Академиум (СИ) - Стоев Андрей - Страница 26

— А кстати, насчёт оппозиции, — оживилась Ирина Стоцкая, — вы же знаете «Русский голос»?

Кто же не знает «Русский голос»? Рупор самой непримиримой оппозиции, флагман всех стукнутых головой. Почему они до сих пор живы и здоровы — одна из самых животрепещущих загадок, которая постоянно будоражит общество.

— И что с ними? — заинтересовался я.

— Мы немного переоборудовали «Ушкуйник» в плане приватности, ну и нам вообще, как оказалось, доверяют. Так что сейчас в «Ушкуйнике» постоянно проводятся разные приватные встречи. Мы, разумеется, никого не слушаем, но видим кто с кем встречается. Так вот, как оказалось, «Русский голос» очень плотно курируется людьми князя.

— Вот как? Очень интересно, но если подумать, не так уж неожиданно. Тем больше оснований держаться от оппозиции как можно дальше. И вот что, Ирина — вся информация из «Ушкуйника» должна быть в единственном экземпляре, и доступна только слугам семьи. Никто не должен знать, что к нам оттуда идёт хоть какая-то информация, позаботься об этом. А про то, что непримиримая оппозиция принадлежит князю, приказываю всем немедленно забыть. Это слишком опасно знать.

Народ согласно закивал, никому не хотелось даже случайно влезть в политику.

— Ну что же, пора выписывать премии, подавайте списки госпоже Кире, порядок вы знаете, — подытожил я. — Да, кстати, Антон — что там со шпионом Родиных?

— Вчера взяли и допросили, — ответил Кельмин. — Ничего особо интересного он про Родиных не рассказал. Но об одной непонятной вещи я хотел вам доложить — он в конце признался, что работал ещё и на князя. И сразу же умер, сердце остановилось.

В этот момент мне внезапно стало ясно всё — то самое состояние, которое буддисты называют «сатори». Все недостающие кусочки встали на свои места, все непонятности получили простое и логичное объяснение. Головоломка сложилась в стройную и законченную конструкцию. На меня накатила такая волна злости, что Ленка, бросив пилить ногти, взглянула на меня с тревогой. Я героическим усилием воли удержал нейтральное выражение лица и ответил Кельмину:

— Думаю, это уже неважно. Ну что же, если ни у кого вопросов нет, то на этом и закончим. Возвращайтесь к работе, а ты Кира, задержись.

Народ, весело переговариваясь, покинул комнату, а Зайка вопросительно посмотрела на меня.

— У меня к тебе один вопрос: тот список имущества, которое можно было бы стребовать с Лесиных — он откуда взялся? Не шпион ли тебе его дал?

— Да, это он его сделал, — удивилась Зайка вопросу. — А какая разница кто информацию собирал?

— Он сделал его по своей инициативе или это ты ему поручила?

— Сам сделал. А что случилось?

— А тебя не удивило, что шпион Родиных вдруг предлагает пограбить союзника своих хозяев?

— Ну меня это слегка удивило, но я как-то не придала этому значения.

— А стоило бы, — вздохнул я.

— Кени, что случилось? — наконец не выдержала Ленка. — Что с тобой?

— Случилось то, что до меня, наконец, дошло кто здесь пешка, а кто игрок. Так вот, рассказываю: князю не понравилось, что Лесины начали сближаться с Родиными. Фамилия Хомских и так слишком сильна, и князю совершенно не нужно, чтобы Лесины подпали под её влияние. Не знаю, причастен ли князь к конфликту Лесиных с Багеровыми, или он просто воспользовался удобным случаем, но нас туда втащил уже князь. Через своего человека он подсказал Ивану Родину замечательный план, как наказать нас и заработать на нас вместе с Лесиными. Как это было сделано, вы знаете — они уронили акции завода Багеровых достаточно, чтобы нас заинтересовать, и мы их скупили. Дальше они предполагали заставить нас передать их Лесину практически даром. Лесин таким образом получил бы нашими стараниями примерно два миллиона, Родин получил бы моральное удовлетворение и, наверное, тоже какие-то деньги, а мы бы полностью потеряли лицо.

Но князя такой вариант не устраивал, разумеется. По его плану мы должны были победить и показательно ограбить Лесиных. Лесин бы затаил обиду на Родина за то, что тот втянул его в проигрышное дело, а сам остался в стороне. Я бы окончательно получил репутацию злобного и жадного ублюдка, с которым никто не хочет иметь дело, и мы бы оказались полностью привязаны к князю.

Мы в принципе не могли проиграть Лесиным, князь этого не позволил бы. Я сейчас вижу, что нам постоянно незаметно помогали. И право на защиту мы бы обязательно получили, если бы вдруг стали проигрывать. Дело испортил сам Лесин, который не выдержал и нанял убийц. Князю пришлось вмешаться и закончить войну, оставаться в стороне он уже не мог. Ну и немного ему игру испортили мы — у нас было что попросить у Лесиных, и мы не стали жадничать. Но заметьте — князь всё равно получил то, что хотел — у Лесина с Хомскими никакой любви уже не будет. Хотя с нами у князя не получилось, главной цели он добился, причём нашими руками. Когда-то Томил Бодров сказал, что князь всегда остаётся в прибыли, и чем дальше, тем больше я понимаю, что так оно и есть. Понимаете, он остался бы в прибыли в любом случае, что бы мы ни делали. Единственное, что его бы не устроило, это если бы мы проиграли, но я не представляю, кем нужно быть, чтобы проиграть при такой поддержке.

— Кени, так чем ты недоволен? — удивлённо спросила Ленка. — Для нас же всё хорошо кончилось?

— Я недоволен тем, что до самого последнего момента я не понимал, что происходит. Мне не нравится быть в роли пешки, и меня совсем не утешает, что Лесин с Родиным были такими же пешками. Сейчас для нас всё кончилось хорошо, но кто может сказать, когда он решит сыграть нами новую партию, и чем она для нас кончится в следующий раз? Мы слишком быстро выросли, и вполне возможно, что он захочет нас немного прижать.

— Что нам нужно делать сейчас? — спросила Зайка, которая явно осознала всю серьёзность нашего положения.

— Если использовать нас для очередной интриги будет не так просто, то он может поискать другие варианты, вместо того, чтобы пытаться втянуть нас. Мы должны вести себя очень осторожно. Никаких рискованных операций, все предложения от сотрудников внимательно анализировать. Если эти предложения хотя бы краем затрагивают другие роды или семейства, привлекать людей Кельмина для негласной проверки предлагающего. В целом держимся в тени, и всем демонстрируем, что мы мирные и хорошие.

Печально это осознавать, но я окончательно удостоверился, что таланта интригана у меня явная недостача. Возможно, родись я в нормальной дворянской семье, меня воспитывали бы по-другому, но у нашей матери искусство интриги в список обязательных предметов не входило. Впрочем, другие участники этой интриги тоже не впечатлили — я не удивлюсь, если Лесин с Родиным даже не поняли, что в этой игре они были даже не фигурами, не то что игроками. Да и я, скорее всего, так бы ничего и не понял, если бы шпион не упомянул князя. Можно жить и без интриг, но надо реально оценивать свои силы и вести себя очень осторожно. А главное — не затевать с князем никаких игр и не наступать ему на мозоли.

Как-то так получилось, что в нашей группе вошли в обычай регулярные посиделки в «Учёном цыплёнке». Где-то раз в полторы-две недели я приглашал всю группу, и мы проводили часа три за болтовнёй. Мы с Леной не жили в общаге, так что для нас это был единственный способ нормально пообщаться с одногруппниками, ну а для них — возможность до отвала поесть хорошей еды. С деньгами у наших крестьян всегда было напряжённо. Эти небольшие вечеринки очень благоприятно сказались на климате в группе. Психологический комфорт там, где ты проводишь бóльшую часть времени — это всегда важно, особенно для эмпата, который хорошо чувствует направленные на него отрицательные эмоции.

В этот раз к нам присоединилась Анета Тирина. Чуть ниже и сбоку правого глаза у неё красовался роскошный кровоподтёк со ссадиной, который она периодически трогала морщась.

— У вас сегодня Генрих был? — сочувственно спросила её Ленка.

— Разве не видно? — усмехнулась Анета.