Фемида его любви — 2 (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 24

— Я теперь с Красновым, — неуверенно произнесла, пытаясь угомонить бегающие по комнате глаза.

— Ты? С Красновым? А он знает про ребёнка? А про Вестника?

— Он считает, что я была с Молчуном. Про Алекса я не говорила. Про ребёнка он знает, — тихо, с паузами, ответила, тщательно взвешивая каждое слово. Я никому не хотела говорить, но от сестры скрыть не могла. У нас не было друг от друга секретов.

— И как это все было? У вас вообще было что-то уже? — Алекса стреляла в меня вопросами, не скрывая своего изумления.

— Я ему очень нравлюсь. Сегодня ночью я ему все рассказала. Он хорошо ко мне относится, не могла врать. Призналась, что беременна, люблю другого и что тот хочет на аборт отправить. Про брата рассказала тоже. Он в курсе всего.

— И…? Было что-то? — не унималась сестрица.

— Нет. Мы даже не целовались. Он убаюкал меня, а сам спал в зале. Я больше половины ночи использовала его в роли жилетки, так стыдно. Еще хуже от того, что он мне совсем не нравится, как мужчина. А я ему очень даже да.

— Тебе же придётся с ним лечь в постель рано или поздно. Ты это понимаешь?

— Мы решили для всех создать видимость отношений. Чтобы от меня отстали. Объявим позже про мою беременность. Мы решили попробовать, но, если я передумаю, скажем всем, будто расстались.

— Типа он бросил тебя беременную или с грудным ребёнком?

Я молча кивнула.

— У него или огромное сердце, или какой-то тайный план. Слишком сладко. Так не бывает, — Алекса нахмурилась. Для меня тоже поступок Краснова выглядел слишком великодушно. Я ничего такого не сделала, чтобы он жертвовал ради меня своим временем, вниманием и свободой. По сути, для него я просто обуза с прицепом, чужие дети никому не нужны, но он согласился помочь.

— Может он мой ангел-хранитель? — пожав плечами, предположила я и улыбнулась, чтобы сгладить нависшую в комнате напряженность.

— Ну или так. Но все равно мне тут что-то не нравится. Надо с ним поболтать, поглазеть на него, пощупать, — она загадочно улыбнулась, будто задумала какую-то шалость.

— Ты только никому не рассказывай про наш уговор с Сашей. Для всех мы пара. Брат думает, что я обвела Краснова вокруг пальца.

— С Семеном у меня отдельные счеты. За то, что он тебя ударил, я ему ещё устрою.

— Успокойся, не надо никому ничего устраивать. Лучше обними меня наконец, я безумно соскучилась, — я поспешила угомонить разбушевавшуюся в жажде за меня отомстить сестру. Она не шутила. Если меня кто-то посмел обидеть, она реально могла пойти с мечом — карать провинившихся. За ней не заржавеет. Этого я опасалась больше всего. Странно, что она Вестнику не угрожала.

Вдоволь наобнимавшись, мы встретили курьера с продуктами и стали готовить ужин. Пары я впервые решила прогулять, заменив их общением с сестрой, которого в последние годы мне всегда было мало. Я не знала, надолго ли она приехала и какие у нее теперь были планы, Алекса уходила от ответа, говоря, что потом все расскажет и здесь у нее были какие-то дела. То, что о сути дел она умалчивала, меня сильно напрягало, но пока я не настаивала. Слишком много за сегодня произошло. Мы об этом поговорим завтра.

— А как Вестник? — я все же не могла сдержаться и спросила, когда мы уже пили чай.

— Ну… — Она хмыкнула. — Очень красивый и опасный мужчина. Я бы тоже на такого запала. От него такой вайб, могу только догадываться, каков он в постели, — Алекса заиграла бровями, заставляя меня закатить глаза от ее приколов, но потом сменила шальной тон серьезным. — До сих пор его забыть не можешь, да?

— Мое отношение к нему не изменилось. Только после вашей с ним встречи стало еще больнее. Любить, увы, меньше я его не стала, но, знаешь… За нежность платят лаской, а за злобу бьют кнутом. Саша для меня многое делает и многим жертвует ради меня. Останусь, пожалуй, с ним. Стерпится, слюбится. Он симпатичный, ухоженный, ласковый. Просто стоит чуточку к нему привыкнуть и потом все наладится.

Хотелось верить в то, что говорила, ведь не всегда любовь приходит моментально. Иногда она начинается с дружбы. Порой стоит пренебречь покупкой взрослого дерева и вырастить его с маленькой семечки, оберегая, заботясь о нем. Так и будет с нашими отношениями. Мы просто вырастим их с нуля, привыкнем друг к другу и между нами зародится любовь. Краснов поможет мне забыть Вестника и тот в скором времени станет лишь призрачным воспоминанием.

— А если ты узнаешь, что Алекс на самом деле тебя сильно любит, но поступил так, потому что у него были обстоятельства? — Алекса как-то странно посмотрела на меня.

— О чем ты?

Пока она собиралась с мыслями, зазвонил мобильный. Это был Семен.

— Я ему сказал, как мы и договаривались, — без приветствия начал брат. — Больше он тебя не потревожит.

— Как он отреагировал? — спросила, затаив дыхание.

— Никак. Не особо-то и расстроился. То есть, вообще не разочаровался. Как я и говорил, ты для него была удобным инструментом в борьбе со мной. Соскочила рыбка с крючка, бывает. Ты сделала правильный выбор, сестрен, я горжусь тобой. Люблю тебя.

— Он тебе ничего не сделал, все хорошо? — Если Вестник не разочаровался ни на грамм, то меня придавило десятитонной плитой тоски. Надежда на то, что Алексу я небезразлична, утопилась в грязи, куда меня окунули с головой. Я была для Вестника игрушкой для удовольствия, развлечением, когда он для меня стал Вселенной и продолжением, которое жило внутри меня. Мне потребуется время, чтобы все осознать. Не все сразу.

— Нет, у меня все хорошо. У вас с Сашей все нормально? Он задумчивый приезжал в офис, на себя не похож. Не поругались?

— У нас все хорошо. Вот, ужин готовлю ему. Он должен приехать сегодня, — сиплым голосом ответила, борясь с комом в горле.

— Понял. Ладно, не буду отвлекать. Увидимся, целую.

Когда он скинул, Алекса спросила:

— Вестник заскочил к братику? Семен там живой?

— А почему нет? Что ты хотела сказать про Лешу? Какие такие обстоятельства? — вспомнила я.

— Да никакие… Я просто спросила. Через сколько приедет твой Краснов лучше скажи?

— Алексия! Не юли, я тебя знаю. Ты что-то знаешь? У меня такое чувство, будто от меня все что-то скрывают. Говори! — не выдержала я.

— Да ничего я не знаю! Просто спросила. Вдруг он спустя месяцы приползет к тебе на коленях, скажет, что одумался и попросит тебя простить его. Любопытно мне, — она вскочила из-за стола, отдав свое внимание доставанию курицы из духовки.

— Вестник? Приползет на коленях? — хмыкнула я. — С трудом верится. Плюс через месяц я буду официально невестой Краснова и все будут считать, что ребенок от него. Вестник не простит мне такого предательства.

— Понятно, невеста Краснова. Хорошо, если все будет так. Кстати, я могу остаться на вашем романтическом ужине или мне стоит валить? — она заговорщически мне подмигнула.

— Да оставайся. Познакомитесь, как раз, — я пожала плечами и в этот момент услышала звонок в дверь. — Кажется, Саша пришел.

Когда я вскочила, чтобы открыть ему дверь, сестра остановила меня, опережая.

— Слушай, а можно я открою? Мне жутко интересно, поймет он, что это не ты, или нет?

Видя, что я сомневалась, взмолилась:

— Ну, пожалуйста! Просто интересно! Вестник сразу угадал, хочу проверить, как он поведет себя. На пять минуток. Ты пока переоденешься, причешешься, я его за стол усажу. Обещаю, клеиться не буду. Можно?

— Хорошо. Только не переборщи, не играй его чувствами, пожалуйста, — согласилась я, пропуская ее вперед, а сама ушла в комнату. Мне и самой было интересно, сумеет ли он нас отличить. Мы давно такое не практиковали.

Если бы она предложила разыграть Вестника, я бы захлебнулась от ревности и не позволила. А если бы и согласилась, то, скорее всего, сгрызла бы ногти до мяса, пока, затаив дыхание, слушала их разговоры. Алекса я ревновала даже к невидимым соперницам. Одного случая с пахучкой было достаточно, чтобы внутри меня все перевернулось и Мадам Ревность активно загрызла изнутри. Даже сейчас, когда между нами все кончено, мне было больно представить в постели с ним другую. С Красновым же все иначе. Я спокойно переодевалась, пока сестрица взяла его в оборот.