Паутина. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 39

— Ну… — замялся я.

— Понятно, — усмехнулась Стефа.

Вот как так получается, что все мои действия окружающие воспринимают как интриганство и пронырливость? И главное, возразить-то нечего, потому что всё это действительно можно так истолковать.

— Ты всё неправильно понимаешь, бабушка, — вздохнул я. — Ладно, что толку оправдываться. Лучше расскажи мне немного про ту войну — как получилось, что Алина вас спасла? Ренские же сильнее Тириных были, да и сейчас сильнее.

— С нами же тогда три рода воевало. У нас почти всех взрослых повыбили, оставались, считай, одни дети. У тех родов тоже мало кто выжил, вот Алина их легко и раздавила. А сейчас у нас те дети выросли, и их дети, и дети их детей. Мы опять стали сильными. Но ты знаешь, я бы не стала вот так рассуждать кто из нас с Тириными сильнее. Если смотреть как род, то мы, наверное, сильнее, просто потому что нас больше. Но Алина сильнее меня и Ольги, да и вообще их Высшие, пожалуй, посильнее наших. К тому же Тирина не разлей вода с Ивлич, которая всегда за неё встанет.

Ну я давно уже понял, что близкому знакомству с Драганой я обязан исключительно Алине. Если бы не она, с Драганой я не то что близко не сошёлся бы, а скорее всего, вежливо раскланивался бы с ней раз в год на княжеском приёме, и на этом всё.

— Кстати, вполне возможно, что Ивлич и посильнее Алины будет, — продолжала Стефа. — Я даже допускаю, что она у нас самая сильная после Милы. Она недавно очень убедительно свою силу продемонстрировала — об этом мало кому известно, но у неё случилась дуэль…

— Знаю, с Кисой, — кивнул я, и перед глазами сразу встала Гана в залитой кровью кофточке. — Я там присутствовал.

— Как ты туда смог пролезть? — изумилась Стефа. — Как тебя вообще близко допустили?

— По правилам только Старшие и Высшие не допускаются, — улыбнулся ей я, — а я даже не Владеющий.

— У меня просто нет слов, — покрутила головой она. — Не устаю поражаться, как тебе удаётся использовать дырки в законах, причём ты ведь даже не стараешься. Похоже, Сила и в самом деле тебя любит.

— Ты всерьёз считаешь, что Сила на подобные вещи влияет?

— Сложно сказать, — пожала она плечами. — Ты веришь в удачу?

— Когда верю, когда нет.

— Обычно удача объясняется просто: ты своей волей сдвигаешь случайности в свою пользу, даже не осознавая этого. Но иногда это объяснение явно не подходит, и тогда возникает подозрение, что Сила всё-таки порой вмешивается.

— А может быть, просто объяснение не годится, — заметил я.

— Может быть, — согласилась она.

Мы не торопясь молча гуляли по белоснежному снежку, пока ещё не затронутому дыханием большого города. Воздух здесь, конечно, гораздо чище, чем в городах моей прошлой жизни, но снег белым даже в деревне вряд ли сохранится, что уж говорить про многомиллионный город.

— Как вас в Академиуме встретили? — заговорила она снова.

— Не очень приветливо, — я досадливо поморщился, вспомнив многообещающие взгляды Ясеневой. — Нам явно собрались опять устроить весёлую сессию. Ещё веселее прошлой. Так-то никто слова против не говорит, распоряжения князя и Драганы оспаривать не решаются, но по взглядам видно, что всё ещё впереди.

— А ты чего ждал? — усмехнулась Стефа. — Никто не любит прогульщиков.

— Можно подумать, что это я по своему желанию прогуливал, — в сердцах сказал я. — Это князь настоятельно посоветовал мне съездить, но преподам на это плевать.

— Зато в трудностях характер закаляется, так что всё к лучшему, — ехидно заметила она. — Учись везде видеть свои преимущества.

— Учусь, — грустно кивнул я.

Мы опять пошли молча, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Я уже начал думать, что мне придётся заговорить об этом самому, но всё-таки дождался того, чего ждал с самого начала встречи. Стефа наконец-то спросила:

— У тебя там какие-то проблемы с Греками?

— Да, ерунда, — махнул я рукой. — Там просто какой-то дурак до руля дорвался, вот и сделал глупость. Я, кстати, сумел выбить из князя право на защиту. Вас интересует?

— Ты предлагаешь нам повоевать с Греками? — резко остановилась Стефа.

— Если вам интересно, — равнодушно пожал я плечами.

— Знаешь, я не могу это обсуждать, у меня на это полномочий нет. Это надо встретиться с Ольгой. Как ты?

— Не вижу препятствий, — я удивлённо посмотрел на неё. — Почему я должен возражать?

— Ну, мне казалось, что ты к ней относишься враждебно и не хочешь встречаться.

— Я не отношусь к ней враждебно, честно. Предпочитаю не встречаться не потому, что плохо отношусь, а просто не понимаю, как себя с ней вести. Я так подозреваю, у неё та же самая проблема. Но раз нужно для дела, то давай встретимся.

Я здесь не был с того самого момента пять лет назад, но сразу узнал и застеленную ковровой дорожкой мраморную лестницу, и резную дубовую дверь. Приёмную я тогда видел мельком, так что никаких чувств она во мне не пробудила.

— Ольга у себя? — спросила Стефа у секретаря. — Одна?

— Да, сиятельная, — ответил тот, с любопытством глядя на меня. — Она одна.

— Оля, мы с Кеннером зайдём? — спросила Стефа, заглянув в кабинет. Ольга ответила ей что-то, чего я не разобрал, и Стефа зашла, махнув мне рукой заходить следом.

— Здравствуйте, сиятельная, — вежливо поздоровался я, усаживаясь и оглядывая запомнившийся мне кабинет, который с тех пор совершенно не изменился.

— Здравствуй, Кеннер, — отозвалась Ольга с лёгким оттенком недовольства. — И знаешь что — зови меня, пожалуйста, Ольгой. У нас, конечно, непростые отношения, но всё же не стоит давать посторонним повод для злорадства.

— Хорошо, Ольга, — отозвался я, а Стефа удовлетворённо кивнула. Впрочем, я и до этого прекрасно знал, кто у Ренских больше всего продвигает улучшение отношений с нами.

— Так что у вас за дело, которое вы без меня не можете решить? — спросила Ольга, обращаясь скорее к Стефе.

— Кеннер получил право на защиту и предлагает нам повоевать с Греками, — коротко и по существу объяснила та.

— Вот как! — удивилась Ольга и глубоко задумалась.

Мы сидели молча, не мешая ей прикидывать, что там она прикидывала. Наконец она пришла к какому-то решению.

— Так значит, ты хочешь, чтобы мы тебе помогли? — она посмотрела на меня, явно готовясь озвучить условия.

— Нет, — улыбнулся ей я.

— Нет? — выражение лица у неё сделалось непонимающим, и Стефа тоже удивились.

— Мне не нужна помощь, — объяснил я. — Я в этой глупой затее вообще участвовать не собираюсь.

Обе смотрели на меня с удивлённо-непонимающими лицами, ожидая дальнейших пояснений.

— Князь хочет прижать Греков, и поэтому ему нужно, чтобы я с ними воевал, — объяснил я. — Я бы предпочёл взять с Греков виру и помириться, но мне от князя тоже кое-что нужно, так что я не могу ему просто так отказать. А вообще, он хотел бы сам подыскивать мне союзников и сам распределять, кому что из имущества Греков достанется. Но по-моему, это ему будет уже слишком жирно, так что я выдавил из него право на защиту. Он всё равно кого-нибудь к этому подключит, конечно, но по крайней мере, я смогу дать своим родственникам возможность урвать что-нибудь с Греков. Так что это не я прошу помощи, а наоборот, оказываю вам услугу.

Пока я говорил, брови у Ольги лезли всё выше. Под конец моей речи она просто рассматривала меня с непонятным выражением, а Стефа веселилась всё больше.

— Нет, ну каков, а? — со смехом сказала Стефа. — Жаль, что ты не Ренский. Сделали бы мы тебя Матерью рода, Оля тебе своё место с удовольствием бы уступила.

Ольга незаметно поморщилась, но промолчала.

— Нет, спасибо, — вежливо отказался я. — Я не готов стать матерью. И вообще — я женат, и моя жена предпочитает видеть меня в роли мужчины.

— А каких именно родственников ты имеешь в виду, Кеннер? — спросила Ольга.

— У меня их не так уж много, — пожал я плечами. — Вы, Хомские, Тирины.

— А Тирины-то каким боком тебе родственники? — не поняла она.