Симбиоз (СИ) - "Гедеон" - Страница 3

— Догадывался, но от подробностей не откажусь.

— Чем дальше в прошлое, тем туманней история, но у нас принято считать, что очень давно, когда Проклятые закрыли пути в мир Древних, мы с ними воевали. Сейчас, после всего, что мы узнали, я полагаю, что воевали мы с самими эльфами после того, как они оказались отрезаны от родного мира. Кто кого предал и что послужило причиной — сейчас не важно. Имеет значение лишь то, что в те времена было уничтожено немало замков, под руинами которых остались родовые артефакты. Но воспользоваться ими попросту некому — все, чью кровь он мог признать, были мертвы.

— Если Даран вдруг станет хозяином одного из таких — это вызовет много вопросов, на которые будет сложно ответить, — резонно заметила Миа.

— Всё верно, — согласилась Райна. — Потому нам нужен один из тех артефактов, что был потерян в ближайшие лет сто. Тогда можно будет объявить, что мать Дарана на самом деле была нагуляной на стороне дочерью или внучкой кого-то из последних инициированных того рода.

Усмехнувшись, она добавила:

— Хоть раз в жизни Дару сыграет на руку то, что он — бастард от рубежницы, чьим низким происхождением никто особенно и не интересовался.

— У судьбы есть чувство юмора, — согласилась Миа. — Но если эльфы уже давно не представляют опасности для империи, как были потеряны кланы в последнюю сотню лет?

— Демоны, внутренние распри, жадные соседи, — со злой усмешкой сказала Райна. — И даже не знаю что страшнее.

Ни Миа, ни Лёха тоже не знали. И даже Белочка промолчала, очевидно не уверенная кто же ведёт в этой гонке жестокости.

Капсула просигнализировала о завершении лечения, крышка поднялась и Даран, опершись рукой о её борт, осторожно сел.

Стриж подошёл, протянул ему чистую одежду и напомнил:

— Не спеши. Нужно наложить повязку и мешочек с кровью.

Эту небольшую хитрость он вспомнил из документального фильма о спецэффектах, которыми пользовались киношники до эпохи компьютерной графики. Актерам под одежду прятали мешочки с кровью или краской, а в нужный момент протыкали его, к примеру, затупленной шпагой, имитируя ранение.

Порождать лишние разговоры из-за мгновенно исцеляющегося Дарана никто не хотел, так что капитана исправно перевязывали в тех местах, где он был ранен во время дуэлей. А чтобы создалось впечатление, что во время ходьбы или боя свежая рана на ноге открылась, под повязку поместили рыбий пузырь, наполненный свиной кровью.

Как только он лопнет, повязку, а затем и штанину пропитает кровь на радость жадным взглядам зрителей. Ну а легенды о стойкости и живучести Дарана только на пользу и ему, и клану.

— Жаль, что этот артефакт нужно держать в тайне, — натягивая рубаху тихо сказал капитан. — Он мог бы спасти много жизней.

— Может, когда-нибудь и спасёт, — пожала плечами Райна, украдкой наблюдая за ним. — Но сейчас он способен убить всех нас, если тайну не удастся сохранить. Вспомни что сделал Гарм ради обладания нашим артефактом и сокровищами, что скрыты в крепости Древних.

— Помню, — глухо просипел Даран, скрывая клокочущую злость.

— А мы позаботимся о том, чтобы и старый змей вспомнил об этом перед смертью, — со злым оскалом пообещал Стриж.

Следующего соперника Даран, как и обещал, убил показательно-унизительно, отбив охоту сражаться практически всем. Большая часть дуэлянтов решила, что лучшим выходом будет принести извинения ему и Райне, а Лауре — серебро в казну.

Осталось всего пятеро то ли самых упорных, то ли самых храбрых, то ли самых тупых Кречетов, не пожелавших идти на попятный. Смерть каждого Даран превратил в грязное, лишённое всякого благородства и романтики, но крайне поучительное зрелище.

В результате все в клане вынуждены были признать, что и суд, и поединки прошли согласно букве и духу закона. Когда последние гости, кто радостный, а кто хмурый и задумчивый, разъехались замок вернулся к прежней жизни.

Ну а пустотники наконец смогли приступить к отработке скорой атаки на замок Гарма.

В штурмовую группу вошли Стриж, Миа, Арес и Максимилиано. С учётом того, что планировался «налёт» в самом буквальном смысле, а эгиды под саблезубов в наличии не было, Гюнтер остался на базе «за главного».

Бьорна, само собой, включать в состав группы тоже не стали.

Викинг трусом не был и рвался в бой, но всё ещё оставался для остальных чужаком, доверия которому не было. Да и весь его пилотажный опыт сводился к крутым пике под стол во время пиров. В небо он никогда не поднимался, а тратить время на обучение искусству управления эгидой жителя раннего средневековья времени, да и желания, не было. Кто знает, куда рванёт бравый варвар, соскучившийся без пьянок и женского внимания, обретя крылья? Разве что Райна, к которой и привязали нового пустотника.

Но что-то подсказывало, что до того счастливого момента, когда взбешённая воительница доберётся до блудного пустотника, тот просто не доживёт. Стоит только показаться кому-то на глаза в редчайшем артефакте, как тут же возникнет много претендентов на обладание им. И счастье, если Бьорна убьют сразу, не дав тому открыть рот и ляпнуть что-то важное.

Потому викинга и Ноэль оставили на попечении Гюнтера, а сами вылетели в эгидах поздней ночью, чтобы уже с утра приступить к учениям. До торжества в честь инициации осталось всего шесть дней и пустотникам требовалось успеть отработать слаженность группы во время штурма.

Выстроенный плотниками под Лёхиным чутким руководством деревянный макет дожидался своего часа в болотистой деревушке, что часто служила учебным полигоном для рубежников. Да и самим пустотникам она уже как-то пригодилась для памятного боя с демонами из разлома, открытого Лаурой.

Обозрев добротную конструкцию Арес одобрительно хмыкнул.

— Не знал, что в твоё время уже использовали такой метод тренировок, — сказал он Стрижу.

— Это задолго до моего рождения придумали, — ответил тот.

Фактически первой тренировкой на макете можно было считать подготовку Суворовым штурма Измаила, когда русские войска отрабатывали преодоление рва и вала крепости. Но именно отработка действий штурмовых групп на точной копии вражеских укреплений появилась в Первую мировую. Та война принесла много новшеств, одними из которых стали воздушная разведка и штурмовые подразделения. Сделанные лётчиками фотографии окопов противника тщательно изучались в штабе, а потом передавались командирам штурмовых групп.

Опыт оказался настолько удачным, что дожил не только до времени Стрижа, но и до далёкого будущего, где погибли тиаматцы и репликант. Разве что техническое оснащение макетов в их время было куда сложнее.

Но для их затеи сейчас хватало и простого сооружения из досок. А с учётом того, что Лёха хорошо запомнил обстановку и размеры башни с клановым артефактом Змей, с правдоподобностью макета проблем не возникало. К тому же, Лаура снабдила планом известной ей части замка, где она несколько раз гостила.

Сама конструкция была проста до примитивности. Плотники сколотили что-то вроде караульной вышки. Верхняя площадка размером соответствовала залу с артефактом, а по её периметру поставили рамы, имитирующие оконные проёмы. Вниз с площадки вела винтовая лестница, повторяющая такую же в башне Гарма. Заканчивалась она на земле, выводя в макет коридора, ведущего к залу для приёмов. И коридор, и зал обозначили схематично, сколотив рамные конструкции без стен, высотой и шириной примерно соответствующие оригиналу.

На этом макете пустотникам и предстояло отработать взаимодействие при штурме объекта.

Изначально всё казалось просто — одновременно спикировать к цели и ворваться в окна. Но это в теории. На практике же всё было куда сложнее. И пусть все четверо имели богатый опыт высадок с воздуха, но никому из них ещё ни разу не доводилось влетать в узкий проём, облачившись в крылатые доспехи.

Самым сложным оказалось рассчитать момент, когда требовалось сложить крылья. Чуть раньше — не успеешь снизить скорость. Чуть замешкаешься — крылья врезаются в оконную раму. А ведь у Гарма окна прорублены в добротных каменных стенах. Желающих рискнуть проверить, выдержит ли крыло эгиды столкновение с метровой толщины каменной кладкой, среди пустотников не было.