Паутина. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 42

— Я сейчас вам всё расскажу, — сказал я посерьёзнев. — Гадать не придётся, узнаете это, так сказать, из первых рук. Но прошу держать это в секрете.

Беримир с Владой синхронно кивнули, глядя на меня с любопытством.

— Дело в том, что князь уничтожит Греков как заметную политическую и экономическую силу. Это вопрос уже решённый. Князь желает, чтобы я воевал с Греками, то есть создал более-менее убедительный фон законности. А он уже будет подключать других участников, как бы моих союзников. Говоря проще, он собрался таким образом раздать имущество Греков. Я не хочу воевать вообще, меня вполне устроила бы разумная вира, но по некоторым причинам отказать князю не могу. Однако его сценарий меня тоже не очень устраивает, поэтому я потребовал от него право на защиту, чтобы по крайней мере мои родственники могли что-то получить. Ренские и Тирины пожелали участвовать — если вы заинтересованы в чём-то из имущества Греков, то можете тоже присоединиться. Больше я никого звать не буду.

— А ты в чём заинтересован? — спросила Влада.

— Ни в чём, — ответил я, — поэтому я воевать не собираюсь. Помогу, конечно, родственникам, если возникнут какие-то трудности, но не более того.

— И как ты сумел выкрутить князю руки? — поинтересовался Беримир. Ну да, животрепещущий вопрос для любого главы семейства, который регулярно имеет дело с князем.

— Да очень просто, — усмехнулся я. — Сказал ему, что иначе возьму виру с Греков и объявлю конфликт исчерпанным.

— Жёстко ты, — Беримир посмотрел на меня с непонятным выражением. — Мало кто рискнёт так ему руки крутить.

— А что — мне нужно было подпрыгивать по команде? — я встретил его взгляд. — Если я уж вынужден воевать для него, то хочу получить с этого хоть какую-то выгоду. Пусть не для себя, но хотя бы для родственников.

Беримир покрутил головой.

— В целом это предложение нас, конечно, интересует, — заметил он. — Греки нам никакие не друзья, и кое-что нужное нам у них имеется.

— Ну думайте, — кивнул ему я. — Но решайте побыстрее — князь торопит. А потом, может, и не получится влезть — так уж вышло, что все родственники у меня и так богатые, и князю очень не нравится идея вас ещё больше усилить. Сразу я вас затянуть смогу, а вот если попытаться сделать это потом, то он просто скажет, что сил и так достаточно, право на защиту реализовано полностью.

— Это я хорошо понимаю, — согласился Беримир. — Сегодня же соберу совет, будем решать.

Абрам Шейкин не любил свою работу. В юности он мечтал стать скрипачом и после школы даже собирался поступать в консерваторию, но мама не одобрила. «И куда ты собрался идти после консерватории? — резонно спросила она. — Будешь обивать двери филармонии в надежде, что там освободится местечко? Так оно освободится не для тебя — с тех пор как твой двоюродный дядя Соломон умер, для нас там местечек нет». Было много скандалов и даже слёз, но дело всё же кончилось тем, что футляр со скрипкой занял почётное место в шкафу, а юный Абрам поступил в технологический, где нашёлся дальний родственник — на специальность «Экономика и организация холодильного производства».

Карьера у него была неспешной и ровной. В результате к своим пятидесяти он уже несколько лет служил управляющим Мельницких складов и ясно понимал, что достиг потолка карьеры. На Мельницкой улице, которая дала имя складам, давно уже не было никаких мельниц, и старые склады стояли заброшенными. Именно под руководством Шейкина их реставрировали и дооборудовали, превратив древние кирпичные сараи в современный холодильный комплекс. Работу свою Абрам по-прежнему не любил, но к своим складам испытывал истинно отцовские чувства.

Этот день начался исключительно по-дурацки — бывают такие вот дни, когда всё идёт невпопад. По дороге на работу он пробил колесо самобега, по-глупому наехав на угол бордюра, мимо которого ездил вот уже пять лет, и который он, по идее, знал лучше, чем свою дорогую Сарочку. Дорогая Сарочка иногда выкидывала совершенно неожиданные коленца, а бордюр — это всё-таки стабильность. Доехав до работы на конке, он обнаружил, что идиот-заместитель вчера вечером выгрузил два вагона замороженных туш на шестой склад, который завтра планировалось выводить на профилактику и ремонт оборудования. А после того, как выяснилось, что идиотка-счетоводша забыла оплатить счета на поставку хладагента, стало окончательно ясно, что это и в самом деле один из тех самых дней. Так что когда снаружи послышались выстрелы, Абрам ничуть не удивился, а только закатил глаза к потолку, как бы укоряя Господа. Тяжко вздохнув, он выбрался из-за стола, подошёл к окну и оторопел.

Оторванный шлагбаум валялся в стороне, а в ворота входила целая толпа красивых нарядных девиц, совершенно не обращая внимания на выстрелы. «Это что ещё за варьете к нам прибыло?» — только и успел с удивлением подумать Шейкин, прежде чем новое событие вогнало его в полный ступор. Одна из девиц повернула голову в сторону караулки, из которой слышались выстрелы. Она просто посмотрела туда, но воздух вдруг зарябил, искажая предметы, здание караулки стремительно покрылось инеем, а затем по стенам быстро поползли языки льда. Они словно живые, выдавили окна и метнулись внутрь. Выстрелы прекратились, а из караулки послышались крики, который быстро затихли. Работники, которые, на свою беду, в это время оказались во дворе, разинули рты, а самые умные начали потихоньку пятиться с явным намерением исчезнуть. «С такими вот работницами и хладагент закупать не понадобилось бы», — пришла в голову мысль — идиотская, под стать всему сегодняшнему дню.

Тем временем девицы начали рассредотачиваться по территории, а та, что проделала жутковатый фокус с караулкой, решительно направилась в сторону конторы в сопровождении пары других. «Кажется, пришло время умирать, — отстранённо подумал Абрам».

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и опасные красотки непринуждённо вошли в его маленький кабинет, сразу заполнив его полностью.

— Вы управляющий? — спросила главная.

— Абрам Шейкин к вашим услугам, госпожа, — нетвёрдым голосом отрекомендовался Шейкин вставая.

— Обращайтесь к Матери рода должным образом, — резко вмешалась одна из сопровождающих.

«Этого ещё не хватало», — тоскливо подумал Абрам.

— Прошу прощения, что не узнал вас, сиятельная… — немедленно извинился он.

— Алина Тирина, — со снисходительной улыбкой представилась главная.

— Прошу прощения, сиятельная Алина, — извинился он на всякий случай ещё раз.

— Род Тириных берёт это предприятие под свою руку, почтенный, — сообщила ему Алина. — Соответствующие извещения уже направлены в Дворянский совет и Промышленную палату.

— Не сочтите за дерзость, сиятельная Алина, но позвольте вас проинформировать, что это предприятие принадлежит семейству Грек, — с замирающим сердцем произнёс Абрам, против своей воли вспоминая живые языки льда, двигающиеся со стремительностью кобры. — Насколько мне известно, по закону род не может объявить войну дворянскому семейству.

— Не может, — согласилась Алина с лёгкой улыбкой. — Но всё же мы здесь законно. Мы действуем в интересах семейства Арди в качестве их защитников.

— Ещё раз прошу прощения, — опять сказал Абрам.

— Не извиняйтесь так много, почтенный Абрам, — махнула она рукой, явно поняв его чувства. — Если вы не собираетесь сделать какую-нибудь выдающуюся глупость, то вам ничего не угрожает.

— Если позволите вопрос, сиятельная — что будет с работниками предприятия?

— Ничего, — пожала она плечами. — Работайте как работаете. Нашим сотрудниками понадобится ваша помощь с документами в процессе переоформления права собственности, а в остальном мы не собираемся как-то вам мешать.

— Благодарю вас, сиятельная, — произнёс Шейкин, чувствуя себя заново родившимся. «Вернусь домой — напьюсь», — твёрдо решил он.