Бывшие. Боль и любовь - Стар Дана - Страница 9

– Чё? Кто это?

– Я сегодня за главную в клинике по распоряжение Стрельникова – заведующего отделением. Посторонних прошу на выход.

Девка глянула на Вяземского, как собачонка, спрашивающая дозволения у своего хозяина, а тот, как индюк нахохлился, с издёвкой ухмыльнулся, глядя на меня. Наверно рад был, что я их застукала. Думает, я убиваться буду и ревновать, что его другая обхаживает.

Что она будет сегодня летать на короле члене, а не я.

Фу, как мерзко, как низко. Никогда не уважала тех, кто зарабатывает на жизнь блядством и развратом.

– Я больше повторять не стану, – твёрже повторила я. – Ещё три секунды и вызываю охрану.

– Ну хорошо, – поднимается она на ноги. – Только за вызов заплатите.

Лезу в карман за телефоном.

– Иди. Марат тебе заплатит, – через силу Вяземский цедит, уже не такой самодовольный.

– Жаль! Ты красавчик, я бы тебя полечила своей киской…

Хихикает эта сучка помойная, подмигивая ему, и семенит к выходу, виляя задом, видя, что я уже держу палец на кнопке вызова охраны.

Капец, меня всю колотит, но я скрываю свои страхи. Только не перед ним, перед волком этим изголодавшимся. Иначе я проиграю, а он меня растерзает. Не должна показывать слабость – он только этого и ждет. Привык, наверно, что все перед ним преклоняются, раз денег много и лицо такое грозное, а вот мне захотелось немного приземлить умника.

– Павел Степанович сказал, что я сегодня за главную! Значит, это моя клиника, мои правила! И ты будешь слушать меня! А нет – выход там, – указываю пальцем на дверь, – сам себя лечи! Никаких больше шлюх в нашем отделении, больница – не бордель!

– Сучка дерзкая!

Бах!!!

Ударил рукой в стену с такой впечатляющей силой, что вмятина на стене осталась и побелка посыпалась.

Ничего себе силища…

Блин, сколько же в нём нерастраченной энергии. И вдвое больше необузданной, мужской силы.

– Мне что теперь с этим делать? – двинул бёдрами, схватившись за выпирающий бугор. – Ты весь кайф обломала! Значит, тебе и разбираться с проблемой. Ты сделаешь мне минет, Варя…

Краска залила моё лицо, я пошатнулась, увидев, как он схватил свой гигантский эрегированный инструмент через штаны. Крепко сжал.

Наверно он без трусов….

– Знаете что, на свете есть такое чудо… мастурбация называется.

Свободные спортивные штаны из тонкой ткани наброшены на голое тело, низко спущенные на бёдрах. Через тонкую ткань все изгибы его органа хорошо просматриваются, почти просвечиваются. И также на серой ткани отчётливо виднеется тёмное, мокрое пятно – его смазка.

Наверно, чтобы шлюхе было удобней работать. Обеспечил ей быстрой доступ, дабы могла быстро в рот взять.

– Вперёд, Варь, – указывает на член как собачонке.

– Да щас прям, уже бегу и спотыкаюсь!

Сглотнула образовавшийся ком в горле, быстро отвернулась.

– Не мои проблемы! Рукой себе помогите, как и раньше делали.

– Рукой – это ни о чём! Мне МАЛО! Мне нужна баба, – рычит, психуя, – или ты увидишь Халка!

– Да хоть Кинг-Конга!

– Надоело! Мужик сказал, мужик сделал! Я не привык, что мне отказывают! Сейчас я тебя возьму, Варя! Хватит сопротивляться и цену себе набивать, обещаю, тебе понравится! Я опытный… Все женщины говорят, что я бог секса и со мной они на луну летают! Так чего же ты ломаешься, детка?!

Бог? Да эти женщины слепые или ненормальные.

Скорее дьявол.

– Многие вообще сквиртом кончают, когда я их ебу…

Это уже не шутки.

Он двинулся на меня. Как танкер попер напролом. Я оглянулась и чертыхнулась – позади меня окно, дверь в другой стороне. И мне ничего не осталось, как…

Он набросился на меня, сразу поцеловал в губы, стиснув в люто жадных объятиях. Я застонала в его рот, когда мокрый и настойчивый язык мерзавца проник туда, закружив в вихре порока и безумия.

– Охуеть… Просто охуеть… – лизал мои губы языком, матерясь в мой рот. – Ты ещё охуенней, чем я представлял! Но я хочу большего, я хочу поиметь твою дырочку!

Вяземский целовал меня и одновременно раздевал, обвив талию левой ручищей. Правой он срывал с меня халат, выдирая с мясом пуговицы. Под халатом у меня ещё была белая водолазка и кремовая юбка чуть выше колен по длине халата.

Сорвав халат, запустил руку под водолазку и накрыл ладонью чашечку лифчика. Сжал с напором. Я чуть не охнула…

Он впервые тронул мою грудь… Остервенело смял её ладонью, и я едва не потеряла голову, когда второй рукой он залез мне под юбку и приставил головку члена к моей промежности, надавив на кружево трусиков.

– Хочу туда… Хочу в твою тёплую, нежную кисочку… Я хочу трахать тебя, Варя! Хочу выдрать тебя на ультразвуковой скорости и довести до оргазма, чтобы ты от кайфа потеряла сознание!

Только это меня растормошило.

Ощущение его гигантской плоти между моих бёдер, идущей на таран.

Он, подцепив трусики пальцем, почти отодвинул их в сторону, но я успела в самый роковой момент. Сунула руку в карман, вытащила шприц, наполненный препаратом, всандалила маньячине в шею.

– Что ты…

Отпихнул меня от себя, схватившись за шею.

Пошатываясь, его отнесло на пару шагов назад. Илья потерял ориентацию, ноги заплетались, глаза закатились, и он рухнул на кровать.

– Вот так. Сладких снов, Вяземский. А минеты тебе будут делать во сне твои воображаемые шлюшки с моими именами. Мечтать не вредно!

Подошла к нему, победно улыбнулась, потрепала нахала за колючую щеку, обросшую щетиной, и напоследок добавила:

– А Стрельникову мы не скажем.

Накрыв его неподвижное тело одеялом, щелкнула выключателем, и вышла в коридор.

Теперь и мне нужно поспать.

Думала я, зевая, направлялась в ординаторскую, чтобы прилечь хотя бы на пару часиков.

Работа на сегодня выполнена, все самый буйные пациенты усмирены, в отделении объявлен тихий час.

Кажется, я нашла выход – буду пичкать мерзавца снотворным, всякий раз, когда он будет меня лапать и лезть ко мне в трусики.

Хотя, мне с ним бороться недолго осталось, три, максимум пять дней, и Илья Вяземский свалит из клиники, скоро его выпишут.

А вообще, Стрельников за внеплановое дежурство обещал мне отпуск и премию! Как раз и дотяну, с учётом этих дней до выписки главного исчадия клиники.

Глаза уже почти слипаются, я направляюсь в ординаторскую, намереваясь перекусить и вздремнуть хотя бы часок-другой. Вспоминаю, что там, на столешнице, я оставила свой ужин и чай, что уже наверно остыли.

Запара продолжалась. Всё-таки тяжело одной на сутках. Однако, прямо сейчас я почувствовала прилив успокоения – мне было намного спокойнее, зная, что Вяземский сейчас дрыхнет как сурок, не дерёт по углам шлюх и не разносит имущество клиники.

Бумс!

Вздрагиваю, понимая, что я во что-то твёрдое врезалась на повороте. Поднимаю голову, вижу здоровенного бритоголового мужика в строгом костюме.

Он даже не притормозил, задев меня своим габаритным плечом, тупо прошёл мимо, будто я какая-то пылинка.

– Извините, вы кто? Вас здесь быть не должно! – устремляюсь за ним, крича вслед.

– Мне можно всё.

Сказав это, он секундно повернулся, охладив меня своими глазами, напоминающими сталь, и пошёл дальше.

Мне прям зябко стало от того, как он на меня посмотрел…

Потом я поняла в чём дело. Это же один из дружков, или как их называть, Вяземского, что постоянно вокруг него ошиваются.

Мутные мужики. Страшные какие-то. Рожи у них как из бетона – суровые, лишённые всякого тепла. Чем-то якудзе напоминают, только наши, русские.

Может, всё-таки личная охрана Вяземского? Из какого-нибудь элитного, частного агентства. Где будто под копирку штампуют лютых машин-убийц.

– Вяземский уже спит!

Молча исчезает за поворотом.

Ну и хрен с ним, как же я мечтаю покушать и лечь спать…

Поставила перед собой макарошки с котлетками, что дожидались меня в ординаторской, предварительно подогрев в микроволновке. Выпила чаю и легла на диванчик, завернувшись в плед.