5 звезд для Золушки (СИ) - Тур Злата - Страница 17

- Ну что опять - то? Нормально же общались?

- Я просто не хотела себе портить отдых, иначе выперла б тебя еще из Турции, а сейчас меня ничто не держит. Просто. Выметайся. Мне с тобой не о чем разговаривать. Я квартиру сдаю в поднаем и буду получать не те жалкие копейки, которые ты платишь, а нормальные деньги. Глупо держать этот запасной аэродром в убыток себе. Так что ничего личного. В шесть заезжают новые жильцы.

Женька развернулась, собираясь выйти из квартиры.

- Да! Шмотки, которые я тебе давала, сложишь в пакет, ключ бросишь в почтовый ящик. Все поняла?

От неожиданности я не могла вымолвить ни слова. В горло словно засунули колючего ежа, чьи иголки могут распороть все при малейшей попытке сделать какое - нибудь движение.

Хлопнувшая входная дверь резко ударила по нервам, стряхнув с меня ступор. На шутку это мало походило. Тем более, зная Женьку и ее прагматичность. Я словно очнулась от кошмара, чтобы попасть в еще больший кошмар. Мне не было так страшно даже тогда, когда Гордеев со своими прихвостнями ввалился к нам в дом. Все - таки родные стены и мой «лишай»давали уверенность. Родные стены...

Страх расползался по телу мерзкими противными тараканами, вызывая желание стряхнуть их с себя. Но как вытрясти их из себя? Что делать? Как бы то ни было - я домашняя девочка, не привычная скитаться по притонам. Я до одури боялась оказаться без крыши над головой. Единственный разумный в моем положении вариант - вернуться домой. Но .. там снова Гордеев и его ущемленное Эго. И у меня нет денег на билет. И на такси.

Жутко хотелось свернуться в клубочек, закрыть лицо руками и тихонько завыть. Я даже комнату не смогу снять, потому что деньги вперед нужно заплатить. И я не стала отказывать себе в удовольствии и тихонько, как голодный щенок, выброшенный зимой на улицу, заскулила.

Есть какие-то хостелы, где «всорокером» спят в одной комнате. И за сохранность моих двух чемоданов никто не поручится. Хотя надо их туда еще дотащить.

Отчаяние плескалось во мне, как в переполненном стакане, и новая капля (мысль) сверху вылилась наружу моим испуганным рёвом. Слезы текли, как горная река, бурно, бесконтрольно, сопровождаясь горькими всхлипываниями, пока я не начала икать. Соседей, наверно, перепугала.

Ой, а может попросить соседку, бабульку с чудной гулькой на голове, чтоб она приютила вещи? Так у нее там сын-алкаш неработающий, лишишься последнего.

Работа...

Как утопающий хватается за соломинку, я собралась дрожащими пальцами ткнуть в экран телефона. Хотя стоп. Первое правило маркетинга: если хочешь, чтоб тебе отказали, позвони по телефону.

До шести еще время есть. Подавив тяжкий всхлип, пошла в ванную, чтобы как - то смыть следы своего несчастья. Из зеркала на меня смотрела самая настоящая печалька. Глаза красные, нос распухший. Обвела взглядом стены, полочки. Потом подумалось, что эта квартира стала первым моим самостоятельным жильем. Я тут уже привыкла, чуть ли не сроднилась, выдраивала все с любовью, перекрашивала облупившиеся двери и окна.

Но поторопиться не мешало.

Я метнулась в свое кафе и, к счастью, застала хозяина. Просить о помощи было, конечно, верхом наглости, ведь я и так у него буквально вытребовала отпуск. Но другого выхода не было.

- Левон Оганезович! Я знаю, что исчерпала лимит вашей доброты. Но мне, кроме вас, никто не может помочь, - бессознательно я сложила руки в молитвенном жесте. Изображать жалобно-проникновенный взгляд котика из Шрека необходимости не было. У меня и без этого слезы стояли в глазах.

- Чего тебе еще надо от меня? Расчет без отработки? Даже не надейся, - упитанный пожилой армянин не был душкой. Но не был и извергом, с которым нельзя договориться.

- Вот как раз очень хочу на работу и смогу в две смены работать, если поможете. Разрешите мне только несколько дней переночевать в подсобке. Меня выставили из квартиры, и поэтому мне совершенно некуда идти.

И если вы не позволите, то мне придется просто оставить вам на память трудовую и пешком, с двумя огромными чемоданами добираться домой. У меня нет денег совсем. Но как только получу первуюзарплату, найду хостел, а потом комнату. И .. мне нельзя домой.

- Ариадна! Ты как акула, положил в рот палец, а ты готова руку по локоть откусить. Ты же знаешь, любая проверка, и мне голову оторвут. Поэтому давай - ка не распускай тут нюни, а ищи жилье. Тебе на работу завтра.

Хозяин уже придал своему лицу вид: «Я все сказал» и хотел развернуться, чтоб уйти, как мой невольно вырвавшийся всхлип его остановил.

- Мне ... некуда ... идти, - уже рыдая, выкрикнула я в отчаянии.

- Дня два. Не больше, - недовольно поморщившись, милостиво разрешил он.

Теперь я понимала сцены, когда в фильмах герои от благодарности бросались целовать руки. И я себя едва удержала от такого порыва. Передышка мне нужна была, как воздух.

Левон, очевидно, как и все мужчины, не выносил женских истерик, поэтому, не дожидаясь моего ответа, вытащил телефон и сделал вид, что забыл про меня.

Как же интересно устроен человек. Жизнь, минуту назад казавшаяся свинцово-серой безнадегой, от маленькой удачи заиграла другими красками. Я взбодрилась, как совершенно убитый аккумулятор, которому дали «прикурить», и поняла, что появилась какая-то надежда.

Я сейчас найду ломбард и сдам сережки, которые бабуля мне подарила на выпускной. Потом обойду окрестности в поисках хостела, забронирую место заранее и поищу еще подработку.

О Женьке я старалась не думать. В принципе, такой поступок с ее стороны вполне ожидаем. Несмотря на ее приказ «не отсвечивать», мне это сделать не дали, и я невольно перетаскивала на себя внимание ее потенциальных жертв. А она не из тех людей, которые молча глотают обиды. Все равно, хорошего она для меня сделала больше, чем плохого. Наверное. Бог с ней.

Я немного успокоилась, но, оказалось, что мешок с потрясениями, который на меня высыпался, еще далеко не пуст.

Только я толкнула входную дверь, как едва не протаранила посетителя.

- Черепашка? Ты что тут делаешь?

- Никита.., - растерянно пробормотала я. - А ты что здесь делаешь?

- Я первый спросил.

-Я работаю здесь.

- А как ты работаешь, если дверь на выход открываешь?

- Я сегодня не работаю.

- С тобой все в порядке? Как можно, прилетев с отдыха, бежать на работу для того, чтоб не работать?

Лукавые бесенята в его глазах танцевали ламбаду, и я понимала, что он просто получает удовольствие от того, что вводит меня в ступор.

Первая радость от встречи схлынула, оставив после себя вопрос, так и не получивший ответа. Что я здесь делаю в то время, когда должна отдыхать, ароматическую ванну принимать или, в конце концов, дрыхнуть, как тюлень.

Где Женькина полуправда, которой можно заменить правду и не соврать?

Ответить, что приходила по делу - это лучший способ показать, что он мне совершенно посторонний человек, с которым нечего обсуждать. А посвящать его в свои проблемы тоже не хотелось.

- Давай кофе с плюшками попьем, раз уж встретились, - дал мне передышку Никита. И предложение было очень кстати. Холодный сэндвич, съеденный ночью в самолете, давно уже переварился, и желудок при упоминании еды предательски заурчал. Дома еды не было совершенно, холодильник я отключала, а запасы кофе и чая, кажется, тоже истощились. И хоть я до сих пор стеснялась даже мысли, что за меня будут платить, решила не входить в роль «мы бедные, но гордые». В конце концов, это нормально, когда мужчина угощает девушку.

- Давай, только недолго, а то мне еще много чего нужно сделать, - я согласилась и почувствовала, как маятник настроения опять метнулся вниз. Если раньше между нами была пропасть, то сейчас она стала еще глубже. Я бомжик. Или нет, я буду по аналогии с домовым - «кафешным», который появляется тогда, когда никого нет и следит за порядком.

- Я помогу тебе. На сегодня я совершенно свободен. А ты чего не в настроении? Непривычно так. У тебя солнечная улыбка и очаровательные ямочки, которыми можно любоваться до бесконечности.