Крылья за спиной (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 21

— Со Стоуном? Ужас какой! — Айрис искренне передернула плечами. — И дальше?

— А дальше? Стоун с Алексом сильно повздорили. Во всяком случае, именно так сказала Эмили своей сестре за несколько часов до смерти, они созванивались вечером. А еще Эмили говорила, что Стоун был зол и чем-то угрожал Алексу, сказал, что тот о чем-то пожалеет. Утром следующего дня мы с Лорен вернулись из Лидса, и я поспешил к Алексу, да, я именно поспешил, потому что хотел помочь ему с починкой проводки, они снимали тогда жуткую квартирку на северо-западе, там у них вечно выбивало пробки, все замыкало, провода перегревались... Алекс в этом не очень-то разбирался... Словом, я поднимаюсь на этаж, чую — дымом тянет, я звонить, стучать — без толку. Тут подоспел сосед с первого этажа, здоровенный бугай, под два метра ростом, с бородищей до пояса, патлатый... Слесарь, у него в квартире оказалась фомка, вот мы ею дверь и высадили, а оттуда как повалил дым... В квартире были такие обои, может, ты помнишь, в восьмидесятых они были популярны, выпуклые, из пенополистерола, в виде кирпичиков? Вот кирпичики эти в основном и виноваты...

— А при чем тут все-таки Стоун? — повторила Айрис. — Только при том, что он за день до этого поссорился с Алексом?

Дереку показалось, что Айрис выглядит несколько разочарованной, наверняка она ожидала услышать что-то куда более эффектное.

— В общем, да. Мэтью почему-то уверен, что это именно Стоун устроил поджог. Он хотел даже организовать и провести независимое расследование, просил помочь ему деньгами, а я отказал. И теперь чувствую себя вообще мерзко.

— Да. История исключительно для парочки с Бейкер-стрит. Только не говори мне, что ты не смотрел этот новый сериал... — Айрис очаровательно улыбнулась. — Но, так или иначе, а ты сокрушаешься тоже отнюдь не по всей человеческой массе на борту триста тридцатого, согласись, дорогой кузен? Значит, не вправе и меня упрекать в жестокости и бессердечности.

Некоторое время Дерек молча наблюдал за сообщениями, практически беспрестанно появляющимися на экране монитора.

— Удивительно то, что Мэтью продолжает разбираться с неисправностями... Он отрабатывает их. Все-таки я склоняюсь к версии, что это неполадки в самой системе.

— А ты бы хотел, чтобы он опустил руки и смирился?

— Нет. Не в этом дело. Просто выходит, что с борта ситуация действительно не выглядит так безнадежно, как с земли... Что же там все-таки произошло? Отказ двигателя, понятно, но остальное? Если был взрыв, то почему не сработала система пожарной тревоги? Нет, ничего не понимаю...

Айрис придвинула кресло к столу Дерека.

— Дерек?

— М?

— Раз уж у нас сегодня такой откровенный разговор, как думаешь, Джесси... того?

Дерек непонимающе обернулся. Или у Айрис были какие-то интересы к не вполне приемлемой обществом ориентации, или…

— Просто мне кажется, что кто-то в конторе намеренно провернул эту ситуацию, что кто-то сливает информацию Бересфорду, что кто-то заинтересован в том, чтобы Тони эпично обгадился. Как думаешь, это Джесси?

Глядя на Айрис, Дерек видел, как меняется ее лицо в зависимости от ширины его улыбки.

— Ох, и хитра! — Дерек восхищенно покачал головой. — Ну и хитра! А с Джесси ты успела поговорить, когда он бегал в сортир? Интересно, что он сказал обо мне? Чист ли я перед конторой? Какие у меня могут быть мотивы? Что мог пообещать мне Бересфорд?

— Дерек, — Айрис, рассмеявшись, хлопнула его по руке, — брось! В самом деле, ты подумал, что я под шумок собираю сплетни?

— Ты лучше подумай, не причастен ли к этому случаю кто-то из наших? В конце концов именно Стоун — самая большая сволочь авиакомпании — оказался в резервном составе. Не кто-то другой, а именно Стоун, тот, о ком и руководство, и сослуживцы даже плакать не станут... Ой-ей-ей...

— Дерек, прекрати! Ты в своем уме?! — Айрис перестала улыбаться. — Думаешь, кто-то надеялся на страховщиков? Выплаты произведут только после расследования. Я имею в виду те выплаты, которые не касаются пассажиров… Финансово это все равно катастрофа. Я не двадцатилетняя дурочка, чтобы не заметить сговора у себя под носом.

— Но со стороны выглядишь именно так, дорогая, — Дерек кивнул, подтверждая свои слова. — Ты тихонько потрахиваешься с Майлзом за спиной Ленни?

От резкого удара кожу на щеке засаднило и в голове зазвенело.

— Следи за своим мерзким языком!

— А то что? — потерев лицо, поинтересовался Дерек.

— А то я, пожалуй, могу проговориться дражайшей тетушке об истинной природе отношений ее сына и капитана эскадрильи авиакомпании, в которой он работает.

— Пф-ф! — Дерек расхохотался, прикрыв глаза ладонью. — Кузина, мне сорок четыре года, неужели ты думаешь, что я все еще опасаюсь матушкиного гнева за то, что двадцать лет сплю со своей коллегой?

— Ты нет. Но Беккет эта огласка совершенно не нужна. Толерантность общественного мнения довольно условна, вспомни эту дрянь с сияющими глазами. Я о газетчице, — скривившись, пояснила Айрис. — Думаешь, Беккет где-нибудь устроится после того, как «Дэйли мэйл» прополощет ее имя? Обидно будет стать рядовым сотрудником с сомнительной репутацией после того, как привык сидеть на тепленьком месте. Боюсь, что тогда вы узнаете, что такое подлинная боль в заднице.

— Пошла вон отсюда, — сквозь зубы прошипел Дерек.

— Ну-ну, спокойно, братец! Просто ты оборзел. Знаешь пословицу: «Играющему с кошкой не следует забывать об ее коготках»?

Дерек мрачно отвернулся и уставился в монитор.

— Так ты будь повнимательней к Джесси. И если заметишь какие-то странности в его поведении, какие-то загадочные телефонные разговоры или что-то в этом духе, то ты уж не премини дать знать любимой кузине.

Дерек не выдержал и изо всех сил шарахнул ладонью по столу.

...С самого раннего детства они с Айрис никак не могли надолго ужиться в мире. Сначала кузина избегала его — сказывалась разница в возрасте. Пять лет — ерунда, когда тебе за тридцать, но когда тебе всего десять — между вами огромная пропасть. Позже они научились общаться — хотя бы при людях, как того требовали никак не умирающие правила великосветского этикета. Но Дереку тогда исполнилось только пятнадцать, Айрис — двадцать, он для нее все равно был ребенком. И все же что-то непреодолимо влекло их друг к другу, но стоило им какое-то время провести вместе, и они готовы были убить друг друга чайными ложечками. Мило улыбаясь при этом, чтобы ничего не заподозрили родители.

Уже получив право покупать себе выпивку и голосовать, Дерек так и не разобрался, было ли расположение Айрис вызвано только его хваленой красотой или она взаимно видела и чувствовала в нем нечто необъяснимо возбуждающее, но сам он пару раз был уже готов залезть ей под юбку. Жаль, что всякий из разов оканчивался провалом: сначала — в восемнадцать лет — из-за появления в комнате мелкой дурехи, сестры Айрис, а позднее, лет пятнадцать тому назад, ему помешал пьяный старик, в свободное от выпивки время заседавший в Палате Лордов.

В тот вечер матушка давала прием в честь выхода своей очередной книги. Айрис вела себя так, что сомнений не оставалось — час настал. Улучив момент, когда гости после ужина разбрелись кто куда, Дерек затащил кузину в дальний тенистый уголок, туда, где притаился исполинский каменный конь с распростертыми будто в полете крыльями. Коня подарили матушке не в меру восторженные поклонники, вылепил это произведение искусства какой-то доморощенный непризнанный гений, и оно было настолько убого, что матушка распорядилась убрать его с глаз долой, но так, чтобы на него могли при случае наткнуться журналисты.

Дурея от азарта запретной страсти и душного запаха цветущих сирени и жасмина, Дерек захлебывался в лихорадочном порыве абсолютно впустую, хватая воздух ртом, как вытащенная на берег рыба. Толку с этого было никакого — Айрис несла какую-то ерунду про гостей, книги, выпивку, закуски, журналистов, университет, порывалась запечатлеть коня на фотокамеру — в то время она воображала себя великим фотографом. Руки у Айрис тряслись, конь никак не влезал в кадр, Айрис злилась, Дерек сходил с ума. Сначала раздавала авансы, потом сделала вид, что ничего не происходит — совсем.