Клоака. Станция потери (СИ) - Муссен Анна - Страница 68

Маша зажмуривается, пытаясь вспомнить.

И в этот миг по парку разносится грохот от автоматной очереди.

Время на мгновение застывает, а потом мы разбегаемся в разные стороны. И это становится нашей ошибкой. Сергей и Маша прячутся за скамейкой. Я и Белла напротив них, притаившись за киоском по продаже билетов.

Наши преследователи не заставляют себя долго ждать. Во главе с Вано они появляются минуты через две.

Семь душегубов, намеренных вернуть нас обратно в лагерь.

— Я зна-аю-ю, что вы здесь, де-ети-ишки! Погуляли и хватит! Пора возвращаться домой! Папа Князь там жу-утко злой!

Белла что-то бормочет себе под нос, но я могу разобрать только связующие слова-маты. Да, этот бильярдный шар мне тоже не нравится. Я смотрю на Машу, уже пару секунд жестикулировавшую мне какие-то знаки. Она показывает куда-то над моей головой. Я, попытавшись аккуратно взглянуть вверх, умудряюсь разглядеть приклеенную к киоску карту парка.

Да еще и со стрелочкой «Вы здесь».

Спасибо, добрые люди.

— Нинок, твой кавалер в беде! Ты должна ему помочь!

От его слов мне словно дают под дых, воздух в легких тот час же куда-то исчезает. Причем из самих легких, мне нечем дышать.

— Вот только о ком я говорю? — издевается надо мной Вано.

Костя? Семен? Про кого он? Семен вряд ли бы… Вероятнее всего Костя, но…

— Нина! — шикает на меня Белла, больно сжимая мою руку. — Кто отстал — того не ждем.

Я знаю, но…

— Идем. Те двое уже ушли.

Что? Я смотрю на скамейку, за которой прятались Сергей и Маша. Их там и правда нет. Я собираюсь с мыслями и, игнорируя похабные высказывания Вано в мой и Беллин адрес, еще раз гляжу на карту луна-парка. В чем я всегда была хороша, так это в ориентировании на местности. У меня в голове живет самый современный навигатор, и благодаря ему я еще ни разу в жизни нигде не блуждала и не заходила в тупиковые переулки.

Нам с Беллой удается незамеченными проскользнуть мимо Вано и его ищеек, вернуться к тиру, в котором мы изначально и прятались, и подумать над тем, что делать дальше.

— Эта Маша могла и раньше вспомнить о том, где эта дорога, — недовольно бурчит Белла, отряхивая от пыли свои ладони.

— Не говори так. Нам повезло, что она вообще об этом вспомнила, — встаю я на Машину защиту. — Теперь я точно знаю, куда бежать.

— Ага. Но проблема в том, что мы теперь не одни. Не разгуляешься.

Да, не разгуляешься. Я закрываю глаза и четко представляю в своей голове карту. К сожалению, если бы не наша невнимательность, мы бы уже давно были на этой выложенной желтым кирпичом дороге. Если бы мы только смотрели по сторонам, вбегая в парк, а не оборачивались назад, боясь того, что нас вот-вот нагонят…

«Добро пожаловать в обитель вседозволенности. Если хотите покинуть это место, будьте очень внимательны и сообразительны».

Черт!..

— Какова вероятность того, что они вернутся ко входу? — спрашиваю я у Беллы.

— Будь я на месте этого лысого, то точно бы оставила кого-нибудь сторожить главные ворота.

Да, я, пожалуй, тоже бы оставила кого-нибудь. Но был ли Вано так же умен и сообразителен, как мы? И знал ли он, куда мы направляемся?

Короткими перебежками, все время вздрагивая от шума запугивающих нас выстрелов, мы с Беллой все-таки добираемся до нужного нам места. Дорога, выложенная желтыми кирпичиками, и правда словно срисована со страниц детской книжки. Смешно то, что я не читала оригинальной сказки, довольствуясь пересказом соотечественника.

В детстве, скажу в свою защиту, я считала напечатанный на тонких листах текст ни чем иным, как переводом зарубежной сказки.

Каково же было мое потрясение, когда я узнала правду.

— Думаешь Маша и Сергей уже прошли здесь?

Я рассматриваю деревянную табличку, воткнутую в землю, на которой выцветшими, облезлыми буквами написано «Добро пожаловать в Изумрудный город».

— Ты бы стала их ждать? — спрашиваю я у Беллы. — Или бы пошла вперед?

Белла оглядывается. Спрятаться здесь было негде.

— Я бы пошла, — говорит она, делая шаг вперед.

И мы пошли.

Поначалу мы передвигаемся медленно, но потом ускоряемся, а вскоре и вовсе переходим на бег. Ощущение того, что позади нас кто-то есть, ни на секунду нас не оставляет. Может, конечно, это были Сергей и Маша, но они знают, куда нужно идти, поэтому смысла останавливаться и ждать их я не вижу. Если же Вано преследует нас, то нам тем более нельзя медлить и терять спасительные минуты.

— Эй! — звучит позади нас приглушенный оклик.

Мы с Беллой резко оборачиваемся.

Я сжимаю в кармане отданный мне Костей пистолет, но благо воспользоваться им время еще не наступило. К нам приближаются Сергей и Маша. Сергей поддерживает ее за локоть и в прямом смысле этого слова тащит за собой. Маша же уже окончательно выдохлась и лишь благодаря ему не падает, заплетаясь в собственных ногах.

— Ты не ранена? — спрашиваю я у Маши, заметив бледность на ее лице и стекавшие по ее вискам капли холодного пота. — Вас не заметили?

— Со мной все в порядке.

— Они прочесывают парк и скоро могут найти нас, — говорит Сергей. — Маша уже ели на ногах стоит. Да и я уже на пределе. Хотя признаваться в этом нелегко.

Охотно верю.

— Да что ж вы все языками чешите, а?

И правда. Беллино раздражение я прекрасно понимаю.

— Вы хотите, чтобы нас…

Белла не договаривает того, что хочет сказать. Ее глаза расширяются, на лице отчетливо читается испуг.

— Ни-и-на-а!

Вано нашел нас.

Сергей подхватывает Машу на руки, мы бежим. От эхом разносящихся выстрелов, я вжимаю голову в плечи. Может, нас и не хотят возвращать в лагерь. Может, нас разрешили пристрелить.

Я вновь стала чьей-то мишенью, но даже в этот раз, никто в меня не попал.

Вдруг я понимаю, что шаги позади меня затихли. Находясь в каком-то странном состоянии, я оборачиваюсь и вижу, что Сергей стоит на коленях, продолжая прижимать к себе Машу, чья рука безвольно опущена на дорожку из желтого кирпича.

Нет…

— Бежим!

Голос Беллы оглушает меня. Она хватает меня за запястье и тянет за собой.

— Давай же! Шевелись!

Перед моими глазами все плывет. Меня бросает то в жар, то в холод. Волосы прилипают к шее. Я горю изнутри, и мне хочется кричать так громко, чтобы все в этом чертовом городе меня услышали! И сбежались сюда.

— Нина!

— Бегите! — кричит Сергей. — Быстрее!

Выстрелы возвращаются.

Я бегу за Беллой, свернувшей с дороги и бежавшей сквозь деревья, по обычной земле.

Если я выберусь отсюда, и если у меня спросят: «Хочешь оказаться в такой ситуации, что кровь начнет закипать в жилах?», я без долгих раздумий отвечу «ни за что».

— Все должно было быть не так, — проговариваю я. — Не так…

Перед моими глазами застывают неподвижные фигуры Сергея и лежавшей в его руках Маши. Ее рука, безвольно опущенная к дорожке из желтого кирпича, окрашена в алый цвет.

Я прислоняюсь спиной к стволу дерева и несколько раз выдыхаю в сомкнутые в «лодочку» ладони. Мне отчего-то кажется, что так дышать я буду тише, и моего шумного дыхания никто не услышит. Кожа моментально вспотела от моего горячего дыхания, но меня саму пробивает легкий озноб. Я чувствую растекающийся внутри моего тела страх.

Белла усаживается на мокрую, склизкую землю у моих ног и так же пытается отдышаться. Она морщится каждый раз, как только ее бок пронзает тягучая боль, и мне вспоминается, как школьный физрук всегда ругал нас, старшеклассников, если после забега по стадиону мы сразу же останавливались и падали на траву, раскидывая руки по обе стороны от себя.

Якобы так мы делали только хуже, а не восстанавливались после длинных дистанций.

— Может, встанешь на ноги? — произношу я, после чего моментально посылаюсь средним пальцем восвояси. — Ну как знаешь…

Я опускаю взгляд на свои испачканные в грязи ботинки и задаюсь логичным, на первый взгляд, вопросом: а почему земля мокрая?