Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 46

Мать покачала головой. Алиса спрятала улыбку.

– А ты вообще должна за Машкой следить, а не ковыряться в земле. А если она проснётся? Одна? Нет никого рядом?

Алиса посмотрела на меня с жалостью. Мне захотелось её придушить.

– Ещё и семи утра нет, – сказала она. – Машка, если её не поднимать, с радостью проспит часов до десяти. Очень любит выходные и валяться. Просто вы ещё не в курсе.

– А вы на «ты» переходить не собираетесь? – спросила мама. – Меня что-то это раздражает.

– Я предлагал. Алиса отказалась. Скажи спасибо, что она меня Петровичем перестала звать. Это уже прогресс.

Мать вздрогнула. Удивилась. Лицо у неё такое смешное и милое стало. Так-то она больше королева Виктория. А сейчас… словно из позабытого детства.

– Ладно, вы тут меня пообсуждайте, а я всё же досажу, пока Машка спит.

И Алиса ушла ковыряться в своих грядках. Мать что-то пробормотала и зашла в дом, а я остался сидеть на крыльце. Солнце в лицо. Воздух пахнет чудесно. Ну, и наблюдать за Алисой почему-то приятно, хоть и обидно немного, что она взяла и удрала, разговаривать не захотела.

Я бы к ней поближе перебрался. Но стоять, когда человек стоит попой кверху, как-то неудобно, а ковыряться рядом в земле – несолидно. Поэтому я сидел, молчал, глазел.

– На вот, поднимись, – появилась мать со сложенным пледом в руках, – Ещё холодно, застудишься.

Я закатил глаза.

– Я ж не девушка. А крыльцо у нас деревянное, а не каменное.

– У тебя нога, – заявила она с непробиваемым выражением лица, – переохлаждаться нельзя. А то потом будешь мучиться болями.

В общем, маме лучше уступить – это я уже выучил. Особенно в мелочах.

Мама плед расстелила и сама присела рядом. Тоже рассматривала Алису почти с умилением.

Она бы что-то о ней сказала – я видел, но тут рядом, слышно всё, а поэтому мама сдержалась, что не помешало ей радостно вздыхать на каждый Алискин «тюк».

С клумбой Алиса закончила быстро.

– К сожалению, на вторую семян не хватило, – развела она руками. – А ещё мне кажется, глупо сажать одно- и двулетники. Надо бы многолетние цветы. Розы, например. Хризантемы кустиками. А вон там клематис посадить, – махнула она рукой куда-то в сторону дома.

Я кроме роз и хризантем ничего не знал и понимать не хотел. Полная ерунда её цветы. Возни куча, потом садовника нанимать придётся, чтобы за всем этим ухаживать.

По уму, будь мне интересно, тут бы да. Кусты посадить декоративные, цветы поблагороднее. Горку альпийскую где-нибудь присобачить. А лучше – нанять ландшафтного дизайнера, чтобы составил проект и сделал участок на зависть всем соседям.

И я мог бы. Но никогда этим не заморачивался. А сейчас сидел, как дурак, и прикидывал, что, куда и как тут сделать, переоборудовать, построить.

О беседке подумал. Тут есть, но старая и страшная. От времени уже того. А ещё песочницу с грибочком или чем-нибудь покруче. Фантазия у меня пока не работала креативно. К тому же, я всё же строитель. Правда, не дачных участков, хоть есть у меня команда, которая и этим занимается, если надо.

И вообще, раньше мне было параллельно, а теперь у меня дочь. Машке тут должно быть удобно, интересно и безопасно. Всё же свежий воздух. Экология. Надо их сюда почаще вывозить. А на лето вообще сплавить. Чтобы натуральные продукты, фрукты из сада, молоко из деревни. Тут старожилы всегда покупают. Я видел. В трёхлитровых банках. Там сливок чуть ли не наполовину. В городе такое и не видывали.

Короче, меня понесло. И чем больше я об этом думал, тем сильнее меня захватывало.

– Как думаешь, ещё не поздно цветы купить? – откуда-то издалека доносился мамин голос, хоть она и рядом сидела. Так, фон, по касательной и словно мимо ушей.

– Нет, – смеялась радостно Алиса.

Я её такой вдохновлённой и счастливой никогда не видел.

«Да она красавица», – прокралась в сознание мысль где-то между песочницей и домашним молоком из-под коровы. И, кажется, я ею любовался.

Вот же: без макияжа, растрёпанная, волосы торчат, перчатки на ней грязные, колено в земле – наверное, приседала, кланялась клумбе, а она мне так нравилась, что хотелось съесть. Эти румяные щёки, эти пухлые губы. Шея у неё, наверное, солоноватая от пота, но я бы попробовал её на вкус. И, наверное, мы бы не стали с ней спорить. Когда она такая, мысли лезут в голову совершенно грешные, а не злые и раздражённые…

– Тёплая весна только начинается! – азартно блестели её глаза. – Самое время покупать и сажать! Только всё надо продумать и распланировать заранее.

Мудрая мысль. Она молодец. Не лишь бы как, а с умом. Мне тут хаос не нужен.

– Я пойду туда, – махнула она рукой за дом, – у меня ещё несколько пакетиков с петрушкой, рукколой, базиликом и морковкой!

Алиса не просила помощи. Не спрашивала разрешения. Она тут освоилась за считанные часы. Ей хотелось – она делала. И я, привыкший пахать почти сутками, трудоголик до мозга костей, позавидовал ей. Потому что я улыбался редко. Драйв ловил, когда выгорали выгодные сделки, но это… другое. Не вот это простое счастье, в котором сейчас купалась Алиса. Не вдохновение, а сплошная рутина, резкость, жёсткость.

В тот самый миг я почувствовал пустоту внутри, как при голоде, когда сосёт под ложечкой и темнеет в глазах и кажется: ещё немного – и упадёшь, провалишься в темноту.

Глава 54

Алиса

С грядками я расправилась быстро. Даже пожалела, что не рискнула и не купила семян побольше.

У меня ещё оставались пакетики с семенами томатов и перца. Но просто так их сажать нельзя. Нужна была теплица, которой здесь отродясь не было.

А поэтому я отправилась в дом, чтобы принять душ и намазать нос кремом. Я уже и забыла, что такое весеннее солнце и ветер. Кажется, я немного обгорела. Буду теперь всех радовать красной фигой вместо носа. Ну и ладно. Машка меня любит всякую, а на остальных плевать.

Машка, как я и говорила, спала праведным сном и не проснулась даже от моей возни. Пришлось её поднимать, щекотать, умывать, наряжать. Наша модница слегка капризничала и никак не могла определиться.

– Как думаешь, это платье Яну понавится? – спросила она, разглядывая очередную одёжку.

Я ей вообще-то джинсовый комбинезон предлагала: и гулять хорошо, и практично. На Машкину беду, к нам пожаловал папа Алексеев и услышал её последние слова.

– Это что ещё такое, Маш? – грозно выдвинул он вперёд подбородок.

Машка не осталась в долгу: сверкнула глазищами, сжала губы и доказала, что она дочь своего отца. И я ещё сомневалась в их родстве? Да они похожи так, что дыхание останавливается.

– Мне навится Ян! – заявила она упрямо, и я так и увидела, как у неё маленькие рожки прорезаются из-под взлохмаченных волос.

– Это взрослый дядя, Маша! А ты – маленькая девочка. Алиса не научила тебя скромности? – досталось и мне заодно. – Девочки должны быть гордые и неприступные. Это мальчики за тобой должны бегать, а не наоборот.

– А я за ним не бегаю, мы дужим! – выкрутилась Машка.

– Я вас завтракать пришёл позвать, – посмотрел на меня Евгений. Видимо, второй раунд переговоров о чести и совести маленьких барышень решил отложить на потом. Аргументов не поднакопил.

Машка, насупившись, натягивала комбинезон.

– Пичеши, Алиса! – протянула она мне расчёску.

Ну вот, а то всё папа да папа, – подумала я с удовлетворением, краем глаза наблюдая, как эти двое кидают друг на друга пламенные взгляды.

Кажется, Алексеева задело. Но вслух своё неудовольствие он высказывать не стал и расчёску у меня из рук вырывать тоже. Даже из комнаты не выбежал, стоял, ожидая, пока мы будем готовы.

Его напряжение передалось всем. Нет бы радоваться, наслаждаться природой, общением. А мы молчали.

Машка дулась. Алексеев вообще как туча. Ян невозмутимый, как всегда. И только мама Вика делала вид, что всё нормально – щебетала, как птичка, хвалила еду, несла какую-то дичь и улыбалась.