Няня в (не)приличную семью (СИ) - Тур Злата - Страница 19

Только я собралась с чашкой кофе улизнуть из кухни, как зашла Катерина.

- Я тут тебе пару круассанчиков припрятала, - улыбнулась она. – С шоколадом. Как ты любишь.

- Теть Кать, вы меня забалуете, - я смутилась. Забота этой посторонней женщины была для меня огромной поддержкой. Причем, я даже не понимала, чем вызвала ее симпатию.

- А кто тебя еще побалует?! Поди чувствуешь себя, как в банке с пауками, - участливо ответила она.

- Ну не совсем. Скажем, с одной только паучихой. Правда, как мне кажется, очень ядовитой.

- И правильно, детка. Правильно, что Прохора не считаешь пауком. Он резковат бывает. Ну так бизнесом рулить и одновременно быть пенкой на кофе нельзя. Поневоле будешь жестким. Он хороший. Я ж его с младенчества нянчила. Справедливый. Как сейчас помню – подрался с одноклассниками, когда те парня из бедной семьи унижать стали. Приходит домой. Одежда порвана, глаз заплыл, губа разбита. Я в крик: «Давай в полицию заявление писать!» А он мне говорит: «Катюша! Мужчина должен сам решать свои проблемы!» Он меня всегда Катюшей называет! Только с бабами не везет ему.

«Мне это неинтересно. Это меня не касается. Он холодный чужой айсберг, и пусть себе плывет по своему Ледовитому океану. И у меня есть жених. И нет никакого дела до Вяземского!» - как мантры, я прокрутила в голове эти мысли. Однако они почему –то никак не придушили того непередаваемого ощущения, которое появляется в области солнечного сплетения в предвкушении чего-то сладостно –тревожного или просто волнующего.

Я вот сейчас прямо скажу, чтобы она ничего не рассказывала. Иначе получится, будто мы сплетничаем о хозяевах. И уже открыла рот, но жгучее, неправильное желание узнать побольше о Вяземском пересилило, и вопрос, который я тоже старательно отгоняла, вылетел сам собой.

- И с мамой Луковки не повезло?

И тут же мои щеки запылали, с потрохами выдавая мою заинтересованность. Хорошо, на кухне горели только верхние маленькие лампочки, так что мое смущение было прикрыто.

- Ой, не повезло так не повезло! – сокрушенно покачала головой Катерина. – У нее даже имя чудное – Апрелия. Ну она такая и была взбалмошная. Чистый апрель. То слезы льет. То хохочет. То непонятно чего хочет. То артишоков ей подавай на ночь глядя. То смузи из сельдерея. Прости, Господи! То сидит, вирши свои сочиняет. А уж как забеременела, так Прохор чуть не наизнанку выворачивался, чтоб ее ублажить. А родилась Лушенька, так она вообще к ней подходить отказывалась. А потом и вовсе сбежала! Глаза Катерины округлились, будто она выдала самую страшную тайну. - Как сбежала?! - теперь у меня лицо вытянулось от удивления.- А Луковка? Хотя, да. Если она не подходила к дочери с рождения, то что потом спрашивать. - Вот так и сбежала. Наверно, фестивалить снова захотелось. Проша вещички ей-то вслед и отправил. - И что? Больше не объявлялась? - в голове у меня никак не укладывалось. Судя по тому, что я услышала, монстра Вяземский включает только со мной, а с этой Весенней штучкой носился, как дурак с фантиками. Что-то похожее на зависть шевельнулось в душе. А я наоборот, носилась со своим Захаром. Не знала, чем уже и порадовать. А эта взяла и бросила и мужа, и ребенка. - Ни разу! Только сдается мне, что и Демид там примешался. До-о-лго его Прохор не подпускал к себе. Точно какую гадость сделал! У тебя кофе остынет, пей давай. Если не против, и я с тобой почаевничаю. Может, тебе в тишине хотелось посидеть?! - Конечно, не против. Наоборот! - для убедительности я ещё и головой закивала. Катерина включила чайник и достала из шкафа бумажный пакет. - Бессонница одолела проклятая. Вот травки завариваю, частенько помогает. Мелисса, душица, мята да чабрец. Усну - не усну, а сам процесс удовольствие доставляет. Китайцы вон не дураки! Или японцы. Целую церемонию придумали. Умеют получать от жизни удовольствие. Оно и правильно. Жизнь такая, что не все радость доставляет. Та же суета и хлопоты каждодневные, как вампиры , высасывают энергию. А если ещё и в доме не ладится, так совсем беда. А в жизни должно быть место приятному. Так ведь? Женщина прогрела заварничек кипятком, положила туда щепотку целительного сбора. Затем налила немного воды. Накрыла крышкой и сверху полотенцем. А я любовалась ее неторопливыми движениями и поняла, что значит познавать пресловутый дзен. - А ты кофе на ночь пьешь. Заснуть не мешает? - вдруг спохватилась она. - Нет, - я улыбнулась. - Набегаюсь за день и дрыхну без задних ног. Просыпаюсь, если только Луковка захнычет. - Вот бедное дитя. Нервы измотаны, а совсем ещё крошка. С тобой хоть повеселела. Да и шкоды не устраивает. Катерина завершила чайный ритуал и налила себе "эликсир" сна. С блаженством на лице принюхалась. - Лепо, - подмигнула она, вспомнив лексикон Ивана Васильевича. - А где родители Прохора Андреевича? Они не навещают внучку?! - пользуясь случаем, задала я вопрос, который тоже неоднократно приходил в голову. Катерина задумалась, на лицо легла пасмурная тень. Она помолчал немного. Затем раскрыла мне ещё один секрет приличной семьи. - Андрея Петровича убили. Царствие небесное, - она перекрестилась.- Взорвали в машине. А Прошеньке было пятнадцать лет всего. - А мама? – сглотнув слюну, шепотом спросила я.

- Да такая же Апрелька была, как и у Прохора…

Ну не в том смысле, что к детям не подходила. Фотографировалась с ними, на развлечения водила, а сопли вытирала да к горшку приучала я. Я едва не хихикнула. Вяземский, который меня пугает, и Катерина, которая усаживает его на горшок. - А чем она занималась? - спрашиваю, чтоб ехидные мысли убрались из головы. - Она актриса. Снялась в одном фильме , взлетела, загордилась, думала Голливуд слезы льет, что она не приезжает. А слава закончилась. Остались амбиции. А я думаю, это Андрей Петрович купил ей роль. Баловал, как мог. А потом ей стало скучно, она решила заболеть и стала пропадать на водах, как раньше говорили. В Италии, в Чехии. Встретила там какого-то прынца и умотала к нему. А когда с хозяином беда приключилась, примчалась, думала наследство получить. А не тут-то было. Он, не будь дурак, все детям отписал. И даже на случай смерти приказал управление фирмой передать своему другу. Походила она тут в черном кружеве, слёзы пороняла, да и укатила в свою Италию. А детей не взяла. Сказала, не надо менять школу, это травмирует их психику. А то, что бросила их, как кукушка, это не травмирует! Демид ещё пытался с ней отношения поддерживать, но он же из корысти. А Лидия - она прижимистая. На все его просьбы сама начинала жаловаться, что это не Россия, тут все дорого. Ну он понял, что не обломится ничего. Не знаю, обмениваются ли поздравлениями сейчас или нет. Вот такие дела. Ты не подумай, что я болтливая старуха, просто хочу, чтоб ты задержалась у нас. Тяжело Прохору... - Ну какая вы старуха! - зацепилась я за одну фразу, боясь подумать, что Вяземский во мне нуждается не как в няньке шило-дочки, а как... А Катерина продолжила: - Вот ему бы такую девочку, как ты. И ничего, что он старше... - И кого это тут сватают?- раздалось как гром среди неба. Илона, в роскошном кружевом пеньюаре фиалкового цвета, с маской для сна, сдвинутой на лоб, нарисовалась в дверном проеме. У меня все похолодело внутри. Катерина вздумала поделить на шкуру неубитого медведя, а огребу сейчас я. Кажется, я неумолимо иду к первенству по попаданию в самую отвратительную ситуацию. Чтоб меня... - Я говорю, хорошо, что Маша у нас появилась. И Лушенька под присмотром, и вам, Илона Эдуардовна, на свои дела больше времени останется. И Прохору Андреевичу спокойно.

Катерина, не моргнув глазом, убила двух зайцев. И сказала чистую правду, и выдала свой вариант ответа: "А я чо!? Я ничо?!" Илоне ничего не оставалось, кроме как многообещающе зыркнуть на меня и сделать вид, что поверила. Она процокала к холодильнику за соком в своих изящных домашних шлепанцах на каблучке.

Несколько дней я ходила чуть ли не по стеночке, опасаясь прогневать барыню. Потом расслабилась, и получила неприятность оттуда, откуда уже думала, их не будет.