Приключение в Корее (СИ) - Ионов Павел - Страница 62

- Будем стараться, господин директор! Предполагаем выпустить второй альбом к новому году. Предварительно опять выпустим тизеры.

- Очень хорошо, Джин Хо! Я рад, что вы оправдали наши надежды. Но не задирайте носы, ещё всё только начинается! Аньён!

- Аньён!

Девочки и хальмони, сидевшие за столом, слышали и видели весь разговор.

- Интересно, сколько нам дадут?- Спросила Маша.

- Подождём, наверное, скоро будет. Раз директор на месте, значит и финансовый отдел уже работает.

Я одно поняла, что внутри Кореи они диски продают по таким ценам, чтобы привлечь фанатов. А основные прибыли получают лэйблы от продажи через сеть и Интернет.

Значит, нам надо будет делать три равные группы песен – на английском, корейском и любом другом языке, в зависимости от того, на чей Интернет-сектор мы отправляем песню.

- Но так никто не делает! – Вступила в разговор Юко.

- А мы попробуем. Целевые посылки, по-моему, всегда эффективнее.

- Ну, ты у нас директор, пускай у тебя и болит голова! – Улыбнулась Рыжик.

- Ага! Бедная Джин Хо должна кипятить мозги, а кушать будут все! – Огрызнулась я.

- Не ссорьтесь, девочки! – Погрозила нам пальцем хальмони. – Саньяо! Ты - мозги, а остальные мемберы – твои руки, которые исполняют все твои задумки. И всем будет хорошо!

Тут тренькнула банковская карта, и пришло извещение на голофон:

«На счёт компании «Солбаг-Ул» перечислено двенадцать миллиардов вон».

За столом установилась тишина. Надпись то видна всем. Потом послышался шёпот Маши на русском:

- Двенадцать лямов зелени!.. Охренеть!..

Глава 29

Сентябрь уж наступил,

Уж роща отцветает…

Теперь у нас в штате целых три поварихи! Половину недели мы едим корейские блюда, а остальные дни – японские. Как смеётся Маша, мы совсем окосоглазились.

JYP начал переговоры с телевидением о трансляции нашего реалити-шоу под названием «Три недели из жизни трейни». Мы с девочками отобрали двадцать сюжетов и послали Чин Ёну уже готовый голофильм.

После получения денег за записи первого альбома пришлось из двенадцати миллионов отдать три миллиона долларов в налоги, фонды армии и полиции, на детский дом, которого мы в глаза даже не видели. Тут так положено.

После консультации с юристом пришлось смириться с этими вынужденными тратами. Оставшиеся девять миллионов долларов разделили на несколько частей:

- Резервный счёт – миллион девятьсот пятьдесят тысяч;

- Развитие «производства» - три миллиона;

- На нужды студии – два миллиона;

- Двадцать пять человек нашего персонала, получили премии по четыре тысячи баксов;

- На покупку микроавтобуса «леталки» для перемещения всей группы с нужными инструментами и инвентарём (четыре единицы) ушёл миллион.

- Каждой из «шишек» скинули на карточку по сто тысяч долларов,

- Себе и хальмони мы выписали по сто пятьдесят тысяч, объявив об этом девочкам. Они против не были.

За микроавтобусами отправились я и Маша, совместно с представителем JYP и шоферами лэйбла, которые перейдут на работу к нам.

Сами машины будут стоять на специальной площадке. К нам же они будут прилетать по вызову.

Вся наша кавалькада отправилась на оптовую базу завода «Хюндай» поблизости от Сеула.

Оптовая база «Хюндай». Снимок с вертолёта.

Я и Маша внимательно смотрели и слушали, по каким критериям представители центрального офиса выбирали летающие микроавтобусы.

Мы ведь и сами хотим приобрести в недалёком будущем «леталки» для личного пользования. Поэтому нам важно знать, как их правильно выбирать.

Микроавтобусы для частного клиента стоили не менее трёхсот миллионов вон, а для компаний – немного меньше.

Мы провели на базе «Хюндай» пять часов. Были отобраны два пассажирских и два грузовых микроавтобуса.

Пассажирский летающий микроавтобус.

Назад летели уже целой колонной. Со следующего дня наши девочки уже смогут летать в «Вельвет» и обратно на нашем микроавтобусе. Не придётся больше такси нанимать.

На следующий день мы отправились в аэропорт Инчхон. Дневным рейсом из Саппоро прилетали бабушка и мама Юко.

Внутри было много народу. Но семья японки быстро прошла иммиграционный контроль – вещей у них практически не было.

Юко кинулась на шею матери. И Ютико порывисто обняла дочку, одетую в красивое, и явно дорогое, платье. На шее у Юко было золотое ожерелье с изумрудами, а на одном из пальцев правой руки – серебряное кольцо с квадратным изумрудом. В ушах у девушки тоже висели серёжки с изумрудами.

Мичико-сан тоже обняла свою внучку, и сказала:

- Не надо было так много тратить на прокат всей этой красоты, Юко-тян!

- Это не с проката. Это я вчера купила, чтобы вас встретить! Да и недорого отдала – за три платья разного цвета и три комплекта украшений с разными камнями потратила всего восемь тысяч долларов!

Аэропорт Инчхон.

- Всего? – От удивления у бабушки и мамы Юко отвисли челюсти.

- Да, а что такого? Нам директор Джин Хо дала заработанные за продажу наших песен деньги. Все девочки получили по сто тысяч долларов. Вот я с подругами и пошла в магазины, купила себе обновки. И вас поведу потом.

Купим вам новую одежду, обувь и многое другое, чтобы вы выглядели соответсвтующе моменту.

- Юко-тян! Ты так говоришь о тысячах долларов, как будто это копейки. - Строго сказала Мичико-сан.

- Не ругайте её! Сейчас для неё и для нас это действительно не деньги. Нам за песни выплатили двенадцать миллионов баксов. – Вмешалась я. - Вон, видите микроавтобус? Мы купили четыре таких, а каждый стоит двести пятьдесят тысяч!

Ютико-сан застыла и прижала руку к груди. Неужели её единственная и горячо любимая девочка Юко смогла найти правильный путь в жизни? Но об этом она подумает потом. Когда всё узнает точно. А сейчас надо идти и садиться в «леталку»…

Семья Юко никогда не была в Сеуле. Поэтому они с интересом рассматривали город через стекло автомобиля. Ехали от аэропорта к студии «Два банана» полтора часа.

На входе прилетевших японок встретили охранники, и остальные пять девушек, также разодетых в пух и прах. Японцы очень удивились внутреннему убранству дома. Такой обстановки им ещё не приходилось видеть. А Ютико даже всплакнула, когда им показали комнату, в которой они будут жить.

Хё Бин провела их по этажам, и подробно рассказала, что и где находится. Сегодня техников и другого персонала не было – Джин Хо отпустила их домой.

Мичико-сан тихо спросила у Хё Бин, какую зарплату она тут получает. Ответ хальмони чуть не отправил бабушку Юко в обморок. Потом она шепнула цифру, названную кореянкой своей дочери. И у той от удивления глаза стали размером с блюдце.

За столом, после хорошего обеда, я сказала бабушке и маме Юко:

- Вы будете работать вместе с моей хальмони. С завтрашнего дня сюда придут техники и другая обслуга. Надо будет готовить еду приблизительно на тридцать - сорок человек.

Пока они все работают на лэйбл JYP. Но мы собираемся за время контракта набрать деньги на покупку этого дома с участком под ним. Тогда все эти люди перейдут к нам. Им платить зарплату будем тоже мы.

- А сколько стоит это здание с землёй? – Поинтересовалась Мичико-сан.

- Как нам сказали, полностью всё, что тут вы видите, стоит сорок два миллиона долларов.

- Сколько? – У японок отвисли челюсти. – Господи! Вы его никогда не выкупите!