Это (не) взаимно (СИ) - Вольная Риша - Страница 24

И в подтверждение своего бунта пяткой второй ноги бью в нос потерявшего бдительность Макса. И так как бью от души, то, к моей огромной радости, слышится лёгкий хруст, а потом громкий вой подправленной мордашки.

— Ах ты сука! Блять такая… — орёт дурниной психованный король вечеринок, хватаясь за пострадавшую часть тела.

Из его носа тонкими струйками лилась кровь, приводя в ужас моего похитителя. Он двумя пальцами зажимает носопырку, пытаясь остановить потерю барской крови.

А мне хорошо. Если сегодня меня прибьют, то я хотя бы немного отомстила.

— Зря, сучка, лыбешься! Когда я вернусь, то ты каждую каплю своими дырками отработаешь!

Грозный и побитый королевский отпрыск бросает на меня убийственные взгляды, прежде чем покинуть комнату широкими шагами, запрокидывая голову назад.

Я улыбаюсь!? И действительно, сама того не заметила, как удовольствие от сломанного носа этого дебила вышло наружу.

Внутри клокотал гнев и кровь будто ревела, требуя движений. Я одна, спасения ждать неоткуда. Кирилл меня теперь минимум до ночи, а то и утра не дернётся искать. Охрану он отозвал.

Роксана ты получила то, что хотела! Полную, вашу мать, свободу!

Надо думать! Макс вернётся в сто крат злее и озабоченнее, чем был, так что теперь трёп его не остановит.

Всё относительно! Ведь пару дней назад я хотела, чтобы он приласкал меня, а сейчас даже при мыслях о сексе с ним тошно становится.

Снова огляделась в поиске чего-нибудь острого, чтобы перерезать верёвки. Где находится выход из этого склепа, я теперь знала, надо как-то доставить туда своё тело.

Но рядом с кроватью ничего нет, и мне мой побег начинает казаться бессмысленным. Отчаянье быстро сменяет гнев, хочется взвыть в голос от собственного бессилия.

Допрыгалась, дурочка?! Доигралась?! А ведь могла тихо и мирно жить своей жизнью. Правильно мне отец как-то сказал, что ничему меня жизнь не учит.

В отчаянии начала дёргать изо всех сил руками, не обращая внимания на боль от верёвок, разрывающих кожу запястий. Пофиг!

И, когда спустя бесконечность верёвки немного ослабли, а скользкие от крови руки с трудом, но всё-таки вылезли из захвата, моей радости не было предела.

Мамочка, спасибочки тебе за тонкие запястья и тонкую кость!

Остаётся каким-то чудом покинуть территорию Королевского, а потом ещё вернуться домой.

Дом… впервые это слово меня манило даже своим звучанием на моём языке.

Едва мои ступни коснулись холодного как лёд пола, я поняла, что не всё так просто. Долбанное лекарство до сих пор гуляло в крови, превращая конечности в куски сахарной ваты.

Да только жить хотелось больше, поэтому я готова хоть ползком, но попытаться выбраться из этого дерьма.

Встав на четвереньки, я, как могла, быстро поползла в тот угол, откуда появился Королевский. Прикинув, что раз пол такой холодный и нет окон, то это, скорее всего, подвальное помещение. В подвале проще спрятаться и из него чаще всего несколько выходов на поверхность.

А вот как я с такими полуживыми ногами буду преодолевать открытую местность с охраной и высокий забор — вопрос вселенной.

Как-нибудь! Подумаем об этом позже.

Пальцы с трепетом нащупали в ровной стене запрятанную полоску дверного полотна, и, так как звука замков перед приходом Макса и после я не слышала, мысленно помолилась, чтобы дверь этот извращенец не закрыл.

Подцепив ногтями кусок дерева, я почувствовала, как тот поддаётся, образуя проход к спасению.

Ура! Теперь призрачный шанс на спасение становится более земным и реальным.

Всё также на четвереньках я выползла в узкий коридор с каменным полом и единственной лампочкой над дверью в комнату порока. Чувствую, что времени прошло изрядно много, поэтому в любую минуту может появиться Королевский, желающий затрахать меня до смерти.

— Выкуси, Максик! Не для тебя ягодку растили. Лучше сдохнуть, чем терпеть издевательства, — зло пыхчу я, направляясь в самую темноту.

Надо, чтобы глаза привыкли, а ещё мои руки оставляли кровавые следы на битоне, так что чем темнее, тем лучше.

Моё платье меня совсем не греет, так что от могильного холода вокруг меня становится совсем хреново. Руки и ноги как деревянные, и когда сил больше не остаётся, то заползаю на ощупь в какой-то угол.

Холодно, грязно… совсем как в детстве. Как начала Роксана жить, так и подохнет!

Горько усмехнулась собственным мыслям, пытаясь хоть немного растереть заледеневшие пальцы. Но из-за крови и грязи вместо растирания лишь ещё больше извозюкалась.

В далеке послышались тяжёлые шаги, а потом шум открываемой двери.

Внутри меня сжался один холодный ком страха перед грядущим, парализуя всё тело. Приглушённый злой мужской голос, а потом окрик: «Привести ко мне эту суку!»

Я зажмурилась, мечтая обрести дар перемещения в пространстве. Послышался топот, короткие приказы как выстрелы в мой больной череп.

Это меня ищут люди Королевского. Ещё немного и …

Подвал хоть и большой, но если искать методично, то меня обязательно найдут. Можно попытаться перемещаться, но это надо делать абсолютно бесшумно.

Опираясь спиной и ладонями на холодную стену, я выпрямилась вдоль неё.

Тихомирова Оксана не будет прятаться в углу как жалкая собачонка. Она будет бороться. Она Пума, которая должна оправдать прозвище отца.

Удивительно, но собственные бравые мысли придавали сил. Старательно не обращая внимания на боль и прочие неудобства, я, прислушиваясь к шуму, стала двигаться от него в противоположную сторону.

Быстро не получалось, мешали собственная слабость и темнота, но я продвинулась на несколько метров вперёд до следующей разделительной перегородки.

Спрятавшись за этой несущей стеной, решила немного передохнуть.

Ребятки, что меня искали, тишину не соблюдали, спокойно рапортуя главному о проверенном квадрате. И если я правильно понимаю, то меня практически загнали в ловушку.

Я слышу их справа и слева, моя встреча с ними становится всё ближе.

Сглатываю комок тошноты в горле, готовясь к последней схватке. Просто так я точно не сдамся!

Прежде чем подняться с коленей, нахожу рядом с собой довольно большой кусок чего-то твёрдого, что при ощупывании оказывается отломком от кирпичной стены, возле которой я сидела.

С любовью зажимаю прохладный камень в ладони. Вот моё оружие!

И когда я чувствую тёплое дыхание человека справа от меня, то напрягаюсь всем телом. Понимаю, что это только один, со всеми мне не справиться, но … умереть, сражаясь, как-то почетнее.

А потом, когда уверенный захват за локоть сообщает, что меня нашли, просто бью со всей силы по чьей — то голове.

Удар прошёл по касательной, видимо, у парня отличная реакция, но я его задела, так вслед за ударом раздаётся оглушительное шипение и маты.

— Твою мать!

Вот они последние аккорды жизни Роксаны Тихомировой.

Кирилл

Что-то в последнее время моя жизнь превратилась в один сплошной комок нервов. После длительного периода уверенного болотца теперь я даже вздохнуть не успеваю.

Наши и так всегда непростые отношения с Рокси зашли в окончательной тупик, в котором ни один из нас не хочет признаться и уж тем более взять смелости разгребсти этот многолетний завал. Просто изматываем друг друга.

И сейчас она упорхнула на шопинг, чётко заявляя о необходимости прекратить моё таскание за ней, а я с каменным стояком в штанах и головной болью должен жить дальше.

А как?!

Со психу отозвал охрану, даруя девчонке так необходимую ей свободу. Пусть упивается…

Расплатившись с таксистом, завалился в свою старую берлогу — однокомнатную квартиру, где в комнате из мебели шкаф и большая кровать, а всё остальное пространство занято столами с тремя компьютерами и прочей приблудой.

Об этой моей скромной недвижимости знал я и господь бог, что отлично подходит для дела Третьякова.