Пятнадцать ножевых. Том 5 (СИ) - Линник Сергей - Страница 14

И наступило сладостное безделие. Потому что и девчат тоже опросили, а теперь, как кто-то им объяснил, начнут сверять показания. Если вопросов не будет — отпустят. Тем более, что с медиками в Кандагаре швах. А тут вон, аж трое бока отлеживают. А летуны здесь зато серьезные, груши известным органом не околачивают. Судя по трепу в курилке, в которую я забрел, дожидаясь ужина, жизнь у них интенсивная и изобилует всякими интересными вещами.

Кто-то спросил, откуда я такой красивый у них нарисовался, я ответил, слово за слово, рассказал им краткую версию наших похождений.

— «Красную Звезду» должны дать, — пророчески произнес старлей со смешно торчащими светло-русыми на голове волосами. — Командира вынесли, духов перебили, ПЗРК принесли.

— Ага, скажи еще «Знамя».

— Не, там звездочку на погон давать надо, а он служит всего ничего. А «Звезду» и так дать можно.

— Майору «Звезда», ему, — кивнул на меня капитан, обладатель выдающегося во всех отношениях носа, — «Отвагу».

— Ну какая «Отвага», Вазген, ранения не было. Так что «Заслуги».

Летчики увлеклись прогнозами, тасуя возможные награды и условия, необходимые для их получения. Статуты они знали — дай боже. Мне, в принципе, по барабану было, дадут ли мне медаль или орден за наш поход. Остались живы — и хорошо. Но вот одну вещь я счел нужным уточнить.

— Извините, а если награду дадут, отпуск предоставляют? — спросил я носатого.

— А ты службу сразу просёк, — засмеялся он и хлопнул меня по колену. — Если «Героя» получишь, то в Москву слетаешь. А так — праздничный ужин в офицерской столовой. Да и не очень щедро сейчас награды раздают. Мы же не воюем, а оказываем помощь братскому народу. Школы строим, больницы, дороги чиним. Догоняешь?

Вестимо дело, догоняю. Я ведь всю эту брехню до конца слышал, до самого вывода.

— Спасибо за беседу, мужчины, — сказал я, вставая. — Будете у нас в Кандагаре — милости просим, заходите в гости.

— Нет уж, лучше вы к нам, — загоготал русоволосый. — Хотя и здесь, если честно… Тоже весело.

Пока шел в столовую, опять настроение на уровень плаца упало. Неужели можно было избежать этой хрени? Что имел в виду прокурорский? Или он пошутил так? Увидел, что я не очень рад службе, и решил подшутить? Нет уж, я и шутку проверю! Пусть Аня мобилизует всех еврейских адвокатов, чтобы землю рыли, что там за возможная отмена приказа этого! Нафиг мне нужны ваши медали, я и без них согласен!

Короче, к приему пищи я приступил в самых расстроенных чувствах. Так, ковырял в тарелке пресную гречку, вспоминая, как мы с Аней картошку жарили и я играл с Кузьмой в ловлю очистков. Да, понимаю, у всех в армейке на первых порах тоска по дому в той или иной степени сердце гложет, то что тут поделаешь? Надеюсь, бог отсмеется и вернет меня на старое место.

— А что вы, товарищ лейтенант, такой грустный?

Ага, Женя Ким. В белом приталенном халатике, косыночке. Вот у кого и следа уныния не наблюдается. Вся на позитиве, прямо пионер — всем ребятам пример.

— Да так, товарищ служащая Советской Армии, настроения нет, — ответил я в тон ей.

— Поднимем! Давайте, заканчивайте ужин, пройдемся, подышим свежим воздухом, развеетесь в дружеской беседе.

— Да что-то настроения нет.

— Ну вот! Выше нос, — девушка погладила меня по волосам. — Ты наш герой! А награда всегда находит героя!

Что это она имеет в виду? Мой взгляд скользнул вниз, к коленкам в прозрачных капроновых колготках. Или чулках? Тут я вспомнил, какой комплектик я купил Ане в Вене.

— Жень, у меня в Москве невеста есть.

Сказал и посмотрел прямо в глаза Ким. И знаете что? Женя мне грустно улыбнулась.

— Чем скорее ты забудешь Москву — тем лучше.

— Это почему же?

— Нельзя жить прошлым. Особенно на войне.

На что это она намекает?

— А меня тут компетентные товарищи убеждали, что это не война. Так, братская помощь афганскому народу.

— Ну так что? Пойдем в город? Ты же не был в Кабуле?

Я помотал головой:

— Только проездом.

— Ну и вот! Посмотрим столицу, прошвырнемся по магазинам. Я сейчас сбегаю переодеться!

— Женя, ты правда дура, или только притворяешься? — появилась кавалерия из-за холмов в виде Тони Дегтяревой. — Ты где гулять собралась? Кто тебя отпускал? Хочешь в ленинскую комнату подшивку «Правды» освежить? Ты что мужику голову морочишь? Приключений мало на свою задницу получила? Так подожди, сейчас в часть приедем, не до того будет, я позабочусь!

Ого, сурово. Да тут прямо личными мотивами попахивает. На свой счет я не обманывался, разница в десяток лет велика, да и не похоже, чтобы бактериолог озаботилась устройством личной жизни.

Женя вспыхнула словно местный афганский мак и мигом скрылась, не говоря ни слова. Наверное, Дегтярева уже мозги ей вправляла, и попытки сопротивления были подавлены.

Тоня тоже развернулась, но я окликнул ее:

— И что это было?

— Послушай, Андрей, — подошла она чуть ближе. — Давай сразу выясним, чтобы не было никаких иллюзий. Тот факт, что мы вместе упали в одном вертолете, а потом прогулялись на лоне природы, друзьями нас не сделал. Ты молодец, справился. Вытащил нас. А теперь кое-кто, — Тоня посмотрела в сторону выхода из столовой, — решил, что свести с тобой близкое знакомство — не такая уж и плохая идея.

— Тебя назначили следить за моральным обликом медсестер?

— Кто-то же должен, — пожала плечами Тоня.

— А знаешь что? — я резко встал, отодвинул тарелку с ненавистной гречкой. — Схожу я, развеюсь. Говорят, в Кабуле отличные базары?

— Андрей, не надо!

— Надо, Тоня, надо.

О чем говорят два врача на прогулке? Ладно, пусть полтора врача — доктор и медсестра? Разумеется, о медицине. Точнее об анатомичке. Это ведь главное впечатление времен учебы.

— …мозжечок оказался, кстати, тяжелым — Женя сразу после выхода из части, взяла меня под руку, прижалась — Я даже не ожидала

Шли мы по набережной вдоль реки Кабул, глазели по сторонам. Ну как набережной? Что-то типа ее — где-то есть мостовая, где-то просто тропинки. Разумеется, никаких перил, балюстрад. Сама речка грязная, местами заросшая. Плывет мусор, сидят по берегам аборигены. Некоторые, я так подозреваю, под кайфом. Смотрят на нас мутным, нехорошим взором. Оно и понятно — Женя переоделась во все армейское. Камуфляжные брюки, куртка, панама. Но местные дамы предпочитают совсем другую одежду. В основном ту, которая закрывает тебя целиком и полностью.

А Ким еще умудрилась надушиться, закатать рукава куртки. Видимо уже полученного загара под Сабом ей оказалось мало — надо добавить. Вот обгорит — что делать? Мазать сметаной? Так тут ее днем с огнем не сыщешь.

— А у вас были занятия по патологической анатомии? — поинтересовалась Женя.

— Разумеется, были. Вела замечательная докторша — Татьяна Леонидовна Горшкова. Матерщинница и доктор наук. Вот такой коктейль. Заманивала нас в патанатомию работать после института. Большая зарплата, длинный отпуск. Пациенты все спокойные, не бузят.

Ким засмеялась, поправила кобуру с ПМ на поясе, расположенную, согласно инструктажу, непосредственно на пупке, чтобы не украли. Мы на всякий случай вооружились перед выходом в город — хотя начальство нас уверяло, что в столице спокойно и почти даже не стреляют. Это «почти» умилило до невозможности.

— Ну легкие курильщиков еще, да. С этой черной то ли слизью, то ли вкраплениями.

— Надо в школах показывать ученикам, — вздохнула Женя. — Пусть поймут, к чему курение приводит.

— А также жизнь в промышленных районах. И хрустящие от бляшек артерии! — добавил я. — Пусть поймут, чем заканчивается поедание жирного-жареного.

— Так-то и жить не захочется.

— Зато у алкашей ни одной бляшки, сосуды как у молодых.

— Ну всё, надо срочно начинать пить, бороться с атеросклерозом!

Смеялась медсестра звонко, колокольчиком. Эх, пропадаю…