Неудобный наследник (СИ) - Добрый Владислав - Страница 53

Через три мучительно долгих шага, я перешагнул границу золотого круга с твердой уверенностью, что меньше чем за три штуки баксов на руки в Москву смысла переезжать нет. И полным провалом в попытках управлять своим телом.

Сейчас я мог рассмотреть толстяка получше. Странно, как я сразу не понял, что на нем маска. Действительно туплю. Сделанная очень тщательно и правдоподобно, как у восковых фигур. Красивое, хоть и полноватое лицо молодого мужчины с ярким румянцем. Все портили глаза. Вернее, их отсутствие. Глазницы были затянуты паутиной. Или, вернее, плесенью, как на забытой в холодильнике клубники.

И тут меня накрыл дикий визг. Это была Гвена. И я почувствовал, как невидимые оковы, наконец, лопнули. Тело рывком вернуло управляемость, я как будто в него обратно запрыгнул — ноги слегка выпрямились и напружинились, Лоза в руке перестала быть скособоченной, а хищно потянулась в сторону врага. Я, не раздумывая, сделал выпад с быстрым, секущим ударом, целя прямо в жутковатую маску толстяка.

За следующие мгновения произошло сразу много — не переставая визжать, Гвена перешагнула через золотистую границу, взмахнула мечом Хуго, стараясь не столько достать, сколько шугануть толстяка в маске, и потянулась рукой ко мне. Видимо, чтобы выдернуть меня обратно за границу очерченную золотым светом. Толстяк неожиданно быстро повернул свою голову в её сторону. Потом, дождавшись, пока меч Хуго окажется у самого его лица, он выпростал из рукава то, что можно было назвать рукой с большой натяжкой. Похожая на ногу велоцираптора конечность с огромными когтями. Одной лапой он отбил тяжеленный меч в сторону — причем удар был так силен, что выбил меч из руки Гвены, отправив его в полет куда-то за границы видимости. А потом, сделав быстрый шаг, вторую руку он буквально воткнул в левую сторону грудной клетки Гвены. Схватил ееё огромными когтями, как сова мышку. И сделал шаг назад, возвращаясь на свое место, вместе с Гвеной в вытянутой лапе. И именно в этот самый момент я закончил свой выпад, рубанул по нему со всей дури. Мне повезло — отчаянно храбрая выходка Гвены отвлекла эту тварь. Что бы это такое не было. Но толстяк все же успел повернуть ко мне свою бошку и сделать шаг назад, уходя из под моего удара. Мой клинок со свистом рассек воздух в том месте, где была его башка и… И отсек ему кисть, которой он держал Гвену.

В мозгах раздался беззвучный вопль. Примерно как с вендикатами. В ушах всхлип Гвены и мое тяжелое дыхание, в мозгах вопль, полный ярости и удивления. Да такой громкий, что аж мысли мои заглушил.

Потеряв конечность, тварина с громким хлопком исчезла, тут же появилась метрах в тридцати в стороне. Видимо система безопасности у него такая.

Я не успел рассмотреть в подробностях, что произошло, поэтому секунду тупил на торчащий из Гвены обрубок. Это потом мне удалось восстановить ход событий по воспоминаниям. Слишком уж быстро все происходило, и слишком быстро двигался толстяк. Из легкого ступора меня вывели две вещи — отрубленная кочепатка подала признаки жизни, устраиваясь поудобнее и погружая в Гвену когти поглубже. А толстяк стремительно засеменил к нам, вытянув уцелевшую лапу вперед.

Херасе он стремительный. К нему бы тачку прицепить — в пробках цены бы не было. Мегарикша бы получился.

Но выказывать восхищение было некогда — я рванул тихонько падающую лицом вперед Гвену за волосы и потащил её назад. Вместе с ней мы вывалились за золотистый барьер. Рядом дрожащий Сперат поднял арбалет и выстрелил. Куда-то. Я даже смотреть не стал — нутром почуял, не попал он никуда.

Во время прохождения через барьер обрубок лапы, торчащий из Гвены, обуглился и почернел. От него повалил тягучий черный дым, как от горящей пластмассы — зрелище было занимательное, но мне всё ещё было некогда. В темечке, где-то под костью засвербело — я понял, что этот однорукий живчик снова решил с нами пообщаться. И деймос свой долбаный наслать.

Вспомнив свои научные изыскания, я немедленно начал вспоминать подходящую молитву. Или гимн. Или боевую литанию.

— Вы, жалкие смертные! Пытаетесь превозмочь мою власть?! — раздался в голове голос толстяка в маске.

— Если б мишки, твою мать, были пчелами! — одновременно заорал я. После секундного замешательства, я понял, что тело меня по прежнему слушается. А я перестал прислушиваться к голосу в своей голове, который требовал замереть и не двигаться — я ж не шизофреник какой — ухватился второй рукой за надежно принайтованный к Сперату футляр с лютней и попер прямо. Куда глаза глядят. Учитывая, что я волок за собой сразу двух, пер я как бизон. Сперат опять скрючился и заскулил. Зато тащить его было сравнительно легко, в отличии от Гвены, которая орала и дергалась, пытаясь вырвать из себя чужую дымящуюся конечность. На строчке “Никогда б и не подумали, так высоко строить дом!” я добрался до края площадки.

Продолжение своей боевой литании я не помнил, а учитывая, что я и так пару строчек добавил из отборнейшего мата, времени было терять нельзя. Поэтому я, подтянув Гвену и Сперата поближе, прыгнул вместе с ними в воду.

Вода оказалась прохладной и приятной. Вроде даже не пахла ничем. Мои лихие высокие кавалерийские сапоги тут же набрали влаги и потянули меня на дно, но к счастью тут пригодился Сперат. Едва попав в воду его видимо отпустило — он вышел из стазиса и отчаянно забил в воде руками и ногами, крича:

— Я не умею плавать!

— Тебе и не надо! Успокойся! — заорал я на него. Вместо Сперата отлично плавал его футляр с лютней. Здоровый, как чемодан, пустой внутри и с кучей шнурков, футляр вполне справлялся с функцией спасательного круга. Я подтянул Гвену поближе, потом попереворачивал обоих так, чтобы у обоих тыковки были скорее над водой, чем под. Пришлось повозиться. Гвена вдруг затихла. Может, потеряла сознание. А может и померла. Рассмотреть подробнее мне было трудно — обе руки заняты, ноги вниз тянут, за этот саквояж долбанный разве что зубами не держу. Надо бы из воды выбираться. Я начал осматриваться.

— Ищи удобную бухту! — крикнул я Сперату, почему-то с Отвинским акцентом.

— Что? — заорал он.

А чо орать то так? А, вот в чем дело. Течение убыстряется, и вода шумит вокруг все сильней. А потом мы вылетели в трубу.

Ладно, все было не так страшно. Да, нас затянуло в нечто, вроде крытого арыка. Но заполнен водой он был не до конца. У потолка оставалось сантиметров тридцать пространства, полного воздуха, поэтому задохнуться нам не грозило. Но было темно. И непонятно, куда нас несет. Да и мокро, в конце концов.

Первое время мы со Сператом то и дело орали друг на друга пытались зацепиться за стены, но потом немного устали бороться и стали просто плыть по течению.

— Утянет нас в подземелья, к корням гор, — грустно сказал Сперат. — Там и сгинем. Если не утонем раньше.

— Уныние это грех, — ответил я.

— Это в каком храме такая дурь? — заинтересовался Сперат.

— В моем! — отрезал я. — На лучше. Гвену подержи.

Давно замечено, когда человеку есть о ком заботиться, он и сам лучше держится.

Тем временем я начал дрожать. Что хуже, кажется футляр с лютней дал течь и теперь мы медленно теряли плавучесть. Надо было сбросить балласт. Я машинально потянулся к мечу на поясе, но нащупал только пустые ножны. А где Лоза? Потеря меча меня настолько обескуражила, что я едва от Сперата не отцепился. Где именно я выронил меч, я так и не вспомнил. Зато вспомнил, что есть еще подозрительный шлем, который на дно тянет. Я попытался нащупать его под водой, чтобы отвязать.

— Слушай, а она живая! — отвлек меня радостный голос Сперата.

— А ты думал, я тебя труп попросил подержать? — зло спросил я.

Да, Гвена была теплой, дышала, изредка стонала. Я пытался её полечить, но в кромешной темноте было решительно непонятно, что у меня из этого вышло. В себя она не пришла.

— Она что-то сказать пытается! — сообщил мне Сперат.

Хотя нет, пришла. Но не у мен на руках, а у Сперата.

—Что? — спросил я.

— Что руку? Куда? Что в последний раз? — забеспокоился Сперат. Говорил он с Гвеной. — Я не понимаю! Говори громче!