Академиум (СИ) - Стоев Андрей - Страница 59

— И откуда они взялись? — заинтересовался я.

— Сила экспериментирует с разными посредниками. Человек её не вполне удовлетворяет. Мы предлагаем ей слишком ограниченный взгляд, и очень далёкий от беспристрастности.

— Это как?

— Ну вот взять для примера ситуацию, когда кусок леса вырубают и распахивают под пшеницу. Для одного человека это преступление против природы, для другого это признак прогресса, а третий просто хочет есть. Три человека одинаковой культуры и воспитания, живущие рядом, видят одно и то же событие совершенно различным, и часто противоположным образом. Это индивидуальные предрассудки, а ведь есть ещё национальные, расовые и общечеловеческие. В целом Сила нас плохо понимает.

— Но посмотри, что получается, — пришла мне в голову мысль, — для того, чтобы Сила могла использовать человека как посредника, он должен быть одарённым. Ты хочешь сказать, что крысюки Владеют?

— Если ещё нет, то скоро будут.

— И ты так спокойно об этом говоришь??

— А почему я должна волноваться? — с недоумением взглянула на меня Алина. — Сила заставляет их эволюционировать, но в результате они полностью от неё зависят. Им некомфортно даже на верхнем ярусе пещеры, а наружу они вообще вряд ли когда-нибудь смогут выйти. Они нам никак не угрожают, потому что не могут составить конкуренцию видам, которые миллионы лет развивались естественным образом. А чем разумнее будут эти существа, тем проще будет наладить с ними сотрудничество.

— А чем же они тогда будут полезны для Силы, если ту же пашню они своими глазами не увидят?

— С пашней был просто пример. На самом деле здесь важнее то, что человек является слишком ограниченным. Вот например — ты знаешь, что масса нашего мира составляет всего лишь одну двадцатую от общей массы Вселенной? Остальная масса приходится на вещество, которое не взаимодействует с веществом нашего мира, а просто находится в том пространстве, что и мы.

— Ну да, тёмная материя, — кивнул я.

— Почему тёмная? — не поняла Алина. — Скорей уж тогда прозрачная, посмотри на сатураты. Но вообще она называется призрачной. Так вот — то, что девятнадцать двадцатых массы Вселенной приходится на призрачную материю, может означать, что параллельно с нами существует ещё девятнадцать планов. Мы знаем об их существовании только по гравитации. А Сила их знает и в них присутствует, как мы видим по сатуратам.

Ещё мы знаем, что кроме материальных, есть духовные планы, в которых нет ни пространства, ни времени. Например, план духов. Сколько существует таких планов, которые мы не можем никак ощутить? А вот кошачьи, например, ощущают план духов. А вóроны так вообще частично в нём существуют — так, во всяком случае, принято считать.

— Но мы же духов видим? Всяких там леших и домовых?

— Мы можем увидеть только достаточно развитого духа, который сам решил нам показаться. Ну ещё у артефакторов кое-какие инструменты для этого существуют.

— А Сила использует духов?

— Нет, Сила считает их паразитами. Они и есть паразиты, конечно, и Сила их почему-то использовать не может. Если бы могла, то наверное, ей бы и люди не понадобились. Возможно, что у неё вообще нет доступа в духовные планы. В общем, человеческое восприятие Вселенной настолько ограничено, что я думаю, Сила пользуется нашими чувствами только за неимением лучшего варианта.

— А что в таком случае для Силы Высшие? — Это был хороший момент задать сложный вопрос.

— Высшие? — Алина задумалась. — Ну, можно сказать, что Высшие — это люди, суждениям которых Сила доверяет. Поэтому для Высшего обязательна критичность суждений, умение взглянуть на вещи с разных сторон, способность легко отказаться от ошибочных взглядов. Если Владеющий слишком упорно отстаивает какую-то точку зрения, то это явный признак, что у него мало шансов стать Высшим.

— Как Ясенева, например?

— Да, Магда хороший пример, — согласилась Алина. — Я к ней присматривалась одно время. Самое печальное, что она даже не в состоянии понять, в чём её проблема. Она твёрдо знает, что правильно, а что нет, и просто не в состоянии взглянуть на себя с другой точки зрения.

Вот и прояснились кое-какие вещи, которые меня всегда удивляли. Например, когда я был школьником, мне было гораздо проще общаться с Алиной и Стефой, чем с другими взрослыми. Объяснение оказалось простым — обычному взрослому трудно было воспринимать меня иначе как ребёнка из-за инерции мышления. А Высшие легко принимали меня как равного собеседника и никакие предрассудки им не мешали.

— Алина, раз уж мы вспомнили Ясеневу…

— Ты вспомнил, — улыбнулась Алина.

— Ну ладно, я вспомнил. Раз уж я её вспомнил — она сказала нам с Леной, что мы бесперспективные из-за несбалансированных характеристик основы. Скажи мне, пожалуйста — она права или нет?

— И да, и нет. Магда всё сводит к чёрному и белому, но мир состоит из разных цветов. Не думай о вещах, которые не имеют значения, просто поступай как должно.

Они со Стефой как будто сговорились. Похоже, я так и не добьюсь ни от кого чёткого и ясного ответа. С другой стороны, не слишком ли я сам начинаю походить на Магду в своих попытках разложить всё по полочкам?

— Мне всё-таки непонятно, почему про разумных крыс ничего не известно. — Я решил пока сменить тему. — Ты же сама говоришь, что это не секрет — неужели никто не болтает?

— Конечно, болтают, — засмеялась Алина. — Но люди вообще очень много врут. Почитай газеты — одна рассказывает, как пришелец с Марса женился на русалке и поселился в городском пруду. Другая пишет, что деревенская травница родила кентавра, лицом похожего на старосту, а туловищем — на племенного жеребца Ваську. На этом фоне любые рассказы о разумных крысах выглядят бледно и проходят незамеченными. Вот если бы Круг заявил об этом официально, но Круг молчит, а без официального подтверждения любая правда тонет в океане вранья.

Тут моё внимание привлекло какое-то шевеление у колодца — я присмотрелся и увидел, как над провалом показалась голова крыса.

— О, наш контрагент прибыл, — шепнул я Алине, — я пошёл к нему. Ты держись подальше, чтобы не спугнуть, но будь наготове. Вдруг крысы решат, что можно и без обмена всё забрать.

Я встал и пошёл к колодцу, волоча за собой рюкзак с продуктами. Саженях в пяти от колодца я уселся, но крысюк подходить не торопился. Он возбуждённо запищал, и из провала вылез ещё один крыс — старый, с седой шерстью. У молодого за спиной обнаружилось что-то вроде рюкзака. Крысы осторожно приблизились и что-то запищали.

— И я тоже рад вас видеть, серые друзья, — проговорил я самым дружелюбным тоном. Улыбаться я не стал, помня, что для животных показ зубов ассоциируется с угрозой и агрессией. — Давайте торговать и богатеть. — Я медленно повёл рукой перед собой, обозначая приглашение.

Я попытался транслировать им ощущение мира и дружбы. Крысы, похоже, поняли и немного успокоились. Опасливо поглядывая в сторону Алины, которая находилась от нас саженях в десяти, они присели напротив меня и начали выкладывать сатураты. Я тоже полез в рюкзак. Стороны предъявили свои сокровища, и торговля началась.

— Благодарю вас, мохнатые друзья, — дружески попрощался я с ними, когда все сатураты, наконец, перешли ко мне. — Приятно иметь дело с добросовестными деловыми партнёрами.

Я сосредоточился на седом крысе и попытался передать ему мысль «Мы ещё вернёмся». Крыс, кажется, понял — он одобрительно пискнул и до меня донеслось ощущения согласия и ожидания. Старый крыс поднялся и бодро поковылял к колодцу, а молодой, покопавшись где-то у себя, достал огромный прозрачный сатурат и подвинул его ко мне. Я растерялся. Крыс пискнул ещё что-то и подвинул камень ещё ближе ко мне.

— Погоди, серый брат, — сказал я, — я тоже хочу подарить тебе кое-что.

Я снял с пояса нож и пододвинул его к нему. Крыс нерешительно взял нож и выдвинул его из ножен. Тускло блеснула сталь; крыс восторженно запищал, метнулся к провалу и нырнул вниз. Я поднял сатурат и пошёл обратно.