Ведомый звездами (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 45

— Ладно, я согласен, — решился я.

Всяко лучше, чем тупо подметать улицу, а с деньгами уже утром покину деревню.

— Отлично, — обрадовалась она. — Тогда слушай.

Она выложила мне план действий и показала даже схему храма, где и как лучше заходить. Там стражи нет, а потому у меня проблем возникнуть не должно. Опыт в подобном у меня был, так что тут подвоха я не заметил.

Дождавшись ночи, я принялся за дело.

Быстро взбираюсь по стене, а после запрыгиваю на крышу. Та покрыла черепицей и нужно аккуратно двигаться, чтобы не обвалить что-то. Благо ничего плохого не случилось и местные сторожа просто спали на посту, а потому даже если бы я танцевал вокруг них, они ничего бы и не заметили.

Проникнув внутрь храма, я по карнизу осторожно прошел вперед.

Пол в таких зданиях довольно скрипучий, а потому лучше не рисковать.

С тех пор как я освоил Ци подобные трюки как неслышимое движение, стало даваться еще легче. Раньше это осуществлялось за счет правильного темпа ходьбы и знания, как именно наступать, а сейчас те же самые действия даются в разы проще.

В главном зале было пусто и на самом видном месте, стояла моя цель.

Перед тем как действовать я на всякий случай проверил, действительно ли тут никого. Осмотрел стены и потолок, а то попасть в ловушку мне совсем не хочется. Только убедившись, что все спокойно, подхожу к небольшому пьедесталу.

«А выглядит и правда красиво».

Передо мной был кусок нефрита, который очень умелый мастер превратил в какой-то…зуб или шип. Это был большой вытянутый искривленный конус, укращенный тончайшей резьбой и узорами в виде спиралей. Действительно работа профессионала, явно очень сложная и долгая. Не удивительно, что кто-то страстно захотел ей обладать. Местный народ не особо стремится к богатству, особенно монахи в таких храмах, а потому и не захотел продавать.

Прежде чем прикасаться к статуэтке я осмотрел сам пьедестал. Мало ли. Вдруг там ловушка спрятана. Паранойя приучила меня быть внимательным к каждой детали. Не может же «испытание» от местной гильдии воров быть настолько простым.

— А?! — обернулся я, когда услышал скрип половиц.

Кто-то идет сюда, а потому я поспешил прятаться под потолком и скрыться от глаз за балкой. С моим телосложением это не было проблемой.

Вскоре в зал входит очень старый пандарен, что медленно идет к пьедесталу.

Старик довольно улыбается и садится перед ним, а затем складывает руки перед собой и начинает молиться. Он сидел так минут десять, а я тихо ждал, когда тот уйдет.

Неожиданно скрип повторился и в дверях зала появился какой-то ребенок.

— Yéyé (Дедушка), — сказал он. — Shì shíhòu shuìjiàole (Пора спать).

— Wǒ zhīdào (Знаю), — улыбнулся старик. — Zhǐshì xiǎng qídǎo. Míngtiān tā jiāng qù diāoxiàng. Wǒ hěn róngxìng néng chuàngzào chū qīng shé zhī yá. (Просто хотел молиться. Завтра она отправится к статуе. Мне оказали великую честь, создать зуб Нефритовой змеи).

— Māmā jiào nǐ shuìjiào (Мама велела тебе спать), — надулся ребенок.

— Míngbáile. Wǒ yǐjīng qù shuìjiàole (Понял. Уже ложусь), — ответил монах.

Он встал и, взяв внука за руку, пошел обратно.

Я же некоторое время сидел на месте обдумывая услышанное.

«Так это… будущий Зуб…»

Я слышал о местной очень старой традиции. Об особом празднике или точнее ритуале проходящем раз в сто лет. Он связан с одним из Небожителей — Нефритовой змеи Юй’лун. По легендам, она когда-то была убита Лэй Шенем и с тех пор не может существовать как другие духи, и вынуждена находить себе новое тело. А потому пандарены раз в сто лет создают для нее огромную нефритовую статую небесного змея, в который и переселяется душа их покровителя. И принести кусок нефрита — это обязанность каждого пандарена, благо она простая и не дорогая, но вот лично создать какую-то часть — это именно огромная честь. Такое никак не оплачивается и ничто за это не дадут, но желание быть тем, кто сделает нечто особенное — мечта каждого резчика.

Спустившись, я снова посмотрел на эту штуку.

Вот только желание воровать её у меня резко отпало.

Воровать ценные безделушки, которые легко заменят — это одно, а вот отнимать у старика возможно последнее, что он успеет сделать в жизни — это совсем другое. По нему видно, что дед одной ногой в могиле и лишь подобная мечта стать частью великого ритуала держит его в этом мире.

«Я может и не самый честный тип, но уж не откровенная сволочь», — мысленно вздохнул я.

Печально, денег теперь не получу, но лучше так, чем заиметь тонну проблем со своей совестью. Я ведь странник, путешественник, а не вор и не расхититель гробниц. Могу порой что-то сделать, но только когда это не навредит никому и только поможет общему делу, а вот намеренно отнимать нечто столь ценное для чужого сердца не стану.

Покинув храм, я спустился обратно и дошел до места встречи с Фэй, где та уже ждала меня.

— Где статуэтка?

— В храме, — отвечаю ей. — Я передумал.

— Передумал?! — возмутилась она. — Ты хоть знаешь, что ты наделал?!

— Не дал себя подставить, — отвечаю ей. — Эта штука не просто статуэтка для коллекционера, а явно либо попытка присвоить чужую честь для Нефритовой Змеи, либо возможность подгадить конкуренту. Наверняка немало было желающих сделать такое, но зубов у Небожителя не так уж и много. А потому, Фэй, ищи другого дурака, что клюнет и влезет в такие проблемы.

Что на такое сказать пандаренке не нашлось. Видать и правда собиралась кинуть.

Я же молча прошел мимо.

Было желание сдать её страже, но доказательств вины этой дамочки у меня нет, а слушать какого-то чужака никто не станет.

Бум!

От храма послышался шум, когда часть черепицы рухнула и перебудила всех в храме.

— Что ты сделал?! — спросила Фэй.

— Наступил неудачно, — усмехнулся я. — Сегодня идти туда не получится.

А завтра зуб уже отправиться куда надо.

Главное теперь, чтобы меня не заставили чинить поломанную крышу. Помешать ей я бы не смог все равно, а сторожить эту штуку не стану, но вот усложнить жизнь иным ворам вполне можно.

Покинув раздраженную воровку, я двинулся к постоялому двору.

— Завтра придется драить полки…

1. Никто из нас языка пандаренов не знает и на китайском тоже не говорит, но я сделал все таким образом, чтобы хоть немного было аутентичности. Все же иная земля, главный герой слабо знает язык и как-то это отразить нужно.

Закончив с очередной унылой работенкой, я отчитался перед нанимателем, получил деньги и стал двигаться дальше. Пахать на фермеров и лавочников не самая приятная и прибыльная вещь, но лучше чем ничего. Разумеется, я еще десять раз успел пожалеть, что решил отказаться от предложения воровки, но совесть все же дороже. Не хватало еще и правда стать «профессионалом», которому плевать, сколько боли причинит кража и кому.

Так что жалел я именно об упущенных деньгах, а не о том, что отказался работать. Можно было бы что-то иное украсть, но вот где ворованное продавать я не знаю. Да и после такого, вряд ли со мной криминал захочет сильно работать.

Вот и приходится «честно» горбатится на всех подряд.

Не всегда мне за работу платили деньгами.

Порой ночлег давали, иногда едой или вещами.

Так или иначе, с делами я покончил, деньги получил, а потому можно двигаться дальше.

Два месяца в Нефритовом лесу мне уже порядком надоели, благо финансов я скопил достаточно, чтобы пройти оставшийся путь без особых нужд. Да и не так далеко осталось.

Нефритовый лес почти закончился, а дальше будут предгорья и, деревни вблизи гор, там я и куплю все необходимое для горного путешествия.

— Liúlàng zhě! (Странник!) — послышалось позади.

Ко мне подбежала дочка того фермера, которому я только что помогал.

— Māmā yào wǒ gǎnxiè (Мама просила передать), — маленькая пандаренка протянула мне сверток.