Граф - Корнеев Юрий - Страница 11

После завтрака я, наконец, отправился на завод. Там на несколько часов меня взял в оборот Хайнц. Мы прошли по всему заводу, по всем закоулкам. Он мне рассказывал о том, что они уже сделали, и что еще планируют сделать. И мне совсем не было скучно. Наоборот, мне все было очень интересно. Несколько раз поспорили с ним, чуть ли не до ругани, но обошлось – вовремя он вспомнил, с кем говорит. Но я на него нисколько не обижался. Да разве можно сердиться на настоящего мастера? Тем более он предлагал в общем-то дельные идеи, просто они были пока не ко времени. Например, остекление новых цехов. Не литейных, а металлообрабатывающих. Цеха-то планировалось строить новые, из кирпича, вот он и хотел заложить сразу и остекление. Правильно, конечно. В теплую погоду открытые оконные проемы давали достаточно света, но зимой проемы приходилось закрывать ставнями, и работать в темноте становилось невозможно. Использовали масляные светильники, но они давали мало света. Нет, пользовались и свечами, но очень редко, только при производстве особо точных работ – слишком уж дороги свечи. А гробить зрение своим мастерам я тоже не хотел, они товар штучный. Подготовить хорошего мастера – и долго и дорого. Но стеклить цеха сейчас – это что-то. Это мне в такую копеечку влетит, что я даже представить не могу. Сейчас стеклят только церкви и замки у аристократов. У меня и в замке-то застеклен всего один этаж. Но разумное зерно в рассуждениях Хайнца было, и я, хоть и поорал на него немного, в конце концов с ним согласился. Тем более неплохое оконное стекло делали недалеко, в Кельне. Сейчас стеклодувы просто выдували стеклянный цилиндр, потом разрезали его и раскатывали. Стекло получалось так себе, но свет пропускало. Ладно, подумаю еще и посоветуюсь с Гюнтером.

В цехах металлообработки к нам присоединился Дитмар. Их я тоже все обошел. Когда-то у Хайнца было лишь два покосившихся сарая с каким-то подобием станков. Сейчас сараев аж десять. И довольно крепеньких. Правда, опять же деревянных, но уже принято решение строить кирпичные здания. В каждом сарае стояло по три-четыре станка на одном валу от водяного колеса. Станки уже приняли более-менее привычный для меня вид. Все, что я знал о станках, Дитмару рассказал когда-то. Знал я, правда, не так уж много, но по нынешним временам и не мало. Я ведь когда-то, еще в той жизни, даже поработал на станках. У нас в школьной мастерской стояли старые станки, кстати, как раз немецкие. Их после войны из побежденной Германии привезли. А когда они выработали свой ресурс, передали школам. У нас стояли токарный, фрезерный и сверлильный станки. На них мы иногда и работали, под присмотром учителя по труду, конечно. А после работы обслуживали их, чистили, смазывали. Учитель объяснял их устройство, даже спрашивал нас потом о рассказанном, но разве в мальчишеской голове что-то могло надолго задержаться? Тем более то, что казалось, никогда не пригодится. Оказывается, пригодилось. Вот все, что помнил об этих станках, я Дитмару и рассказал. А он уже усовершенствовал свои старые станки. И получилось у него очень неплохо. Во всяком случае, производительность возросла намного. Правда, сам я за такой станок встать все-таки не решился. Так, издали посмотрел, и все.

Пообедали здесь же, на заводе. По моему совету Хайнц отстроил помещение под столовую и кормил там своих рабочих. Сами мастера, кстати, тоже там питались. Вот в этой столовой мы и пообедали. Ничего так. Сомневаюсь, конечно, что и рабочих так же кормят, но Хайнц меня заверил, что не намного хуже. Деликатесов им, естественно, не подают, но кормят сытно и обильно. А главное, кормежка рабочим обходится в сущие гроши, поэтому они на заводе стараются и завтракать, и обедать, и ужинать. Хотя зарабатывают они здесь очень неплохо. Намного больше, чем у других мастеров. Да что я говорю, некоторые мастера своим подмастерьям и ученикам вообще не платят, хорошо если кормят не впроголодь. Поэтому желающих к нам устроиться было много. И Хайнц отбирал лучших. В основном, конечно, молодежь. Ничего, лет через десять из этой молодежи такие мастера вырастут, каких во всем мире нет. Надо бы Хайнцу подкинуть идейку об открытии на территории завода небольшого училища. Сейчас это не особо и нужно, но вот если мы соберемся укрупняться, а это рано или поздно произойдет, то обученных работников уже не хватит.

В замок вернулся только к ужину. Настроение было просто замечательным. Даже Ами за ужином это заметила. Долго ей рассказывал о заводе, о перспективах увеличения объема выпускаемой продукции, о строительстве новых цехов. Она, конечно, мало что поняла. Да и посматривала на меня с некоторым даже не осуждением, а удивлением, все-таки не графское это дело – возиться с мастеровыми. В чем-то она права, но ничего не поделаешь – такой уж я граф. Но зато мне это все нравится. А вот носиться на коне, размахивая заточенной железякой, – не очень. А, идут все лесом…

После ужина опять засели в моем кабинете. Курт, Гюнтер, Ирма и Элдрик. Ну и я, конечно. Сегодня к нам присоединилась и Ами. Видно, решила узнать, чем это ее муженек по вечерам занимается. Правда, надолго ее не хватило. Посидела полчасика и потихоньку слиняла. Мы все это время как раз обсуждали расширение завода, а ей это неинтересно. А мне наоборот. И обсудить было что. Расширяться практически некуда. Нет, в сторону от реки – пожалуйста, а вот вдоль реки места не осталось. И справа и слева от завода стояли мастерские других мастеров. В принципе земля принадлежала мне, и занимали они ее, арендуя у меня же. Так что можно было их просто шугануть, но это как-то не по-людски. Тем более аренда была бессрочной, и получали ее еще их деды и прадеды. Придется договариваться о переуступке аренды. Поручил это Гюнтеру. Курт с Элдриком повозмущались немного, но и они согласились, что настраивать против себя мастеров своего же города ни к чему. Курт с Гюнтером было заикнулись насчет Дуйсбурга, но я эти разговоры сразу пересек. Не потому, что я кому-то из присутствующих не доверял, а потому что не фиг. В смысле я вам поручил, вот и будьте добры выполнить поручение своего графа и доложить по выполнении. Еще и по столу кулаком постучал. Прониклись. Так и просидели до позднего вечера, все что-то решая. Сидели бы еще – дел-то полно, и решать их не перерешать, но ведь не совать же мне свой нос вообще всюду? Нет, я, конечно, помню: хочешь сделать хорошо – сделай сам, но это не тот случай. Гюнтер во всех городских делах соображал намного лучше меня. Да, именно благодаря мне город стал таким, каким стал. Это так. Но ведь мои были только задумки, а воплощал все как раз Гюнтер. Вот пусть и дальше работает. А я буду только контролировать. То же самое и с армией. Пусть Курт вкалывает. Хотя это я просто брюзжу. Мне и самому все интересно, и всем хочется заниматься. Просто пора идти к Эльзе, а они все не уходят. Наконец я всех выпроводил и рванул в комнату Эльзы.

Выполз от нее часа через четыре. Нет, ну надо же: еле ноги передвигаю, а рот – до ушей. Вернулся бы, но боюсь, тогда меня оттуда вынесут вперед ногами. Ладно, спать, спать…

Следующие три дня проторчал на заводе. Оттянулся по полной. И на станках поработал – решился все-таки, и в варке стали поучаствовал. В замок возвращался грязный и усталый. Усталый-то усталый, но подружек своих по ночам навещать не забывал. Так бы и продолжал каждый день бегать на завод, но тут уж Ами возмутилась – граф, а выгляжу и веду себя как простой мастеровой. В другое время я бы на нее шикнул, а то и послал бы – замечания она мне еще делать будет… но сейчас не решился. Все-таки ей рожать скоро. Так что пришлось мне целый день провести в замке, с женой. Хватило меня как раз на день, на следующий удрал в лагерь к воякам. С ними весь день и провел.

А потом закрутилось. Вечером, во время ужина, в зал вошел гонец из Хаттингена. Он во всеуслышание доложил, что в Дуйсбурге напали на наших людей. Есть раненые и даже один убитый. Я, как и положено титулованному владетелю, возмутился и пообещал наказать беспредельщиков. Тут же приказал своему главнокомандующему, то есть Курту, утром выступить на Дуйсбург и наказать горожан, а виновных повесить. Возмущался я довольно громко и правдоподобно. Народ вокруг был простой, в актерском мастерстве не искушенный, так что мне поверили. Уверен, что завтра весь город, а вскоре и все графство, только и будут говорить о вероломстве жителей Дуйсбурга. Ну а потом об этом узнают и соседи, и не только они. Так что повод к наказанию горожан у меня есть. Ну а то, что после этого наказания Дуйсбург станет моим – дело житейское. Ну кто бы на моем месте поступил по-другому? Так что возмущаться никто особо не будет, кроме фон Клеве и фон Марка, так на это ведь и рассчитываю.