Всё при мне. Включая мозги. Надо просто начать ими пользоваться на благо самого себя.

— Уважаю твоё решение, — неожиданно гордо заявляет де Бомарше, хотя я ожидал уговоров. — Но встретиться всё равно хочу. Кое-что расскажу, а там сам решишь, хочешь ты или нет. Если посулы Греции тебе привлекательнее, то я поддержу тебя.

— А что насчёт Рокс? — не опуская главной повестки нашей беседы. — Ты передумал?

— Эх…Пума была вчера так прекрасна и нежна, а какая тонкая талия и этот очаровательный взгляд с поволокой. Даже не знаю, какие доводы ты мне приведёшь, чтобы я перечеркнул волшебные воспоминания её в своих руках.

Он нарочно. Теперь я понимаю, что это банальный развод, но всё равно как последний придурок ведусь. Кровь вскипает, когда я представляю горячие обнимашки этих двоих, особенно с учётом алкогольной раскрепощённости сводной сестры этой ночью.

— Лёвушка, не нарывайся, — процедил сквозь зубы ненавистное ему уменьшительно — ласкательное от русского имени.

— Второй раз уже, — лаконично подвёл итог половинчатый француз, намекая, что я могу действительно получить по тыкве за эти обращения. Два раза.

— Сам виноват, — рычу в ответ, сжимая пальцы второй руки в кулак, чтобы хоть немного сбросить напряжение в теле.

— Довела, да? До края крайнего? — почему-то довольно отзывается друг, словно моё бешенство тому как сладкая конфетка.

— Нет. Уже упал за твой край.

— Знакомо, — с грустью в голосе поддерживает меня, но это длится ровно секунду. — Жду тебя через полтора часа в ресторане «Бриз». Не опаздывать, иначе шашлык будешь жрать холодным.

— Шашлык в половину девятого утра? А как же диета? Французские тосты с маслом, круассаны и кофе средней прожарки?

— Не умничай, Кир! В России я Лев, а значит, на завтрак, обед и ужин только чистое мясо. Если подзабыл, то я хищник, который травкой с падалью не питается.

Помню. Знаю. И это правда известно единицам, ибо Леонардо — человек-загадка даже для близких, а уж посторонним лицам видна только малая верхушка огромного айсберга.

— Хорошо, буду.

— Может, и Пуму прихватишь с собою, если она проснулась после отменной вечеринки сестры?!

— И не мечтай, Третьяков. Хрен ты ещё её увидешь!

— Фу, легко! Интернет буквально ломится от ваших с ней совместных и раздельных выходов. Хоть бы подчистил что ли… неужто великий хакер зачах и помер от занудных офисных костюмов?

Странно, что именно об этом вспомнил Третьяков. Я действительно давно забросил это дело, так как оно не вписывалось в образ жизни замдиректора властелина конфет. Иногда, конечно, шалил, чтобы помочь общему с Даном делу, но только по мелочам.