Пастырь Вселенной - Абеляшев Дмитрий - Страница 74
- Предыдущая
- 74/100
- Следующая
Владимир сообразил, что это, вероятнее всего, инфекция, и сказал вполголоса, чтобы люди, в ступоре продолжавшие стоять на остановке, внимая зрелищу, не слышали земной речи:
— Лея, уйдем отсюда. Это может быть опасно.
И лишь после вспомнил и то, что они стоят на летательных дисках, и то, что диск Леи настроен на следование за его снеголетом. Володя нажал на кнопку, и их летательные аппараты заскользили над не залитой кровью поверхностью шоссе, прочь от чудовищной картины умирания, такой чужой, неправильной, ненужной в такой радостный и счастливый день. Нет, не так — в день, который еще так недавно казался счастливым и радостным…
Перед глазами Владимира, перекрывая роскошные кулямбы, продолжало стоять негромко, но с таким пронзительным чувством воющее лицо все еще живого индакорца. Володя понимал уже, что ему не забыть этого лица до конца дней. Там еще ведь дыра была на щеке, огромная и рваная. И сквозь нее были хорошо видны почти все зубы нижней челюсти. Лучше, чем в фильмах ужасов. Видны были…
— Что это за болезнь? — осторожно спросил Володя Лею. Его уже посетила страшная мысль, подозрение, оказавшееся сколь верным, столь и роковым.
— Такого на Анданоре не было никогда, — медленно выговаривая слова, ответила девушка. Владимир не мог заставить себя заглянуть в лицо жене, а потому и не видел его выражения. — Словно его стингры ободрали, — продолжала таким же пугающе отстраненным голосом Лея. Настолько отстраненным, что Володя испугался, как бы она не подумала о том же, о чем думал он. А Владимиру вспоминался телефончик, оставленный ими на заснеженном холме. Нет, это, разумеется, была лишь версия — мало ли что могло случиться с тем несчастным, но Владимир чувствовал себя так, словно у него из квартиры сбежала кобра, а потом он узнал о внезапной смерти своих соседей. Не радостно было Володе, бесприютно как-то. И это еще очень мягко говоря. Владимир чувствовал, что должен во что бы то ни стало сделать так, чтобы эта версия не пришла Лее в голову — не важно, соответствует она действительности или нет. Ведь если Зубцов и вправду хитростью заставил его провезти на Анданор чудовищную инфекцию, разработанную Сопротивлением, и в телефонном корпусе сработал часовой механизм, выпустивший злобного джинна наружу, то Володя просто не мог представить, на что могла оказаться способной при таком раскладе Лея. Дальше летели молча и быстро — Владимир словно — боялся, что они увидят новых несчастных, поливающих с кровью белоснежную поверхность шоссе. Но ничего такого им больше не встретилось, и вскоре Володя с Леей: — были уже дома. Девушка, бросив лишь беглый взгляд на свою собственную, огромную и, к слову, очень красивую кулямбу, включила по стереовизору круглосуточный медицинский канал. И вот уже на полу их комнаты, корчась, умирала обнаженная девушка, чьи два пупка еще пока были видны на ее развороченном чудовищной болезнью теле. А рядом, из рваной прорехи, уже торчал край ребра. Володя отвернулся, чтобы то ли не стошнит, то ли не заплакать. Он сам не знал, во что могло бы вылиться распиравшее его чувство. Ну да, понял Володя, ведь это отвратительное стереовидение еще и запах генерировало — запах разложившейся крови. Девушка стонала; ее длинные волосы слиплись кровянистыми сосульками, один глаз раздулся кровавым мешком; губы же и щеки пока оставались не тронутыми страшной болезнью. Девушка стонала и двигалась, не в силах переносить запредельных страданий. Прочие же части тела болезнь пощадила куда меньше, чем лицо.
Лея, придя в себя от понятного шока, несколькими нажатиями уменьшила картинку до минимальной, и теперь уже было неясно даже, к какому полу и расе принадлежит умирающий человек. Впрочем, отвратительный трупный дух за долю мгновения выветрился, и его место занял вполне земной запах дезинфицирующего раствора, быть может, хлорамина даже. И на этом медицинском фоне на коврике стереовизора по пояс появилась вполне здоровая анданорианка средних лет в красном тряпичном комбинезоне и шапочке, как у кардинала.
— Это медик, — почти беззвучно шевеля губами, пояснила Лея.
Дама что-то говорила по-анданорски, и Лее, явно против воли и превыше сил, приходилось выступать в роли переводчика. В голосе девушки звенело отчаяние, когда она сбивчиво рассказывала Владимиру суть заявления медицинского пресс-центра:
— Она говорит, что это вирус… Вирус особо контагиозен… Симптомы развиваются через сутки после заражения… Летальность 100 процентов… Несмотря на все старания, лекарства пока нет… Передается через предметы и выдыхаемый воздух… В случае заболевания немедленно звонить в министерство спасения… Не подходить близко, но и не спасаться бегством — вы можете нанести этим вред безопасности Анданора, если сами уже заражены… По генетическому коду вируса вполне вероятно, что он искусственно создан и культивирован врагами Империи…
Далее тетка сменилась картой, на которой были изображены населенные пункты, пораженные стингровой лихорадкой — так окрестили болезнь анданорцы по схожести ее жертв с телами, объеденными отвратительными стинграми — детьми юга Анданора, где болота, замерзающие так ненадолго, дают приют этим кровожадным людоедам.
Лея немного увеличила масштаб изображения и показала Володе пальцем на ориентиры карты:
— Вот это — центральная часть столицы; где-то здесь, на востоке, наш дом; вот это, отмеченное красным, к югу от него — пораженные пригороды.
Лея дальше говорила скороговоркой, словно сдерживаясь, чтобы не расплакаться:
— Знаешь, там живут очень милые люди, крестьяне. Мы с тобой, Володенька, там как раз сегодня проезжали. Я с детства любила там бывать — с ними так хорошо можно провести время — они гостеприимны, добры и незаносчивы… Да, вот только что сказали, — Лея бросила быстрый взгляд на вновь появившуюся вместе с запахом хлорамина тетку в красном, чей бюст причудливым кактусом вновь рос из чудо-коврика, — что от лихорадки уже погибло 132 человека. Прямо сейчас болеют, умирают то есть, ведь от первых симптомов до смерти; проходит около пяти часов, — 340 анданорцев. Анализ крови позволил выявить 952 зараженных из числа контактировавших с больными… Медицинское министерство заверяет, что эпидемию удастся локализовать, но для этого сами жители должны соблюдать правила: вызывать службу при первых признаках недомогания у них самих или их близких; по первому требованию властей переселяться в больницы для прохождения карантина не покидать пораженных болезнью населенных пунктов с целью предотвращения распространения инфекции.
— Послушай, Володя, — вдруг сказала Лея живым и даже чуть капризным голосом, услышав который Володя даже порадовался, что она, быть может, и не сопоставила оставленный на холме телефончик с нынешним бедствием, — пора бы тебе самому выучить анданорский — может, тут еще целую неделю могут подобные новости быть, страшные, я уже устала их тебе переводить.
— Ну ты же ведь знаешь, — откликнулся Владимир, — что у нас языки учат годами, мы же не такие способные к их изучению, как вы. Так что вряд ли я смогу быстро управиться с анданорским.
— Знаешь, милый, — с немного искусственной улыбкой сказала Лея. — Есть одна методика, мы ее просто не используем, ну, ты знаешь наше негативное отношение к наркотикам, да мы и без того имеем хорошую память, так вот, методика для разных там дикарей дружественных планет, которым мы хотим помочь изучить наш язык. Ты не обижайся, если ты согласишься, то уже за час ты будешь неплохо ориентироваться в основах языка и, думаю, сумеешь понять смысл новостей даже без моей помощи.
Лея выключила стереовидение и достала странного вида широкий обруч из ящичка в стене (а в ее комнатах не было шкафов, сами стены, будучи полыми, вмещали в себя множество всякой всячины). Володе даже подумалось, что это настолько просто, удобно и отнюдь не сложно, что даже удивительно, отчего до этого не додумались на Земле — ведь всем же нужны шкафы, а тут заодно и утепление, и звукоизоляция. Владимир поймал себя на том, что сейчас он готов думать о чем угодно, лишь бы не вспоминать живого — теперь уже умершего, наверное, — крестьянина с остановки и погибавшую в муках девушку, слишком уж натурально оттранслированную стереовидением. Лея надела обруч Володе на голову так, что его глаза оказались сопоставлены со зрительными стеклами, а уши — со слуховыми щелями. Владимир сразу смекнул, что это продвинутый аналог компьютерного шлема.
- Предыдущая
- 74/100
- Следующая
