Танец масок (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 33

- Правда? – Теперь Эвелина рассматривала в зеркале уже себя. – Правда, правда, правда? О, этот цвет, Фрида, он изумителен! Наша матушка такая искусница, она так хорошо знает, что мне нужно и что подойдёт, мне так повезло!

- Это она выбирала?

- О да, Фрида, наша матушка просто чудо!

- Да. Конечно. – «Уж любимой дочери-то могла бы позволить выбрать хотя бы цвет самой!» – подумала Фрида. Леди Уайтхилл всегда лучше дочерей знала, что им нужно, начиная от цвета первого бального платья и заканчивая супругом. Впрочем, Эвелина расстроенной не выглядела. «Вот бы и мне находить радость во всём», - вздохнула Фрида. Цвет Эви действительно очень шёл.

- Фрида, милая, матушка и тебе платье приготовила. Ты же едешь на бал со мной, правда? Она подыщет жениха и тебе!

Фрида и так это знала, но сердце всё равно ёкнуло: подыщет, уж конечно. Но, видят боги, это в последний раз!

- Платье? Какое… - Фрида обернулась и уставилась на… платье. Уже готовое. Изумрудно-зелёное, атласное, с открытыми по последней моде плечами, с глубоким, сердечком, лифом, тугим корсетом, пышной юбкой и вышивкой такой богатой, что Фрида тут же пожалела мастерицу: наверняка все глаза себе испортила, создавая этот шедевр. Крупные шестигранные изумруды, блёстки алмазов, мелкие, как капельки, нефриты и даже кошачий глаз украшали подол и лиф. И ярким акцентом на одном из рукавов сверкала подвеска из лунного камня.

- О… - только и смогла выдохнуть Фрида, пока Эвелина, сияя от восторга, щебетала:

- Правда, оно прекрасно? Ах, Фрида, милая, тебе же так идёт зелёный!

«Ну да, и именно потому я таскаюсь в нём на каждый бал», - мысленно вставила Фрида. Леди Уайтхилл всегда заказывала ей только зелёные платья, и обязательно насыщенных тонов, хотя самой Фриде нравились нежные, пастельные. И, желательно, синие или сиреневые.

- Сестра, ах, милая, ты будешь самой красивой!

Фрида посмотрела на отражение Эвелины и подавила честное: «Вряд ли».

- Леди, позвольте… - К Фриде подступила портниха с одной из помощниц. Вот уж кто платьем старался не выделяться: на портнихе, немолодой уже строгой женщине было коричневое бархатное, а на помощнице – грязно-синее, уходящее в серое. К тому же, как заметила Фрида, застиранное. «Бедные девочки, неужели, имея таких богатых клиенток, как моя мать, портниха им почти не платит?»

Фрида дала увести себя за ширму, раздеть и упаковать в платье. Корсет, естественно оказался жёстким – Фриде пришлось держаться за стену, пока его утягивали. Но хотя бы юбки получились не неподъёмными – на свой первый бал Фриде пришлось тащить на себе платье весом не меньше чем в пять стоунов. Это за вычетом украшений, которые ещё стоун точно добавили, а то и два.

- О, Великая Богиня! – пропела Эвелина, глядя на Фриду в зеркале. – Ты ве-лико-лепна!

- Х-ха, - только и смогла сказать Фрида, и портниха, бросив на неё быстрый взгляд, приказала помощнице ослабить корсет. Сильно легче от этого не стало.

«Я прокляну этот бал ещё до того, как он закончится», - тоскливо подумала Фрида. Будь её воля, ничего такого роскошного и трудно носимого она бы не заказала. Но матушку точно не переспорить, а значит…

Фрида подозвала портниху и принялась дотошно объяснять ей, где в платье нужно сделать потайную складочку – а лучше и в лифе тоже – и какую сумочку к торжеству успеть сшить, а также как украсить. Сумочка Фриде была очень нужна: куда ещё положить парочку зелий – так, на непредвиденный случай? Это милая, возвышенная Эвелина могла восхищаться балом, а Фрида отлично знала, что отнюдь не все сиятельные лорды галантны и хорошо воспитаны. Особенно после проигрыша в вист и бутылки шерри.

С примеркой управились быстро, и Фрида с превеликим удовольствием сняла свои бальные доспехи, надела простое дорожное платье и пожелала Эвелине, работа над платьем которой была ещё в самом разгаре, удачи.

- Зайди ко мне вечером, сестрёнка! – умильно хлопая ресницами, попросила Эвелина. – Пожа-а-а-алуйста. Я столько всего хочу тебе рассказать!

Фрида предпочла бы выспаться, но это же Эви…

- Конечно, милая. Между прочим, ты не знаешь ли, где сейчас может быть Уилл?

Эвелину вопрос отчего-то рассмешил. Впрочем, она всегда через слово смеялась.

- О, ну конечно же в поле!

- В поле? Эви, что ему делать в поле?

- Ты бы видела, сестра, он такой прекрасный наездник!..

«И его гувернёр позволил десятилетнему мальчику скакать в поле под дождём?» - изумилась Фрида. А вслух сказала:

- Отлично. Как раз и посмотрю.

- Ты обещала, Фрида! – пропела ей вслед Эвелина и тут же снова рассмеялась. Как ручеёк в солнечный день…

У конюшен Фриде пришлось ещё немного подождать, пока ей приведут коня. Юный лорд Уильям действительно поехал в поля, а гувернёр… ну, так с гувернёром и поехал. Фрида, последний раз видевшая Уилла шестилетним мальчишкой под опекой няни, только удивилась, что за странного гувернера наняла матушка. Кататься в полях, в дождь… Ладно бы Уилл сбежал, это было бы понятно – он и раньше был непоседливый, няня ему даже руки пару раз связывала. Всего пару, потому что леди Уайтхилл быстро это заметила и оправдания, что другие благородные семьи одобряют подобный метод воспитания, мисс Витек не помогли. «Девочек – пожалуйста! - возмущалась леди. – А Уилли наследник!» Впрочем, и сбегать Уиллу больше не давали: матушка следила. Действительно, зачем связывать мальчика в поместье, полном слуг? Ребёнку можно испортить жизнь другим способом: против телесных наказаний леди Уайтхилл ничего не имела.

В полях серое небо низко нависало над серой травой – просто туман поднялся и висел в воздухе, а дождь превратился в морось и вмиг намочил Фриде платье (шляпку она оставила в доме). Костюм-амазонка лучше бы подошёл, но Фриде не терпелось увидеть брата. К тому же, она и сама любила верховую езду – а по деревне да мимо школы не больно-то одна поездишь. Особенно когда в деревне ты слывёшь ведьмой, а в школе на тебя косо смотрят за то, что занимаешь место мужчины. Нет-нет, Фрида прилично сидела дома или гуляла по лесу, ну а уж чем она там занималась – её дело.

Уилла она нашла быстро: хоть поля и были бескрайни, но когда в них загорается маленькое солнце, не заметить его почти невозможно. Светился, конечно, не мальчик – сиял юноша рядом с ним – лет семнадцати на вид, не больше (хотя Фрида отлично знала, что ему за сорок), изящный, тонкий, как молодой тополь. Он что-то рассказывал Уиллу, и голос его так красиво вплетался в шёпот дождя, что Фрида даже не сразу решилась их окликнуть.

- Уилли?

Всадники обернулись – и Фрида подвела коня к ним ближе. Грэгори, она заметила, побледнел: значит, не ожидал, не знал… Что ж, и она не ожидала увидеть менестреля Лесного короля здесь, в Уайтхилле. Да ещё и гувернёром.

- Фрида! - завопил довольный и мокрый, наверное, до нитки Уилл. – Ты правда вернулась! Эви о тебе чуть не неделю трепалась!

- Господин Уильям, не «трепалась», а «говорила», - настороженно глядя на Фриду, поправил Грэг. – Что о вас подумает юная мисс?

- Ой, да чё она подумает, как будто не вместе яблоки тянули у Старого Виктора! – захохотал мальчик, и Фрида не выдержала: рассмеялась с ним в унисон. Почему-то вдруг стало легче – даже дышать.

- Вместе? Ты только на стрёме стоял, малыш, - невольно переходя на «низкий» язык, добавила Фрида.

- Да, а когда ты с яблони свалилась…

- Господин Уильям, уймитесь! – пересёк их веселье строгий (Фрида даже не знала, что он так может) голос Грэгори. – Мисс, прошу и вас вспомнить о приличиях. Не пристало компаньонке…

Уильям снова прыснул:

- Компаньонке!.. Грэг, ну ты скажешь! Это же Фрида, она моя старшая сестра!..

- … и мистеру Грэгори совершенно неоткуда было это знать, - закончила Фрида. – Уилли, правда, уймись. – Она убрала со лба мокрую прядь – с неё противно капало на нос. – Господа, вам пора возвращаться, не так ли? Леди Уайтхилл скоро приедет…