Жрица Итфат + Тафти жрица + Трансерфинг реальности. Ступени I, II, III, IV, V - Зеланд Вадим - Страница 26

Зверюга внезапно выскочил на поляну, схватил свою жертву, взвалил ее на плечо и побежал в лес. Остальные от неожиданности и испуга сначала замерли, потом закричали, но в погоню за похитителем никто не кинулся. Привыкнув к положению низшего сословия, женщины не умели за себя постоять.

Зверюга бежал, насколько хватало сил. Женщина была некрупная, но и не тощая, а хорошая такая, в теле, и весила немало, все-таки. Разумеется, она брыкалась и орала на весь лес. Так что, картина первобытного похищения, в отличие от идиллических полотен «Похищения Прозерпины», «Европы» или «Психеи», смотрелась весьма эпатажно. Лохматый дикарь в шкуре, со своей жертвой, такой же дикой и полуобнаженной.

Добравшись до своего логова, Зверюга опустил женщину на землю и приказал ей лезть в узкий проход меж кустов, ведущий в пещеру. Для пущей убедительности он толкал ее руками в попу. Она визжала, но лезла. Оказавшись в пещере, женщина начала озираться по сторонам, не прекращая орать.

Зверюга, немного отдышавшись, сказал ей:

– Чего ты орешь? Я тебя не съем.

Но та не переставала. Тогда он обхватил ее и крепко прижал к себе. Она тут же успокоилась и наконец-таки затихла. Зверюга усадил ее на мягкую шкуру, зажег факелы и занялся очагом. Дикая дева, все еще испуганно, но с любопытством следила за ним.

Зверюга думал, вот, теперь у него есть женщина. И она смотрит на него. Как это здорово! И он тоже может на нее смотреть, сколько угодно. И даже трогать. Хотя нет, пока натрогался достаточно. Первым делом, ее надо накормить. У Зверюги имелись кое-какие припасы, но ему хотелось угостить свою женщину чем-нибудь свежим и вкусным.

Собираться Зверюге долго не пришлось, он взял копье, лук и стрелы, а нож всегда был при нем, на поясе. Идти тоже далеко не надо, вся охота рядом, в лесу. Он обратился к женщине:

– Сиди здесь, никуда не уходи. Кругом хищные звери, они царапаются и кусаются. Поняла?

– Да, мой господин, – молвила дева, впервые подав человеческий голос.

– И чего ты такая чумазая! Иди умойся, видишь, у меня тут целая купальня. А это тебе, – он протянул ей красивый костяной гребень для волос.

Она взяла гребень и с видимым удовольствием принялась вертеть его в руках.

– Я скоро, – сказал Зверюга и вышел из пещеры.

Чтоб женщину накормить, надо мяса свежего добыть, и шкуру неплохо бы. Теперь их двое, думал Зверюга, и требуется всего больше. Самой подходящей кандидатурой для такой справы было тупое животное, рогатое. Зверюга знал, где обычно пасется тупое животное, и направился туда, недалеко совсем.

Чтоб животное добыть, надо к нему подобраться незаметно, а потом выбежать внезапно и поразить его копьем в шею. Так быстрее и вернее. Зверюга стал осторожно подкрадываться к поляне, где паслось тупое животное. Но неожиданно и непредвиденно все таинство охоты расстроила глупая птица. Она почему-то увязалась за Зверюгой, может из любопытства, а может из вредности, и всячески выдавала его присутствие своими глупыми криками: «Кли-кли-кли».

Птица была большой, нелетающей и очень глупой. Она бегала вокруг Зверюги на длинных лапах, стараясь его клюнуть, и все кричала: «кли» да «кли». Чего она добивалась, было непонятно, однако охоту всю портила. Зверюга пытался отогнать птицу, но та не отставала. Так, отбиваясь от птицы, Зверюга неожиданно для себя оказался на поляне, чуть не столкнувшись нос к носу с животным.

Тупое животное жевало траву и равнодушно смотрело на Зверюгу. «Так не пойдет, – подумал он. – Что это за охота такая, совсем неинтересная, неопасная». Охота в девственном лесу и впрямь была несложной: зверей и птиц полно, и никто Зверюгу не боится. С досады, он стукнул уже надоевшую птицу копьем по ее глупой башке, и та свалилась замертво, даже не поняв что произошло.

Тупое животное ничуть не удивилось разыгравшейся сцене и продолжало жевать свою жвачку с полным безразличием. «Ладно, – подумал тогда Зверюга. – Птица большая, мяса хватит. И то неплохая добыча. Наверно и вкусная к тому же».

Он совершил ритуал «отпевания» добычи, как по обыкновению делал в подобных случаях. Сказал птице: «Ты, глупая птица, была глупой птицей, а теперь твоя душа вселится в высшее существо, может быть даже в женщину, красивую, с умными глазами. И будешь ты умная и счастливая, женщина-птица, красивая».

Зверюга поднял добытую дичь и поспешил обратно, в свою пещеру, к своей женщине. Та ждала его, сидя на лежанке, устланной мягкими шкурами, уже умытая и причесанная.

– Проголодалась? – спросил Зверюга.

– Да, мой господин, – ответила дева.

– На вот, погрызи пока, – он протянул ей плод сладкого дерева, который сорвал по дороге.

Она взяла и с удовольствием принялась грызть плод, глядя на своего господина, а тот с удовольствием поглядывал на нее, занимаясь приготовлением ужина.

Зверюга быстренько ощипал птицу и посадил ее на вертел над огнем. Вскоре аппетитно пахнущее блюдо было готово.

Зверюга снял птицу с вертела и принялся кормить свою женщину. Он отрезал самые вкусные кусочки и протягивал ей, она брала и ела. Сам Зверюга пока не ел. Главное, что она ела, и на него смотрела. Ему это очень нравилось, и он не мог налюбоваться. Он спросил ее:

– Почему ты не спрашиваешь, почему я не ем?

– Почему ты не ешь, мой господин? – спросила она.

– Потому что мне нравится смотреть, как ты ешь.

Зверюге очень нравилось смотреть, как ест женщина. Потому что, если женщина ест, значит, все хорошо. Это очень много значит. Потому что, если женщина ест, это означает, что на данный момент есть еда, есть кров, и все спокойно и благополучно.

Накормившись вдосталь, дикая дева устроилась полулежа на мягких шкурах и принялась следить за тем, что делает ее господин. Зверюга и сам тоже покормился, а после решил сработать мягкую подушечку для своей женщины, из перьев птицы, чтоб не пропадали, и чтоб женщине было уютно спать.

У Зверюги были отрезки тщательно выделанной кожи, он взял их, раскроил как надо, взял так же костяную иглу и нитки из тонких жилок, и сшил отрезки кожи так, что получилась наволочка. Он набил ее перьями. Хватило на хорошую подушку, птица была большая, и перьев и пуха много. Потом наволочку зашил, и получилась подушечка мягкая, хорошая. Зверюга для своей женщины старался, весь вечер возился. Справившись, он поразмял подушечку, повзбивал, и дал ей:

– Возьми, это тебе.

Она, ни слова не говоря, взяла подушечку, и довольная, прижала к животу.

Настало время сна. Зверюга потушил факелы, подбросил толстых дров в очаг и улегся на лежанку. Его женщина уклалась рядом с ним. Это ему тоже очень нравилось. Теперь он не один, рядом лежит его женщина и смотрит на него. Он сказал ей:

– Положи подушку под голову, будет удобней.

Но она обняла подушечку, прижав ее к груди, и так лежала, глядя на него. «Дикая», – подумал он, а вслух сказал:

– Ладно, как хочешь.

Зверюга заботливо укрыл свою женщину самой лучшей, самой уютной шкурой, а сам накрылся другой, чуть поплоше. Едва лишь он это сделал, а дева уже засопела, уснув довольная и успокоенная. Он осторожно погладил ее волосы, и еще долго лежал и смотрел на нее, и слушал как она сопит, и чему-то про себя улыбался, а потом и сам уснул.

На следующий день Зверюга решил, что надо ему приодеть женщину. На ней были какие-то старые лохмотья, едва прикрывавшие тело. Он собрался и сказал ей:

– Я иду добыть дикого зверя, пушистого. Никуда не выходи без меня. Жди меня. Поддерживай очаг. Поняла?

– Да, мой господин, – ответила дева.

– Ну я пошел.

И Зверюга отправился на поиски дикого зверя, пушистого, из шкуры которого можно было сшить одежду для женщины. Дикий зверь, пушистый, обитал на деревьях, охотясь на птиц. Это был достаточно крупный зверь, с очень красивой мягкой шкуркой, но и опасный очень. Сильно царапался и больно кусался. И добыть его было трудно. Топором зверя не взять, копьем не достать, только из лука подстрелить разве что, изловчиться, да и то сложно, уж очень подвижный зверь.