Няня для телохранителя (СИ) - Вольная Риша - Страница 21

Спустя всего полчаса я, свежая и благоухающая, несусь на кухню, предвкушая порцию капучино и восхитительного омлета с ветчиной из рук божественной Варвары Петровны.

Но на кухне подозрительно тихо и пусто, хотя готовый омлет уже ждёт меня в сковороде на плите.

Расплываюсь в довольной улыбке и мчусь к еде, прихватывая по пути тарелку и столовый прибор. Голод буквально слепил стенки желудка, требуя срочного подношения. И побольше. Побольше.

Первую ложку пышного омлета буквально проглатываю, не жуя и давясь слюной. Мычу от удовольствия и продолжаю уминать божественный завтрак, стоя около плиты.

— Вероника Андреевна, вы, смотрю, сегодня ночью такой отменный аппетит нагуляли.

Вздыхаю, чувствуя, как местный агрессор материализуется позади меня буквально из ниоткуда, но получить заветные калории для меня сейчас важнее.

— Не завидуйте, Захар Панталонович, — вставляю между едой.

— А чему? У меня и у самого сегодня с аппетитом всё хорошо. Ананас творит чудеса.

Поперхнулась так, что чуть омлет носом не пошёл. Сволочь он, которая как ни в чём не бывало аккуратно постукивает меня между лопаток.

— О! Смотрю, вас тоже этот фрукт впечатлил. Кто бы мог подумать.

Разворачиваюсь лицом к Яровому, пытаясь взглядом прожечь в нём дыру с планету. Тот ухмыляется и невзначай убирает подушечкой большого пальца крошку из уголка моего рта.

Воздух между нами густеет, напряжение внизу моего живота напоминает о ночных приключениях, но сейчас я хоть немного могу соображать. Медленно выдыхаю, толкая почти пустую тарелку в мужскую грудь, сокрытую идеально отглаженной рубашкой.

— Думать вредно, Захар Панталонович, а вам тем более пора в командировку, так что счастливого пути.

Мужчине тарелку пришлось перехватить, чтобы остатки моего завтрака не коснулись масляными пятнами ткани. Отворачиваюсь к кофемашине и начинаю возиться с приготовлением напитка.

— Хочешь поскорее от меня избавиться, Ванилька? — с таким грудным придыханием шепчет мне на ушко Захар, выбивая по коже толпу мурашек и тахикардию в груди.

— Вам показалось.

— Да неужели?

Горячая ладонь легла мне на бедро, слегка его сжимая. Всё, теперь можно официально объявлять о начинающемся торнадо в моём теле. Слабачка ты, Земляникина, никакой силы воли!

— Конечно, вам уже пора креститься начинать, а то всякая блажь мерещится.

— Ванилька, вернусь, и тогда ты одним ананасом не отделаешься.

— Захар Пантелеймонович, вы, между прочим, сейчас беременной женщине угрожаете сексуальными играми, — профессорским тоном учу жизни, при этом понимая, что уже два раза сахар положила.

Капучино испорчено.

— А мы осторожно, нежно и очень аккуратно.

— Ой, вы слышите? — мужчина ведётся и тоже замирает, даже дыхание задерживает. — Ну точно! Часики тикают — тик- так, тик-так, значит, ехать вам пора.

— Земляникина, я тебя сейчас укушу, — рычит он.

— Не надо! А то снова прививки против бешенства.

Захаров рычит, и я, рискуя свернуть собственную шею, изгибаюсь в три погибели и отпрыгиваю в сторону.

— И да, Захар Пантелеймонович, не забудьте вернуться вовремя. В субботу у меня отгул и у нас уже планы.

Голубой взгляд леденеет.

— У кого это у вас? И какие планы?

— У нас — это я и мои подруги. А планы? Ну, какие у девочек бывают планы на выходные?

Шоппинг, мороженое и бесконечные беседы обо всём сразу.

— Мужики и клубы.

Морщусь от озвученного Яровым ответа.

— Фи-фи, Захар Пантелеймонович, какие-то у вас странные представления о девочках. Говорите словно о путанах, а у вас, между прочим, дочь подрастает.

Подмигиваю серьёзной физиономии работодателя, замечая, как он, бедный, не на шутку загрузился. И раз мужчина меня больше не домогается, то прихватила из-под его носа кружку с гиперсладким капучино и неспешно пошагала на выход.

— Вероника, — зовёт меня очнувшийся Яровой.

Оборачиваюсь, бросая короткий взгляд из-под ресниц.

— Что-то мне не нравится эта идея насчёт отгула.

— Ничего не могу поделать. Все вопросы к трудовому кодексу Российской Федерации.

Не удержавшись, снова шлю воздушный поцелуй и несусь наверх к Лике, но такие отборные маты, летящие мне вслед, слушаю с плохо скрываемой улыбкой.

Эх, полная задница у меня намечается! Нравится он мне! Хоть ты тресни!

Глава 11

Вероника

Агрессор укатил, и наша троица снова мирно зажила.

Мы с Ликой по графику Ярового соблюдали её режим подготовки к школе, а между этим искали, чем интересным занять себя в свободное время. Варвара Петровна баловала нас вкусняшками, что я реально начала бояться за лишние килограммы на следующей явке у гинеколога.

И всё, вроде бы, отлично. Даже постоянное присутствие охраны по периметру и на выезде меня уже не напрягало, как и работа в роли няни совсем не тяготила, но …

Мне чего-то не хватало для полноты картины.

Тихий тёплый вечерок четверга развеял рингтон мобильного. Машка. Устраиваюсь на любимой качельке поудобнее и принимаю звонок.

— Эй, каторжница, ты чего не перезваниваешь? Я тебе уже второй день дозвониться не могу. Тебя там строгий начальник охраны совсем уработал?!

— Строгий начальник в командировке ещё до завтра, так что я сама себе начальство.

Подруга секунду молчит, а потом хмыкает.

— А что это голосок такой грустный? — подозрительно спрашивает Маша, и, не видя её, знаю, как сейчас её лицо превращается в пытливую мордашку детектива. — Неужели заскучала за своим тираном?

Вот зря я весь негатив от Ярового сливаю на подругу. Теперь он для неё ходячее мистер зло.

— Это ещё с какой стати?

Вру. Вот действительно, без регулярных перебранок и стычек на повышенных оборотах с Панталоновичем я заскучала.

— Ну, сказки будешь чудищу своему заморскому глаголить или вон Ликусе, а мне, пожалуйста, хрень всякую не выдумывай.

— Так, Мария, а зачем велись такие тщательные поиски меня любимой? — грубо, как танк по асфальту, я меняю тему.

Птица моя вздыхает от лишения её извращенного литературой мозга вкусной порции моих переживаний. Потерпит до субботы, а там ведь с Мармеладиком на пару они мне душу вдоль и поперёк пропылесосят.

— Ладно. Типо я повелась, — благодушно величается Машка, сворачивая тему о моей депрессии. — От тебя помощь нужна.

— Слушаю.

— Мы тут медосмотр проходили, и у меня нашли парочку отклонений по крови. Рекомендовали консультацию гематолога. Я, естественно, класть хотела на эти рекомендации, ибо, кроме головокружений, меня ничего не беспокоит, хотя и те от голода. Да только начальничек мой… ух-х…зверь врождённый, наверное, вместе с твоим в один садик ходили. Сам же у меня литрами кровушку портит, а потом ещё и удивляется. Короче, требует справку от гематолога. Вчера вон уже разбрасывался пеной изо рта и стучал папками по столу. Я-то и вспомнила, что тебе в консультации какого-то супер крутого дядьку в этой области советовали.

— Эх, скучаю я по тебе, Машулька, — тоскливо хнычу в трубку и тут же смеюсь. — Без твоих пересказов рабочих будней — это как без порции здорового смеха после юмористической программы.

— Весело ей от моих будней, а я реально подумываю генерального или придушить, или отравы в кофе подсыпать. Озверин он там что ли принимает, — по-доброму бурчит подруга, но чувствую, что скучаю не только я.

Машуля любит свободные уши.

— Ладно, не гневайся, птичка наша. Координаты гематолога сейчас скину в телеграм. Подожди минутку, а то потом вдруг забуду.

Ставлю подругу на громкую связь, а сама копаюсь в контактах. Краем глаза подмечаю возвращение на детскую площадку Лики с большим мячом.

— Всё, Маш, отправила. Ты ему напиши в телеграм сначала и вкратце объясни ситуацию, а там дальше он тебя запишет на ближайшее свободное число.

— О! Отлично. Я ему сейчас напишу.

— Ну, давай.

Наблюдаю, как Лика играет в мяч, а её хвостики пружинят в такт прыжкам, и волна умиления меня притапливает. Такая девчуля славная растёт, с характером, конечно, но при желании с ней всегда можно договориться или на крайний случай обхитрить.