Выбери любимый жанр

Свидетель Мертвых - Эддисон Кэтрин - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

– Прелаты Улистэйлейана также не имеют приходов.

Вернезар сделал вид, что не слышит.

– Вы предлагаете мне должность в Улистэйлейане, – медленно проговорил я.

– Да, – ответил Вернезар.

Занарин, стоявшая рядом с ним, злобно смотрела на меня.

– Но если я соглашусь вступить в эту должность, – продолжал я, – мне придется подчиняться вам.

Последовала напряженная пауза.

– Значит, вы отрицаете, что по долгу службы обязаны подчиняться мне? – процедил Вернезар.

– Меня назначил на это место архиепископ, – ответил я. – А не вы.

– Вы утверждаете, что вы, простой Свидетель Мертвых, равны дач’отале Вернезару? – прошипела Занарин. – Если женщина из вашей семьи ухитрилась в свое время выйти замуж за императора, это еще не означает, что…

Вернезар перехватил ее взгляд, и она осеклась.

Да, существовала и третья причина, по которой Занарин меня недолюбливала, хотя лично мне было неясно, какую выгоду мне могло бы принести родство с бездетной вдовствующей императрицей.

– В прежние времена, – вмешался Анора, намеренно глядя в сторону, – Свидетели Мертвых пользовались самым большим уважением среди прелатов Улиса.

Этим высказыванием Анора подлил масла в огонь – без сомнения, намеренно. Между священниками началась настоящая ссора. Вернезара возмутил намек на то, что его предложение недостаточно почетно для меня, а Занарин в принципе возражала против того, чтобы мне оказывали уважение. Гнев эльфийки имел под собой еще одну причину богословского характера – и, памятуя об этом, я подавил желание раз и навсегда отказаться от каких бы то ни было рангов, должностей и уважения. Занарин родилась и выросла в другом городе, и ей был свойственен южный скептицизм. Она сомневалась в том, что Свидетели Мертвых действительно могут говорить с покойными, и поэтому не желала предоставлять мне какую-либо должность и считаться с моим положением в иерархии.

Положение – это одно, подумал я, а выслушивать чуть ли не прямые обвинения во лжи – это совсем другое. Я не мог допустить, чтобы прелаты Амало пренебрежительно относились к моей работе. Неожиданно для самого себя я начал спорить и требовать статуса, который был мне не нужен – иначе пришлось бы согласиться с Занарин и признать, что мне вообще не следует иметь никакого статуса. Тем временем Вернезар и Анора не менее яростно спорили о традициях Улистэйлейана.

В итоге время было потрачено впустую: каждый остался при своем мнении, вопрос о моем положении так и не был решен, я не отверг компромисс Вернезара, но и не принял его предложения.

Я решил отправиться в городские бани. Я чувствовал себя нечистым.

Свидетель Мертвых - i_001.jpg

Домой я вернулся уже в сумерках.

Фонарщики с длинными шестами заканчивали свой вечерний обход. Торговцы опускали решетки на окнах лавок, ученики и младшие сыновья хозяев усердно подметали тротуары. Во дворе дома, где я жил, женщины снимали с веревок вывешенное на просушку белье. Увидев меня, они смущенно заулыбались и поприветствовали меня кивками. Я кивнул в ответ. Никому не хотелось быть излишне дружелюбным со Свидетелем Мертвых.

Я зашел в каморку привратника, чтобы забрать почту. Меня ждало письмо – простой конверт, дешевая сургучная печать. Почерк был знакомым.

Я пошел вверх по лестнице в квартиру. Железные перила, нагретые за день на солнце, теплели под ладонью. На площадке, аккуратно подложив под себя белые лапы, торчал один из местных котов. Кремовые и рыжие полоски на голове и боках делали его похожим на глазированную булочку с джемом.

Когда я открыл дверь, кот громко мяукнул, встал и потянулся. Вернувшись на лестницу, я обнаружил, что к нему присоединились две его сестры-жены и еще один кот, подросток, который был слишком юным, чтобы соперничать с рыжим, и его не гнали. Третья жена сидела в тени на ступенях пролета, ведущего на верхний этаж, – слишком робкая, она не спускалась к моей двери, пока я был на лестнице. За мной наблюдали девять ярко-голубых глаз (кошка собольего окраса когда-то получила травму, и на правом глазу у нее образовалась катаракта). Я поставил на пол четыре блюдца и разложил на них разделенное поровну содержимое банки сардин.

Я сидел на пороге и смотрел, как они едят; меня забавляло то, как каждый из них бдительно охранял свою тарелку от трех соперников. Пятая, боязливая кошка, темно-коричневая с черными полосами – наверное, самая крупная из всей компании, – в свою очередь, наблюдала из тени и ждала, не сводя с меня глаз. Никого из них нельзя было назвать ручным, но пятой, видимо, пришлось в свое время столкнуться с настоящей жестокостью. Я не стал давать им имен. Имена обладают слишком большой властью, ни к чему было наделять ими животных, которые целыми днями бродят по городу и появляются у моей двери только тогда, когда им хочется есть. Я не давал им имен и не впускал их в свое жилище.

Доев рыбу, слепая на один глаз кошка подошла ко мне и потерлась головой о мою ногу. Я почесал ее за ушами, похожими на маленькие парусники, и она замурлыкала – этот негромкий глухой звук напомнил мне шум двигателей воздушного корабля. Остальные кошки, не обращая на нас внимания, покончили с едой и скрылись.

Спустя некоторое время полуслепая кошка легонько прикусила мне руку, давая понять, что с нее достаточно. Я проводил ее взглядом, наблюдая, как она спускается по лестнице, маленькая и невозмутимая, а потом ушел в квартиру, чтобы пятая, самая осторожная кошка смогла прийти и доесть остатки.

Вернувшись домой, я первым делом снял и бережно повесил в шкаф официальный сюртук – он был сшит из шелка и, наверное, стоил больше, чем весь мой гардероб, – и надел свой самый любимый из трех сюртуков, черный с жемчужно-серой вышивкой на планке и манжетах. Мне уже дважды приходилось заново подшивать подол и латать локти, но в целом сюртук еще был прочным и выглядел прилично. Посмотрев на себя в небольшое зеркало, я увидел, что волосы после бани беспорядочно вьются, и потратил минут пять на то, чтобы причесаться.

Я заплел волосы в косу и соорудил скромную прическу, подобающую прелату.

Закрепил косу шпильками с жемчужными головками, как меня учили в молодости, когда я был еще послушником, – так, чтобы не было видно металла, только жемчужины. Но и жемчуг был почти невидим на фоне белизны моих волос. Закончив, я украсил конец косы новой черной лентой. Комплект шпилек был, наверное, самым дорогим предметом в моем гардеробе – после официального сюртука – несмотря на то, что жемчужины, на самом деле, были не настоящими, а стеклянными. Серьги у меня были из латуни.

Потом я вскрыл письмо.

Отправитель не стал тратить времени на приветствия, просто написал: «Встречаемся в „Речном коте“ сегодня вечером».

Я вышел из квартиры до наступления темноты, чтобы не пришлось зажигать лампу – муниципальные службы очень строго подходили к измерению количества израсходованного газа и пара, и я старался как можно реже включать освещение и отопление. По приказу архиепископа прелатство Амало было обязано выплачивать мне жалованье, но платили мало и неохотно, начальство ворчало из-за каждого зашана.

Квартал Авиаторов Амало был известен множеством чайных. Буквально в двух шагах от моего дома их было пять: «Мечта рыжего пса», «Жемчужное кольцо», «Дерево Ханево», «У Менделара» и «Речной кот». Точнее, шесть, если считать принадлежавший фабрике «Чайный лист», который я не считал. Больше всего мне нравилась чайная «Дерево Ханево»; в «Речном коте» труднее было предаваться молчаливым размышлениям, сюда приходили шумные семьи и влюбленные парочки.

Чайная представляла собой длинное помещение, разгороженное на узкие кабинки. Я прошел мимо двух нервозных молодых пар, шумного семейства с шестью или семью детьми (белобрысых отпрысков было сложно пересчитать), почтенного мужчины и его еще более почтенной супруги, которые сидели рядом и медленно пили по очереди из одной чашки. Это был очень старый ритуал ухаживания, о нем в детстве мне рассказывала бабушка по материнской линии, из рода Велверада. Две женщины – судя по сходству, сестры – читали один и тот же экземпляр «Вестника Амало», разложенный перед ними на столе: одна сестра читала нормально, а вторая вверх ногами.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело