Печать Аваима. Забытый во Мраке - Якушева Анастасия - Страница 12

– Нам надо пройти дальше, Эрнальд, – после паузы проговорил он, – все немного сложнее, чем я думал.

– Но… я не понимаю… – запинаясь проговорил юноша.

– Похоже, я недооценил местные суеверия, – разминая виски, ответил лекарь, – Люди герцога серьезно подошли к делу, и нам надо быть как можно дальше к утру.

– Объясните! – писклявым от страха голосом потребовал Эрнальд, – Что это было?

– Хорошо, – вздохнул лекарь, – с чего начать?

– С волка, – пискнул Эрнальд.

– Ладно, – неохотно согласился лекарь, – я, в некотором роде, могу устанавливать связь с живыми существами.

– То есть как это?

– При определенном усилии я понимаю их, а они понимают меня. При условии, конечно, что они достаточно умны. А этот волк удивительно умен.

– И о чем вы… поговорили?

– Он посетовал, что люди в железе наводнили лес и мешают охотиться даже ночью, а я подсказал на время уйти южнее. Как бы там ни было, нам лучше не задерживаться.

– Но… – помедлил Эрнальд.

– Спрашивай, – устало улыбнулся лекарь.

– Куда все-таки мы направляемся?

– Что ж… – Тамаш снова потер виски, – в ранних архивных записях встречается много описаний того клинка из легенды. Его лезвие было сделано из черного стекловидного камня, украшенного символами, похожими на наши. В королевстве похожие минералы не добывают и не продают, но в старых хрониках эпидемий есть упоминания о древних торговых путях и записи об украшениях из гладкого темного камня и серебра, которые носили торговцы из лесов Орман-Калик. Это натолкнуло меня на мысль, что корень этой легенды следует искать восточнее нашего королевства. Правда, к сожалению, восточнее начинаются земли даллов, а за ними леса орков, так что я на время оставил эту затею, а лет семь назад попал в замок Инверада по приглашению герцога ван дер Хайда – сюзерена Северного края. Герцог был весьма радушен и пригласил меня на ужин, куда пришли его дочь и жена.

Тамаш сделал паузу.

– Я редко заглядываюсь на наряды и не вижу в них особого смысла, но в тот вечер что-то в наряде герцогини меня зацепило. Я никак не мог понять, и весь вечер ее разглядывал, пока не заметил маленькую серебряную брошь с кусочком блестящего черного камня. Польщенная моим вниманием, герцогиня по секрету рассказала, что эту брошь ее муж купил у торговцев из Страны Закатов, – Тамаш прервался, чтобы глотнуть воды. – Я бываю в разных домах, и несколько раз до меня доходили неясные намеки и недомолвки о дорогих безделушках из-за гор, которыми знать любит похваляться друг перед другом, поэтому я сделал вывод, что торговля вновь идет. Вот поэтому я и думаю, что начинать надо в Стране Закатов. А именно – с поисков торговцев, чтобы выяснить, откуда к ним попала эта брошь.

Эрнальд отстраненно молчал, и, казалось, вовсе не слушает.

– Прости, – смутился лекарь, – наверное, со стороны это кажется авантюрой.

Эрнальд очнулся и поднял взгляд:

– Но почему там? Не проще найти их, когда принесут товар сюда?

– Увы, нет, – развел руками Тамаш, – это удовольствие для избранных, а я – человек из другого мира. Мне не удалось ничего об этом выяснить.

– Да, – все также отстраненно ответил Эрнальд, – но почему вы думаете, что по ту сторону выяснить будет проще?

– Скорее всего, не будет, – Тамаш потер лицо узкими ладонями, – но здесь я исчерпал свои возможности и, значит, пришла пора двигаться дальше. Хотя ты всегда можешь вернуться, ты мне ничего не должен.

– Я, пожалуй, останусь, – хмыкнул Эрнальд, – у вас интересно и регулярно кормят.

– Ну что ж, – улыбнулся Тамаш, – у каждого свои основания.

Они наощупь отмерили мясо и немного сыра и быстро поели. Затем подхватили вещи и двинулись дальше в чащу.

Темнота плотным саваном окутала лес, приглушив ночные шорохи. Лекарь, несмотря на плохую видимость, на удивление ловко избегал опасных мест: цепких сучьев упавших стволов и неприметных низинок. Медленно, но уверенно они двигались на восток. Волков больше не было ни видно, ни слышно, и Эрнальду стало казаться, что эта встреча им привиделась в темноте.

Когда небо посветлело, они остановились на привал и после нескольких часов отдыха заспешили дальше.

К обеду равнина окончательно сдалась и отступила перед напирающими взгорьями. Земля неуклонно лезла вверх, становясь все круче, а временами обрываясь крутыми оврагами и каменистыми трещинами. Изнуряющая дорога к разговорам не располагала, и Тамаш с Эрнальдом, изредка перебрасываясь несколькими словами, продолжали настойчиво пробираться вперед, заворачивая южнее вслед за расположением хребта. К закату они окончательно выбились из сил и после холодного скудного ужина повалились спать, не разводя огня.

Утром следующего дня все повторилось, только уклон стал круче. На привале, без интереса жуя кусок сыра, Тамаш заметил:

– Где-то здесь должен быть каньон с выходом в степи, – он подпер голову свободной рукой, – я только надеюсь, что мы не оставили его севернее…

Эрнальд, также безучастно жуя, устало помотал головой.

– Надо было раньше сказать. Сберегли бы полтора дня пути.

Тамаш удивленно поднял глаза и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Точно. Ведь ты же еще в Ключах говорил, что знаешь карты, – он сокрушенно покачал головой, – извини, я слишком привык полагаться на себя.

– Ладно… мне просто жалко, что мы потеряли время, – махнул рукой Эрнальд, – надо взять южнее, упремся как раз в каньон. Можно было идти напрямую, вместо того чтобы тащиться по этим буеракам.

Закончив перекус, они двинулись на юг. Идти стало легче, так как теперь они большей частью двигались вдоль земных складок, а не через них. К вечеру зарядил противный мелкий дождик, который напитал вещи влагой и заставил зябко кутаться в сырые плащи. Слишком уставшие, чтобы разводить огонь, они скудно поели и устроились под свисающими почти до земли густыми лапами старой ели.

Наутро дождь закончился, но низкое серое небо тяжело нависало над макушками деревьев, обещая пасмурный день. Решив, что ушли достаточно далеко, путники развели огонь и позволили себе согреться и перекусить, прежде чем вновь тронулись в путь.

Довольно скоро лес уперся в широкую каменистую пустошь, и упругая лесная земля сменилась мелкой щебенкой. Дальше поднималась скалистая стена, которая глубокой чашей выгибалась вглубь горы, а на изломе дуги, словно трещина в глиняном горшке, скалу рассекал узкий, крутой каньон.

Тамаш и Эрнальд двинулись вперед и довольно скоро оказались в расщелине. Идти было неудобно, щебень под ногами разъезжался. Неровными грудами преграждали путь следы прошлых обвалов. Звуки шагов рождали и множили хрустящее эхо, а с ним – тревогу.

К вечеру облака разошлись, и Тамаш подобрал место для ночлега: небольшой ровный пятачок под стеной, присыпанный почвой. Чуть поодаль валялся расщепленный ствол, который тоже, должно быть, упал сверху.

Они устроились отдохнуть, но сон не шел. И даже глубокая усталость никак не могла одолеть беспокойство, довлевшее над ними с самого утра. Вместо облегчающего отдыха сознание опутала вязкая, ненадежная дремота. Тамаш ворочался, безуспешно пытаясь устроиться на твердых камнях, и вдруг с тяжким стоном перевалился на спину и выгнулся, натянувшись словно струна, а затем из этой вывернутой позы каким-то неживым, неестественным движением, словно подтянутый за веревку, сел, запрокинув голову далеко назад. Ремешок, которым он собирал волосы, соскочил, и волнистая копна рассыпалась темной завесой, почти касаясь камней, руки безвольно свисали.

Эрнальд застыл. Усталость как рукой сняло, а горло сдавила безотчетная паника.

Тамаш сидел, глядя в темное небо огромными, черными провалами глаз, и вдруг медленным, таким же неживым движением повернул голову в сторону степей и снова замер, слепо глядя пустыми глазницами на восток, а затем, не делая, казалось, даже вдохов, вдруг заговорил монотонным, леденящим кровь голосом:

Зелень и медь в едином порыве;

Связаны. Спутаны. Вместе. Едины;