Выживальщик (СИ) - Тишуков Сергей - Страница 80

— Есть картинка! — отозвался Духан и затараторил, — Три машины и четыре квадроцикла. Первой идёт УАЗ «Буханка», за ним пикап с пулемётной турелью и «Шишига» с брезентовым тентом. На каждом квадрике двое. Все вооружены.

— Что-то для спасательной операции маловато народу. Не находишь? — с большим сомнением в голосе спросил Малюта.

— Возможно это разведка. Основные силы двигаются следом.

— Зашибись! — хохотнул безопасник, — Уничтожив передовой отряд нам придётся уносить ноги, а не допрашивать языка.

— Согласен, — выдавил из себя сержант.

На мгновение показалось, что Малюта слышит скрип зубов напарника, когда тот спросил:

— Твоё предложение?

— Духан, зацени «Шишигу». По амортизаторам можно сказать, будто машина шибко гружёная?

— Поднимайтесь ко мне, — предложил наблюдатель, сидящий сейчас возле «Тигра» у капонира, — Сами увидите, но по рысканью кузова, могу предположить, что он пуст.

— Кстати, Духан прав. Заканчиваем работу и выдвигаемся к броневику.

Малюта не спешил. Он не Цезарь, не умел совершать несколько дел одновременно. Поэтому сначала додумал мысль, а уж потом направился по натоптанной тропинке на вершину холма.

Работа возле капонира кипела. Тунгус достал «Печенег» и готовил пулемёт к бою. Карач скинул маскировочную сетку и разворачивал БТР в сторону Марьинки. Всех порадовало, что технику дозорные контрабандистов содержали в рабочем состоянии.

— Колонна на подходе, — доложил Духан, протягивая пульт управления БПЛА, — Время принимать решение.

На экране чётко виднелась цепочка машин, двигающихся на приличной, для незнакомой местности, скорости.

— Ребята не в первый раз пользуются этой дорогой. Прекрасно знают состояние полотна и маршрут, — сделал вывод безопасник, — Не похоже это на разведку. Они стремятся что-то быстренько стащить и сбежать.

— Откуда такая уверенность?

— Чуйка, блин! — вскипел Малюта, — Сам посмотри!

— Время принятия решения! — напомнил Духан, отбирая монитор.

Шрам сменил повязку на респиратор, оставив платок болтаться на шее и скомандовал:

— Занимаем позицию здесь. Если это грабители, то они уедут к складам, загрузятся там и отвалят восвояси. Нас не заметят. Ждём!

Просканировав пространство вокруг мародёров или разведчиков, с терминологией решили разобраться позже, Духан сделал вывод, что у приближающегося отряда нет воздушного прикрытия. Исходя из этого даже прятаться не было смысла. Там, где грунтовка пересекает линию посёлка развалины какой-то древней промзоны, возможно градообразующего заводика или перерабатывающего комплекса. Вид на блок-пост закрыт руинами, зато имеется прямая дорога к центру Марьинка, где раньше располагалась гостиница «Приют путника» и склады. Туда они и рванут, а чистильщики проследят с воздуха, чтобы особо любопытные не отклонялись от цели налёта.

Неожиданность случилась едва только «Буханка» добралась до первого перекрёстка. Вместо ожидаемого курса на склады, машина уверенно повернула направо и, увеличив скорость, понеслась в сторону блок-поста.

— К бою! — скомандовал Шрам, и бойцы мгновенно исчезли, заняв заранее подготовленные позиции.

— Понял, что происходит? — прошипел в микрофон Малюта.

— Давай без подколов! Твоё предложение!

— Действуем по твоему первоначальному плану. Я пропускаю колонну в глубь заграждения, торможу и отвлекаю переговорами. Они вынуждены будут остановиться! Их цель — наркота из капонира.

— Очень похоже, — после паузы согласился сержант, — Работай!

И тут же принялся раздавать указания подчинённым, разъясняя первостепенные задачи:

— Все внимание! Тунгус, Духан — занимайтесь арьергардом. Устройте затор из квадриков. Блокируйте возможность разворота и отхода. Карач, на тебе тачанка. Жимба — «Шишига». Капитан — приманка. Я держу на мушке «Буханку». Работаем!

Григорий Лукьянович не ошибся. Едва Уазик, укрытый обвесом против мутантов, миновал импровизированные ворота, водитель сразу свернул к капониру. Он, видимо, очень удивился, заметив убранную камуфляжную сеть и развёрнутый в его сторону БТР, стволы которого смотрели на машину в упор.

Во всяком случае «Буханка», взвизгнув тормозами, замерла раньше, чем Малюта, разведя руки в миролюбивом жесте, вышел из-за бронетранспортёра.

Все в Уазике понимали, что вид безоружного парламентёра обманчив и спарка из тридцатимиллиметровой пушки и крупнокалиберного пулемёта разнесёт их в клочья.

Пулемётчик пикапа, метнувшийся сначала к своему «Утёсу», так же сообразил, что шансов победить у него нет и демонстративно поднял руки.

Ребята оказались крайне сговорчивые и готовы к диалогу.

— Огонь по команде капитана, — дал новые вводные Шрам и слегка покивал стволами БТР, демонстрируя, что вооружение не муляж.

Экипаж тюнингованного УАЗ 452 пребывал в ступоре недолго. Открылись дверцы кабины и два человека, одетые в поношенные комбезы и балаклавы, со встроенными респираторами, вывалились наружу, одновременно поднимая руки. Водитель практически вертикально, пассажир, опасливо пытаясь заложить ладони за голову.

— Без резких движений, — предупредил безопасник, предполагая, что у второго могут быть кобура или между лопаток крепиться ножны с кинжалом.

— Я был здесь неделю назад! — потеряв терпение или окончательно обделавшись от страха, выпалил водитель.

— Сними шапку, — приказал Малюта.

Тот быстро повиновался, сорвав с головы балаклаву. Среднего роста, жилистый татарин испуганно смотрел на безопасника, роняя капли пота с раскрасневшегося лба.

— Зуфар? — спросил Малюта, и водитель шумно выдохнул, решив, что раз грозный начальник знает его имя, то вероятно убийство временно откладывается.

— Да! — радостно подтвердил он.

— Ты нам и нужен! — осклабился безопасник и резко скомандовал, — Мордой в землю, руки в стороны! Работаем!

Мир после пандемии изменился настолько, что никто даже не подумал переспрашивать, бычить или взывать к закону и требовать адвоката. В этом мире всё решала скорость. Замешкался и тут же получил пулю.

Двое буквально рухнули в пыль, распластавшись в виде морской звезды. Вжались в грунт буквально за мгновение, как согласованно заработали пулемёты и автоматы. Всё кончилось так быстро, будто чистильщики находились не в условиях неожиданной встречи с противником, а в родном тире, где-нибудь на полигоне под Рязанью.

Затем три фигуры бросились к колонне, производя одиночные контрольные выстрелы. Тунгус, сбросив с крыши капонира альпинистский трос, спустился и, разглядывая поле боя через прицел ВСС, занялся тем же. Сержант, пыхтя и матюкаясь, выбрался из люка бронетранспортёра.

— Ну и пекло в кабине, — объяснил он своё недовольство, протягивая сигарету напарнику, — Старая модель. Без кондюка и удобств.

Допрашивать Малюта любил и умел, возведя весь процесс в степень то ли искусства, то ли ритуала. Подозреваемого он подводил к общению под протокол долго, вдумчиво и с виртуозной изощрённостью. Никогда не орал, не раздражался, не психовал, если подопечный начинал юлить или отрицать предъявленные ему обвинения. Всегда был спокоен и даже приветлив. И улыбался. Особенно, когда на первом этапе живописал во всех красках, как и чем будет пытать задержанного. В мельчайших подробностях рассказывал и показывал, какими инструментами начнёт терзать его плоть и какими закончит. Тут требовался индивидуальный подход.

Наиболее эмоционально он описывал телесные муки и запредельную боль, которые испытает пойманный бандит. В мельчайших подробностях делился нюансами каждого пыточного орудия и преимуществами одного перед другими.

Затем отводил задержанного в одиночную камеру в подвале и пару дней мариновал, ожидая, когда испуг перерастёт в панику. Как правило торопиться не было причин. Никто не ставил конкретных сроков, не требовал выполнения плана по раскрытию и отчёта по результатам.

Затем опять тащил в пыточную, привязывал к верстаку, сняв штаны с бедолаги и смакуя, с неизменной улыбкой, признавался в самом любимом виде истязаний. Отпиливанию коленной чашечки. При этом раскрывал тайну данного метода. В мышцах много крови, но мало нервных окончаний. Поэтому если просто пилить ногу, то будет грязно и допрашиваемый, не успев признаться, сначала потеряет сознание, а потом умрёт от потери крови. А вот колено состоит из трёх костей, хрящей и сухожилий. Масса нервных окончаний делаю адскую боль максимально продуктивной.