Не боярское дело 4. Часть вторая (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 20

— Это каких именно? — живо поинтересовался министр иностранных дел, — Видите ли, господа, ближайшее французское посольство находится за много сотен километров от места событий, к тому же дипломатическая почта из столь удалённых уголков земного шара идёт возмутительно медленно, — пояснил он присутствующим.

— По нашим сведениям князь Бережков заключил союзный Договор с правительством Филиппин и Новой Зеландии. По факту — обе этих страны подвергались набегам папуасов.

— А что нам мешает поступить также? Давайте и мы заключим союзный Договор с Новой Гвинеей, — вмешался министр промышленности.

— Есть некоторые тонкости, — заметно начал нервничать дипломат, — Францию не поймут, если она объявит людоедов своими союзниками.

— В каком смысле — людоедов?

— В самом прямом, — с треском сломал карандаш министр иностранных дел, — Они насиловали своих пленников, а потом готовили их на кострах и ели. В большинстве случаев, руководствуясь своими гастрономическими пристрастиями, дикари выбирали детей и весьма молодых девушек.

— Какой ужас! — не смог сдержать себя министр культуры и образования, едва не грохнувшись в обморок.

— Так что особых надежд на Новую Гвинею в ближайшее время мы не возлагаем, — невозмутимо продолжил министр обороны, — Зато силами индонезийской армии и их союзников был захвачен Северный Борнео.

— Бывшая английская колония? — блеснул дипломат эрудицией.

— Именно так, — кивнул вояка, — После Третьей Мировой это была уже филиппинская территория, но мы смогли договориться с Индонезией, и они полностью освободили Борнео от филиппинцев. Можно сказать, что индонезийцы теперь вплотную подошли к центральным островам Филиппин, а их армия наголову превосходит филиппинские силы сопротивления. Мы пообещали поддержать их с моря, когда они начнут переправлять свои войска. По имеющемуся у нас плану индонезийцы должны были одержать быструю победу, после чего на Филиппины должен был зайти наш миротворческий корпус и установить французский протекторат над всей страной.

— Отличный план! Когда можно ожидать его завершение? — воодушевился премьер — министр.

— Я очень бы желал сказать, что в ближайшие месяц-другой, но буквально вчера мне доложили, что русские начали высадку на Борнео, причём при поддержке японского флота.

— Это же абсолютно незаконно!

— Что именно?

— Какое отношение русские и японцы могут иметь к Борнео?

— Возмутительно!

Примерно так можно было охарактеризовать большинство возгласов с места.

— Существует, как минимум, два момента, по которым русский князь довольно легко может оправдать свои действия перед ведущими политическими державами, — сообщил дипломат, дождавшись тишины, — Первый — чисто исторический. Япония во время Второй Мировой войны целых четыре года управляла Северным Борнео, и лишь после окончания войны эта территория перешла британцам. Но Англии на сегодня нет. Так что, пусть такой факт и будет смотреться притянутым за уши, но в качестве оправдания он может иметь место. Второй момент выглядит хуже. Союзный Договор с Филиппинами. Этот документ позволяет князю вмешаться в конфликт, а нас ставит в смешное положение. Роль Франции в этом конфликте будет очень сложно объяснить. А мы, насколько я понял, пообещали участие нашего флота при высадке индонезийской армии. Я прав? — посмотрел он на вояку.

— Да кто бы стал слушать проигравших дикарей из карликового государства, — довольно цинично дал тот понять своё отношение к политическим хитросплетениям.

— В этом вы безусловно правы. — Согласился с ним министр иностранных дел. — Скажу больше. Даже сейчас мы не слишком потеряем свои позиции, если вы добьётесь победы, а потом сумеете отстоять наши завоевания. Небольшую потерю репутации нам простят, но не стоит забывать и про причину, по которой мы все сегодня здесь собрались.

— Вы мне разрешаете топить японские корабли? — вскинулся военный.

— Конечно! Война Японии и Франции? Как вы себе это представляете? — насмешливо поинтересовался министр иностранных дел, — Европа нас только поддержит, если мы больно щёлкнем по носу зарвавшихся азиатов. К тому же, как я понимаю, у всех сидящих сегодня за этим столом, нет особого выбора. Или мы должны добыть для Франции новую богатую колонию, получив за это положенные награды и привилегии, или нас в самое ближайшее время размажет оппозиция.

Оратор выдохнул, и в полной тишине, налил себе воды, сделав затем пару глотков.

— Я правильно говорю? — обратился дипломат к своим коллегам, а в особенности, к военному. — Считайте, что мы даём вам карт-бланш. Не ограничивайте себя в подкупе индонезийских генералов и продажных филиппинских политиков. Смело располагайте всеми доступными силами флота и армии. Победа всё спишет. Я, со своей стороны, обещаю вам максимальную дипломатическую поддержку и нужное освещение событий в европейской прессе. Франции нужна только победа и новые колонии! Король должен быть нами доволен!

Вряд ли стоить говорить о том, что к полноценному захвату Северного Борнео мы были готовы.

Конечно же, нет. Скажу больше. Для нас оказалось полной неожиданностью и то, что в конфликт решила вмешаться Франция.

Выяснить столь пикантную подробность удалось абсолютно случайно. Виной тому был попутный ветер и пара офицеров, знающих французский.

Моё решение — переместить один из дирижаблей-ретрансляторов связи с Цусимы на Филиппины, оказалось чуть ли не пророческим.

Ветерок был попутным, и их дирижабль успел, как нельзя более кстати.

Парни ещё в воздухе умудрились перехватить радиопереговоры французской эскадры, а уж когда встали над одним из островов, между Манилой и Борнео, то и вовсе начали слушать всё, о чём в радиоэфире трещат разговорчивые лягушатники.

Короче — дело дрянь!

Французы уже готовы, а мне нужно хотя бы полмесяца, а лучше месяц, чтобы попросту собрать ту армию, с которой операция по освобождению Северного Борнео не будет выглядеть авантюрой.

Но! Это только начало.

Если противостояние затянется, то мне придётся превозмогать экономику и возможности одной из ведущих стран мира!

Скажу проще — если Франция выставит флот в сорок-пятьдесят вымпелов и перебросит тысяч двенадцать-пятнадцать своих войск, собрав ещё столько же в Индонезии и Малайзии, то тут не только о потере новых земель речь пойдёт, но и о безопасности Японии стоит задуматься.

Определённые преимущества у меня есть. Те же архимаги, новые торпеды, авиация с техномагическими бомбами и какое-то количество продвинутой техники.

В качестве возражения, французам тоже найдётся, чем меня озадачить.

Пусть магами они сильны и меньше нашего, но тот артефакт, что осуществлял защиту замка герцога Анжуйского, я хорошо запомнил.

Мы тогда его едва-едва смогли проломить.

Нужно быть конченным идеалистом, чтобы надеяться на то, что французские вояки не взяли себе опыт предков на вооружение, существенно его дополнив и усовершенствовав.

Даже до России порой доходили стенания французов о том, что через месяц-другой магические атаки на их форты-"миллионники" оказались бы бессмысленны. Говорят, ещё бы чуть-чуть и форты получили бы магическую защиту, построенную на артефактах.

Пока что дела выглядят не слишком радужно. Не стоит думать, что только я один бегу впереди планеты всей, а остальные стоят на месте, разинув рот, и удивляются моему росту и прогрессу.

Как бы не так!

Они тоже бегут, но пока отстают, на сколько сильно, непонятно.

И это я сейчас выражаюсь крайне оптимистично.

Если представить ситуацию от обратного, где уже я буду в роли догоняющего, то мои шансы в долгом противостоянии переходят в разряд очень малых величин. Однозначно проиграю.

Да, моё княжество богато и самодостаточно, и Япония с Маньчжурией активно развиваются, но не для войны со страной, которую подпитывают десятки колоний со всего мира, а её промышленность превосходит по своим финансовым показателям не только моё княжество, но и Германию.