Тайна золотого остролиста (СИ) - Арниева Юлия - Страница 3

Волоком дотащив мешок к входу во двор, я осторожно приоткрыла дверь и осмотрелась. На улице было темно, лишь только тёмные очертания подсказали, что слева находится сарай. Бросать мешок с пропитанием я не решилась, так и шла с ним в обнимку до сарая, с трудом переступая ногами.

— Есть! — тихо воскликнула, заметив привязанную лошадь и телегу, но на этом моя радость закончилась.

Как прицепить телегу к лошади, я не знала и убила около часа, не прекращая прислушиваться к звукам, и каждый раз вздрагивала от испуга, когда жеребец всхрапывал.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — выругалась, стукнув кулаком по стене, от резкой боли в моей голове прояснилось, — на лошади поедем, прицеплю мешок и чемодан по бокам, Джереми посажу перед собой.

Спустя полчаса я выводила жеребца на улицу, тихо шепча и поглаживая, я успокаивала то ли себя, то ли коня. Идя по тёмной улице, мне казалось, что меня все видят и сейчас крикнут: «Держи вора»! Но до лачуги добрались благополучно, привязав коня к единственному столбу, что остался от забора, я побежала к сыну. За время моего отсутствия в голове появлялись картинки одна страшней другой.

— Мама?

— Да, сынок, как ты? — воскликнула, поцеловав лобик, отметила, что жара нет, слабость прошла, судя по бодрому подъёму Джереми с кровати.

— Пить хочу.

— Сейчас, — подала остатки отвара, — ты голодный?

— Да, я бы точно курицу жареную съел целиком, — ответил Джереми, а я почувствовала, как по моим щекам потекли слёзы, за три долгих недели сын впервые хочет есть.

— Держи, здесь сыр и лепёшка, — вручив по небольшому ломтику того и другого, я продолжила, — нам надо уезжать, сейчас. Ешь, а я пока прикреплю к лошади чемодан.

— Уезжать?

— Да, сынок, мы поедем в город.

— Сейчас? Ночью? Что-то случилось? — спросил Джереми, пытливо всматриваясь в моё лицо, за эти ужасные дни болезни, казалось, сын повзрослел и теперь на меня смотрит далеко не ребёнок семи лет.

— Случится, если мы не покинем деревню, — не стала обманывать сына.

— Это из-за проклятого острова? Из-за того, что ты вернулась?

— Да, люди решили, что меня одарили несметными сокровищами.

— Я помогу собраться, — уверенно проговорил сын, сползая с кровати

— Нет, я всё уже сложила, осталось прикрепить и отправляемся.

Разместиться на лошади было сложно, Джереми ещё был слаб, и мы только с третьей попытки смогли усадить его. Когда это наконец удалось, не оглядываясь на лачугу, мы отправились в наше первое путешествие.

Ночь благоволила нам, на улице было темно, облака скрыли звёзды и даже ветер, что часто завывает в это время года — стих. Проезжая мимо спящих дворов, стараясь держаться в центре улицы, мы достигли центральной площади, к сожалению, её нам не обойти. Выбирая путь, я решила не возвращаться в родной город, который спешно покинула более семи лет назад. Мы попытаем счастье в стране Аспея, там меня никто не узнает.

Возле дома Назэра, я вдруг вспомнила сегодняшний день, и что у старосты Мориса больна внучка, невольно притормаживая, я всё же повернула к знакомому домику.

— Подожди здесь. Я ненадолго, — прошептала спешиваясь.

Обнаружить себя не решилась, пихнув калитку, зажмурившись, ожидая скрип, я с облегчением выдохнула — он не раздался. Мелкими перебежками, добралась до крыльца и, укутав в несколько слоёв ткани светящийся золотом артефакт, оставила его на лавке. Надеюсь, этот камешек поможет внучке старосты… больше, к сожалению, я не могу оставить. После так же спешно вернулась к Джереми, который стоически держался в седле, и мы, спустя двадцать минут, продвигались по просёлочной дороге. Тучки, словно помогая нам, приоткрыли звёзды, луна тоже выбралась из мягкой перины, освещая нам путь.

— Мам, а чем тебя одарил проклятый остров? — тихо спросил сын, когда мы отъехали на приличное расстояние от деревни.

— Магией

— Тогда тебе придётся меня оставить?

— Нет, мы никому не скажем, это будет наша тайна, — прошептала я, чуть помолчав продолжила, — потерпи немного, нам нужно подальше уйти от деревни.

— Я справлюсь, я же мужчина, — уверенно заявил Джереми, а спустя час, откинувшись на меня, спал.

До самого рассвета мы ехали до границы, деревенька была расположенная аккурат у самой грани. Когда более семи лет назад нам пришлось спешно покидать родной город, выбора особо не было, нужно было скрыться подальше. И сейчас выбора у меня тоже не было…

— Джереми, проснись сынок, — прошептала я, прежде чем спешится

— Уже приехали?

— Нет, но вот она грань, нам нужно отпустить лошадь, пусть возвращается к хозяину.

Отвязав чемодан и мешки с едой и кухонной утварью, я с тоской взглянула на эту кучу. И косо поглядывала на пасущую рядом лошадь, тащить всё на себе или ожидать обвинения в воровстве?

— Бери вот это, — переложив часть посуды и продуктов в свой мешок, я отдала сыну, тот, что полегче. На свой же привязала верёвку и закинула его на спину, от веса мои ноги сразу же подогнулись, — идём.

Границу перешли спустя десять минут, она невидимой паутинкой облепила нас с ног до головы, чуть задержав, словно проверяя и не заметив в нас опасности — пропустила.

Ещё десять минут хода, и я устало сползла на траву, жухлую по-осеннему, от которой шёл терпкий прелый аромат леса и грибов.

— Нужен отдых и поесть, — ободряюще улыбнулась сыну, которого тоже шатало от усталости, я знаю, что после болезни ребёнку необходим постельный режим, хорошее питание и забота. Но нужно было спасать наши жизни, людская зависть и озлобленность очень опасные чувства.

— Давай помогу, — предложил сын, падая рядом со мной.

— Помоги, — кивнула, доставая плед из мешка, укрыла сына от утренней росы, — сейчас я разожгу костёр, но прежде соберу немного веток, а ты достань бутылку с водой и мясо, будем варить похлёбку.

Веток в лесу хватало, и я управилась с этим быстро, огненный камень второй раз тоже поддался мне с первого удара и уже через пять минут яркое тёплое пламя костра весело потрескивало, а в котелке шипела вода.

— Хорошо, — прошептала, глядя на пляшущие огоньки. Сынишка сидел, уткнувшись подбородком в колени и тоже не отрывал свой взгляд от пламени.

— По-моему, уже готово, — пробормотала, размешивая жиденькую кашу. Покромсав на мелкие кусочки мясо, дождались, глотая слюни, когда оно сварится, сыпанули гречки и немного приправы.

— Пахнет вкусно, — произнёс Джереми, принимая ложку. Заморачиваться не стали, поставив на траву котелок, мы принялись есть прямо оттуда.

— Угу, — промычала, прожёвывая, — очень.

Свежесть утра, разноголосое пение птиц, тёмно-зелёные кроны деревьев, соорудив непроницаемый свод над головами, скрыли нас от ярких лучей солнца. Полевые цветы и множество тончайших запахов и звуков, плывущих в воздухе, всё это умиротворяло, даря покой. От горячей, сытной пищи, бессонной ночи, и убаюкивающего шума листвы, мои глаза с трудом открывались, а на тело навалилась та самая усталость, которая приходит после пережитого потрясения. Осоловелым взглядом я смотрела на спящего Джереми, перебирая слипшиеся после болезни прядки волос, мысленно благодарила всевышнего за подарок… и незаметно, погрузилась в сон.

— Мама, там что-то шумит, — прошептал сын, прерывая мой не слишком крепкий сон, он всё же для надёжности погладил меня по щеке, — кажется, идёт кто-то.

— Чёрт! Как я могла уснуть, — выругалась, вскакивая на ноги, я принялась быстро собирать вещи в мешок, туда же закинула немытый котёл из-под каши и грязные ложки, когда всё было сложено, подняла плед, скомандовала, — уходим сынок, быстро.

С огромным трудом тяжело дыша мы пробирались через ямы, поваленные деревья и высокую траву, но стоило нам выбраться на тропинку, мы почти перешли на бег. Джереми, подхватив из моих рук чемодан, шёл впереди, я же не прекращая оглядывалась, но пока преследователь был не виден, до нас доносился лишь хруст ломающих веток и шелест палых листьев.