Сердце стального дракона. Лекарь поневоле (СИ) - Иствуд Кира - Страница 39

— Откуда знаешь? У тебя тоже был гарем? — заинтересовывается Шейн.

— О да! — говорю, — и не один! А мужчин там было так много, что я сбивалась со счёта!

— И как же ты использовала своих мужчин?

— По прямому назначению, конечно, — заявляю я с видом прожжённой вертихвостки.

— Странно, — хмыкает Шейн.

— Почему?

— Потому что, — он наклоняется к моему уху, шепчет, — я совершенно точно чувствую, что ты невинна как первый снег.

Я отшатываясь, хватаясь за ухо. Оно горит, словно его опалило огнём. А Шейн между тем прячет в уголках губ хитрющую ухмылку.

“Да он просто издевался надо мной! Завёл речь про мужские гаремы, хотя знал, что я ни с кем ещё не была… “

— Ты это учуял, что ли?! — выпаливаю я. При мысли что подобное можно “учуять” вскипаю как чайник, забытый на плите.

— Нет, — Шейн вдруг зубасто улыбается. — Я лишь предположил, а ты своей реакцией подтвердила.

— Что? Да как… — У меня не хватает слов от возмущения, но я вдруг понимаю, что не злюсь по-настоящему, вместо этого заворожённо любуюсь улыбкой вечно хмурого дракона. Мне даже мерещится на миг, словно в тёмных глазах что-то сверкает, как если бы сквозь грозовые тучи на миг пробился луч солнца.

Мы бредём ещё час или два, когда Шейн вдруг замечает, что я хромаю на одну ногу, и объявляет привал. Мои возражения полностью игнорирует, видимо, только ему позволено пренебрегать здоровьем.

— Жди тут, я проверю местность, — хмуро говорит Шейн, перед тем как уйти. Вокруг него снова начинает потрескивать воздух.

"Прям не дракон, а грозовая тучка", — думаю я, присаживаясь на один из плоских камней. Смахиваю со лба пот, вытягиваю уставшие конечности.

Мышцы умоляют о пощаде. Правая лодыжка жалобно ноет от любого прикосновения.

“Да уж, компаньон для прогулок из меня никудышный, — расстроенно думаю я, щурясь на солнце. — Вот бы скорее выбраться отсюда…"

Со странной нежностью мне вспоминается домик возле леса, изумрудная ящерка и рогатый котёнок… А ведь я обещала кормить банеко каждый день. Получается, обманула бедного малыша? Но у меня форс-мажор, ничего не поделаешь. Если бы не дракон, я вообще могла бы никогда не вернуться...

Невольно ёжусь от этой мысли. Мне вспоминаются жуткие лица дикарей, свист топора, оскаленные рты. Наверное, даже сейчас я не до конца осознаю, насколько близка была к смерти.

А ведь Шейн вначале тоже угрожал расправой. Сейчас же его присутствие внушает скорее уверенность, чем страх за жизнь.

“Быстро же изменилось моё отношение к этому холодному правителю”, — подмечаю я, устало прикрыв глаза. Ещё пару дней назад я считала Шейна надменным, эгоистичным и жестоким тираном… Но, похоже, это просто панцирь, которым он отгородился от мира и людей. Весь его образ буквально кричит: “Не приближайся! Голову откушу!” Вот все и держатся на расстоянии… А что там внутри?

— О чём задумалась? — вдруг раздаётся совсем рядом.

Я подпрыгиваю от неожиданности и тут же шиплю, потому что правая нога отзывается резкой болью.

Шейн грозно сдвигает тёмные брови к переносице, а потом садится рядом на корточки. Не спросив разрешения, он берёт мою ногу за голень, бесцеремонно откидывает к колену юбку и начинает осторожно расшнуровывать мой ботинок.

— Эй! — возмущаюсь я. — Нельзя же не спросив!

Шейн бросает на меня недовольный взгляд.

— Почему скрыла, что повредила ногу? Сколько ещё собиралась так идти?

— Потерпела бы. Вы же сами сказали, что самое важное — поскорее достичь башни.

— Да, но я спрашивал тебя про ранения, — рыкает Шейн, стягивая с меня ботинок. — Ты заверяла, что с тобой всё хорошо. Получается, обманула. Зачем?

— Вы преувеличиваете проблему.

— Это ты недооцениваешь. Ложь императору — тяжёлое преступление. Как ты собираешься возвращать моё доверие?

У меня брови ползут вверх от возмущения. Ну и заявочки!

— Я не хотела нас задерживать! Да и никакое это не ранение вовсе!

Шейн тем временем недовольно осматривает мою лодыжку. Выглядит она плохо. Вся вспухшая и красная, словно её в кипяток окунули.

— На мой взгляд, — хмуро сообщает Шейн, — похоже на диверсию. Через час ты бы вообще не смогла наступать на эту ногу.

— Значит, прыгала бы.

— И сломала бы вторую.

— Значит, ползла бы! — выпаливаю я просто из упрямства.

Дракон щурится, а потом тянет губы в многозначительной ухмылке:

— При других обстоятельствах я бы на это посмотрел.

Я задыхаюсь от возмущения, и одновременно с тем чувствую, как под пристальным взглядом начинают пылать мои уши.

Шейн практически у моих ног, его волосы треплет ветер, тёмные глаза затягивают как омуты. У меня сбивается дыхание, а мысли вдруг скачут в безумную степь…

— Придётся устроить тебе полный осмотр, — с серьёзным видом заявляет дракон, а его горячая ладонь вдруг начинает плавно скользить по коже в сторону моей коленки. — На случай, если ты ещё что-нибудь скрываешь.

— Нет! Не скрываю, — мой голос походит на писк. Живот вдруг скручивает жаром.

— Уверена? — низко рычит он.

— Да!

— Поверю тебе на слово, — хмыкает Шейн, легко убирая руку. — На этот раз.

Пока я офигиваю от происходящего, стальной возвращается к изучению повреждённой лодыжки. Он аккуратно касается припухлости. С его пальцев срывается холод и окутывает мою ногу как прохладное одеяло. Ноющая боль притупляется, до едва заметного зуда.

— Что вы…

— Просто фокус, — говорит Шейн. — На него почти не требуется сил.

Он осторожно надевает ботинок обратно мне на ногу, мерит задумчивым взглядом.

— Ладно, спасибо... — бормочу. — Думаю, теперь я смогу идти,

Шейн недовольно зыркает, а потом, не вставая, поворачивается спиной.

— Хватайся за шею, — говорит.

— Что? ...сделать что? — Чувствую себя тормозом века.

— За шею. Хватайся, — терпеливо повторяет дракон. — Поедешь на спине. Уж извини, на руки взять тебя не выйдет, а то не увижу, куда ступать.

— Н-но...

— Давай! Поторопись, — в голосе дракона проскальзывают повелительные нотки. Мой ошейник отзывается на них предупреждающей вибрацией.

Похоже, мне уже пора привыкать к "причинению добра" по-драконьи.

Я вздыхаю и делаю, как велят. Осторожно обнимаю стального за шею, чуть помедлив, прижимаюсь к его спине грудью и животом. Он подхватывает мои ноги под бёдра и выпрямляется в полный рост.

Теперь я вешу на нём, точно живой рюкзак. Боже, ну до чего же неловко!

— Удобно? — спрашивает стальной.

— Всё хорошо… — бормочу смущённо. — Но это обязательно? Вам не тяжело?

— Не тяжелее обычного, — заявляет Шейн, шагая со мной по каменистой почве.

Я не вижу лица дракона, только его темноволосый затылок и уши, за которыми прячутся небольшие серые чешуйки. Они отливают серебром, когда на них падает солнце. Я борюсь с глупым желанием погладить их пальцем.

“Нда… вот и прокачусь верхом на драконе”, — думаю я, зажмуриваясь от переизбытка противоречивых эмоций.

Тепло идущее от дракона успокаивает. Под веками играют солнечные зайчики. Чувствую себя ужасно непривычно… Удивительно, но Шейна, кажется, ничто не смущает. Он что, так каждую неделю девок катает?

Почему-то от этой мысли неприятно.

Почему-то хочется быть единственной, кого стальной соизволил нести на спине…

Я взашей выгоняю эту опасную мысль. Нелепость какая-то! Но тут же вспоминается пристальный взгляд стального, предложение "Осмотреть полностью". Я снова заливаюсь краской. Что это блин было? Шейн что, флиртовал со мной?

“Нет, скорее просто дразнил… — сердито думаю я. — Ему явно нравится выводить окружающих из душевного равновесия, а сейчас под рукой только я, вот он и отыгрывается!”

— Впереди есть пещеры, — вдруг говорит Шейн, вырывая меня из мыслей. — Заночуем в них. Ночью идти будет слишком опасно.

— Почему?

— Тут небо безлунное, после заката темно как в бочке. Без магии не разглядим даже собственных рук. А у дикарей отменный нюх, это что-то вроде местной особенности. Так что ночью у них преимущество