Ростов-папа. Часть 2 (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 40

Сначала я проигнорировал этот разговор, а потом вспомнил, что слышал от Овчинникова про парочку из молодого и старого, которые втюхивали доверчивым гражданам булыжники вместо сливочного масла и воду, вместо растительного.

Что если…

Я отодвинул занавес.

Манёвр не остался незамеченным. Мужчина — а на вид ему было с полтинник, не меньше, бросил в мою сторону подозрительный взгляд.

— Постоялец это мой, — улыбнулась женщина. — Я ж просила тише говорить… Получается, разбудили. Доброго утречка, Георгий!

— Спасибо, Евгения Марковна. И вам того же… Что тут у вас?

— Да вот, масла сливочного предлагают купить по дешёвке. Вот, образец, — женщина показала на кусок идеально жёлтого, пахнувшего орехами словно вологодское, масла. — А в телеге на улице здоровенный такой кусок лежит — мне не поднять… Я и думаю: брать масло или не брать?

— А чего ж не брать?! — сделал удивлённый вид я. — Отличное масло.

Торговец обрадовался.

— А я чего говорю? Первосортный товар! Такого ни в одном магазине не купишь?

— Евгения Марковна, весы у вас есть? — посмотрел я на хозяйку.

— А как же, голубчик. Чтоб у меня да не было!

— Готовьте их, а мы пока с… Как вас величать? — спросил я у торговца.

— Афанасием кличут, — представился он.

— Рад знакомству, Афанасий! В общем, мы с Афанасием на улицу за маслом сходим, в дом принесём, чтобы взвесить. Пошли?

— Пошли, — радостно сказал торговец.

По пути я быстро заскочил на кухню и захватил с собой большой хозяйственный нож. Афанасий заметил это, но спрашивать не стал.

На улице возле забора стояла обычная крестьянская телега, в ней сидел молодой парень интеллигентного вида — его бы переодеть, вылитый студент.

— Сынок мой, Стёпка! — представил Афанасий.

— Показывай своё масло, — попросил я.

Он откинул рогожу, под которой в промасленной бумаге лежал гигантского размера ком сливочного масла.

— Как тебе?

Я показал большой палец.

— Тогда что — в дом несём?

— Погоди.

Я поиграл перед глазами обоих торговцев ножиком, а потом, не дожидаясь пока они сообразят в чём дело, вонзил лезвие в масло. По идее оно должно было войти в него по самую рукоятку, но на полпути застопорилось, послышался скрежет.

Афанасий растерянно замигал.

Его сын оказался сообразительнее, миг и в руках у Стёпки появилась казачья нагайка — штука страшная, особенно, если ей уметь пользоваться.

Но я опередил парня, выдернув нож, подхватив Афанасия и приставив лезвие к его горлу.

— А ну — брось игрушку! — сурово рявкнул я на Степана.

— Брось сынку! Брось, — жалобно попросил его отец.

Судя по явному фамильному сходству, это и впрямь были папа с родной кровиночкой.

Дождавшись, когда парень бросит нагайку, я связал обоих верёвкой, найденной прямо на телеге.

— Кто ты такой, милчеловек? — спросил Афанасий. — Чего хочешь?

— Я — сотрудник угрозыска, а хочу только того, чтобы вы, жулики, получили по заслугам. Сейчас повезу вас в милицию.

Мошенники уловили мой решительный настрой и артачиться не стали.

Ошеломлённая Евгения Марковна вынесла мою одежду и оружие, я быстро оделся прямо на улице и в сопровождении толпы взбудораженных пацанов, сбежавшихся со всех концов улочки, на реквизированной у уголовной семейки подводе покатил на Лермонтовский переулок 10.

Позади телепали оба незадачливых жулика. В отдалении от них держались местные пацаны. Они то и дело с громкими криками забегали вперёд, встречали нас, а затем эта история повторялась снова и снова.

Постепенно их становилось всё больше, и к зданию городской милиции подъехала уже целая процессия. Не хватало только девушек-барабанщиц в высоких киверах и духового оркестра.

Встречать нас вышла наверное вся таганрогская милиция, включая начмила Русанова и Овчинникова.

Застигнутые на месте преступления мошенники (а они в правду были отец и сын), раскололись моментально. Следак только успевал заполнять новые листы протокола.

Эпизодов на семейном тандеме оказалось больше, чем знала милиция — видимо, не все граждане сочли нужным подавать заявление. Что ж, тем приятней для них будет известие, что злодеи пойманы и понесут заслуженное наказание. Появится больше веры в органы правопорядка.

После допроса арестованных отправили в камеру, радостный следователь помчался к себе, оформлять дело. Не удивлюсь, если через неделю оно окажется в суде.

После исхода посторонних, в кабинете остались только сотрудники угро, включая Овчинникова.

Настроение у ребят было приподнятое, то и дело слышались смешки.

— Почаще бы так! — радостно произнёс Мамед.

— Знаешь что, Быстров, — задумчиво сказал Овчинников, прикуривая папиросу, — телеграфирую-ка я твоему руководству. Пусть тебе командировку продлят. У нас нераскрытых дел — выше крыши.

Я усмехнулся.

— Так я ж не против. У вас хорошо, тепло, кормят опять же вкусно.

— Евгения Марковна? Это да, готовит она как в ресторане, язык проглотишь, — согласился один из агентов угро, хорошо знакомый с хлебосольством тётушки Мамеда.

— И в любом случае, я не нашёл Федорчука, то есть не выполнил задание. А что касается этих двух мошенников… Думаю, и без меня бы вы их схватили.. В моём случае это была чистой воды случайность.

Добавлять, что эти «случайности» происходят со мной всё чаще и чаще — я не стал. В последнее время у меня стало складываться впечатление, что, возможно, в этом и был смысл переноса моего сознания в это время. Словно кому-то там, наверху, захотелось навести с моей помощью порядок и установить справедливость. А я в данном случае — просто орудие.

Не самое плохое, но всё-таки орудие.

Хотя… Это только мои догадки. Не исключён и другой вариант: на ловца и зверь бежит. Чем глубже ты посвящён в свою работу, тем всё больше «чудесатых» вещей начинает твориться вокруг тебя. Нечто подобное было у меня в прошлой жизни. И не всё я мог объяснить стечением обстоятельств.

— Ну… Может бы поймали, а может — нет, — с сомнением произнёс начальник таганрогского угро. — Тут бабушка надвое сказала. Так что от лица всего таганрогского угро разреши пожать тебе руку! А ты, Мамед, чего стоишь? Он ведь твою тётку от разорения спас! Поблагодари товарища!

Мамед оттолкнулся от стены, которую он подпирал своей спиной, и с удовольствием пожал мне руку.

— Жора, я твой должник! В любое время можешь на меня рассчитывать! — горячо произнёс он.

Похвала и кошке приятна, что про человека говорить. Но, чтобы вконец не зазнаться, попытался отделаться шуткой, в которой было высокое содержание правды:

— Это я — в вечном долгу у твоей тёти! Такой шикарный ужин вчера приготовила!

— Сегодня будет не хуже, — подмигнул он.

— Не сомневаюсь.

— Есть ещё новости, — продолжил Овчинников, после того, как мы обменялись любезностями. — Эксперт поработал над жёлтым чемоданчиком, который изъяли у Кутузова. Так вот, помимо пальчиков Кутузова, Дохина и ограбленного кассира — найдены чёткие отпечатки, принадлежащие Резо.

Я удивился скорости таганрогских коллег. Это не двадцать первый век с его электронными дактилоскопическими базами. За сутки вычислить преступника по отпечаткам — более чем достойный результат. Особенно если речь идёт о глубинке, где у экспертов технические возможности куда ниже, чем в столицах.

— Нам крупно повезло, Резо — есть в нашей картотеке, — пояснил Овчинников. — Он успел изрядно наследить до революции, да и потом попил у нас немало крови. Правда, в прошлом году, когда вышел из тюрьмы и вернулся в город, мне лично сказал, что порывает с преступным прошлым, но… по всей видимости, если и поовал, то не до конца.

— Резо — известный налётчик, — подтвердил Мамед. — И по почерку на его прежние дела смахивает. Раз отпечатки его, значит, это он со своими дружками грабанул кассира «Красного маслопресса». Ну, а дальше поймём, почему портфель с деньгами всплыл на квартире у Вени Дохина.