Академиум (СИ) - Стоев Андрей - Страница 31

Хазар не хотел.

— И я вам расскажу, — продолжал Кельмин. — Дело в том, что мой господин показал мне общую картину с довольно неожиданной для меня стороны. Вы, кстати, не встречались с моим господином? Нет? Хм, впрочем, это, наверное, и к лучшему для вас, что не встречались. Так вот, продолжу… господин объяснил мне, что такое братство, как ваше, на самом деле выполняет полезную общественную функцию. Возможно, когда-нибудь в будущем, когда люди станут лучше и добрее, мы сможем обходиться без организованной преступности, но до тех пор она является необходимой частью нашего общества. Ведь убери организованные сообщества — и что мы будем иметь? Стража захлебнётся в потоке дикой уличной преступности. Мы же с вами знаем, на что способны безмозглые малолетки, которые легко зарежут из-за пары кун, совершенно не задумываясь о последствиях!

— Мы с этим боремся, — нерешительно вставил Хазар.

— Именно! — воскликнул Кельмин. — Вы совершенно правы, почтенный Хазар! Именно организованные сообщества держат дикую преступность на приемлемом для общества уровне. Они понимают, что в противном случае власти возьмутся за преступность всерьёз, и плохо будет всем.

Хазар покивал.

— Таким образом, почтенный, мы наблюдаем парадоксальную ситуацию — преступные группировки по сути помогают страже поддерживать правопорядок, и в целом приносят пользу обществу. Но!

Хазар напрягся, почувствовав, что сейчас будет подводиться итог этих философских размышлений.

Но! — повторил Кельмин. — Всё это верно лишь до тех пор, пока преступная организация помнит об этом и выполняет свою общественную функцию. Как только она забывает о своей роли, она из полезной общественной структуры превращается просто в банду. И подлежит искоренению. Понимаете мою мысль, почтенный?

— Полностью, — незамедлительно подтвердил почтенный. Мысль он и в самом деле понял прекрасно; часть насчёт искоренения была особенно понятной.

Антон Кельмин добродушно покивал, и сделав глоток из чашки циньского фарфора, продолжил:

— Позвольте рассказать вам одну историю, почтенный Хазар — мне будет любопытно услышать ваше мнение. Итак, мы имеем некоего юношу, который в трудной жизненной ситуации взял в долг у подпольного ростовщика двадцать гривен. Предвижу ваш комментарий и согласен с ним — поступок, несомненно, глупый.

Почтенный с комментарием, однако, не спешил, предпочитая внимательно слушать.

— Итог этого неумного поступка таков: к настоящему моменту наш юноша уже выплатил четыреста гривен, но при этом он каким-то странным образом оказался должен ещё четыре сотни, и в уплату этого ростовщик потребовал переписать на него квартиру стоимостью в восемьсот гривен. Получается, что он занял двадцать, а должен отдать тысячу двести. Что вы скажете об этом, почтенный?

— Это невероятная наглость, — вполне искренне ответил Хазар.

— Полностью поддерживаю вашу оценку, — согласно кивнул Кельмин. — Ну а если уточнить детали данной истории, то мы увидим, что этот неосмотрительный юноша по имени Коста Орлов является доверенным служащим семейства Арди, а ростовщик по кличке Грабка находится под вашим покровительством.

— Я к этому совершенно непричастен, клянусь, — немедленно заявил Хазар.

— Разумеется, почтенный, у меня в этом нет ни малейших сомнений, — согласился Кельмин. — Если бы я считал, что вы причастны, то я бы с вами и не разговаривал. Я бы доложил об этом вопиющем случае господину, ну а дальше вы сами всё понимаете.

Хазар почувствовал, как по спине пробежала стая мурашек. Он всё понимал. О методах Кеннера Арди не слышали только глухонемые от рождения.

— Но согласитесь, почтенный Хазар, — продолжал Кельмин, — что в этом случае есть некоторая доля и вашей вины. Вы забыли, что вы часть общества, и что на вас возложена важная общественная функция. И как я уже отметил — если вы забываете об этом, то вы тут же становитесь просто преступной бандой, в которой общество не нуждается.

— Я это немедленно исправлю, — заверил Хазар. — Выводы будут сделаны, и с Грабкой мы разберёмся.

— Мы, собственно, уже сделали ему внушение и разобрались с этим так называемым «долгом». — махнул рукой Кельмин. — Но, разумеется, будет нелишним, если вы тоже объясните ему границы дозволенного.

— Сегодня же пошлю людей объяснить.

— Только попрошу вас не особенно увлекаться, он нам пока нужен. Люди Грабки избили юношу, и сиятельной Милославе пришлось заниматься им лично. Грабке предстоит оплатить счёт за лечение.

Представив себе размер счёта от Высшей целительницы, Хазар на мгновение ощутил сочувствие к жадному дебилу Грабке.

— Объясним в меру, — пообещал он.

— Ну что же, — заключил Кельмин, — в таком случае мы пришли к полному согласию. Не смею вас больше задерживать, почтенный. И не забывайте, пожалуйста, что вы отвечаете за тех, кого берёте под своё покровительство.

Наконец-то мать официально признали Высшей. Процедура оказалась достаточно сложной и заняла месяц. Сразу после возвращения матери Круг Силы опубликовал Весть Возвышения — предварительное извещение о прибавлении в семействе Высших. Затем мать в течение месяца несколько раз встречалась с разными группами Высших для длительных собеседований — как оказалась, аттестация у Высших проходит именно в такой форме. Думаю, это были не просто беседы, однако мать отказалась рассказывать подробности. Впрочем, было ясно, что ни цифры основы, ни знание конструктов никого там не интересовали. И наконец, в самом конце листопада[12] Круг объявил официальный Вердикт Силы о присвоении Милославе Арди десятого ранга.

По обычаю, семейство новой Высшей устраивало официальный приём-представление. Устроить его мы решили в «Зарядье» — том самом ресторанном зале, где мы отмечали свадьбу. «Зарядье» специализировалось на устройстве приёмов, и неплохо отрабатывало свой нескромный ценник. Событие касалось не только матери, но и семейства в целом, так что встречать гостей мы должны были вдвоём с матерью. Вот сейчас мы и стояли у входа, приветствуя гостей, которые шли сплошным потоком. Авторитет семейства Арди сильно вырос — возвышение матери возвысило и нашу семью, и удачное столкновение с Лесиными тоже сыграло свою роль.

— Бабушка, рад тебя видеть! — я клюнул Стефу в щёку.

— Здравствуй, Стефа, — улыбнулась ей мама, — ты здесь желанный гость.

В воздухе повисла непрозвучавшая фраза «А Ольга — нет». Впрочем, Ольгу мы и не ждали — вряд ли ей доставило бы удовольствие поздравлять дочь, от которой она отказалась, и которой ей сейчас не тыкал в нос только ленивый.

— Здравствуй, Кеннер, здравствуй, Мила, — улыбнулась Стефа, — примите мои самые искренние поздравления.

Стефа уступила место следующему гостю в очереди, и снова потянулась бесконечная вереница малознакомых и совсем незнакомых лиц. Путята Хомский тоже не явился, прислав вместо себя своего сына и наследника Беримира. По крайней мере, Хомские решили не игнорировать приглашение — от столь близких родственников это выглядело бы оскорблением и декларацией вражды.

Наконец очередь гостей постепенно закончилась, и когда мы уже собрались покинуть наш пост у дверей, неожиданно прибыл сам князь, вызвав у присутствующих реакцию, близкую к шоку. Князь никогда не посещал приёмы, лишь изредка присылая княжича на самые важные.

— Княже, — мы оба склонились в поклоне, — мы счастливы приветствовать тебя на нашем празднике.

— Поздравляю тебя, Милослава, и тебя, Кеннер, — князь был явно в духе. — Я всего лишь на минуту. Времени посещать приёмы у меня, к сожалению, нет, но и не поздравить я не мог. Давайте пройдём в зал.

При появлении князя все разговоры начали смолкать, люди оборачивались, и буквально через десяток секунд в зале воцарилась полная тишина. Гости в изумлении смотрели на князя, пытаясь понять, что он, собственно, здесь делает.

Князь ловко подхватил бокал вина с ближайшего подноса и провозгласил: