Предатель (СИ) - Ким Сергей Александрович - Страница 33

— Разойдитесь, остыньте и обсудите всё внутри факультета, — сказала Рюрикович. — Не надо выносить ваши проблемы на всеобщее обозрение.

— Нет у нас никаких проблем, — усмехнулась Софья, скрещивая руки на груди. — Всего лишь напомнили, что надо знать своё место.

— Да, пусть каждый знает своё место, — бросил Вышеслав. — Так Ольге и передайте.

— Вы должны прекратить эту связь, ваша светлость. Вы позорите и себя, и нашу госпожу, — подала голос другая галичанка.

— Ольга сделает так, как я скажу. А если она чем-то и недовольна… То выбора у неё всё равно нет, — лицо Гедеминовича перекосило. — И если вы ещё раз тронете мою Марию…

— Я вам не мешаю? — поинтересовалась Анастасия.

— Можешь уйти — не возражаю, — фыркнул Вышеслав. — А хочешь — поможем, нас больше — так что проводим.

— У меня тоже есть поддержка, — лучезарно улыбнулась княжна, указывая большим пальцем себе за спину.

— Нашла себе ручного пёсика? Натравишь его на нас?

Я оскалился и уставился немигающим взглядом на мазовцев. Зрелище было, насколько знаю, весьма неприятное.

— Идите к себе, граф, — улыбка замерла на губах Анастасии. — И заберите с собой… свою даму. Пожалуйста.

Вышеслав неприязненно посмотрел на неё, приобнял Эглитис и вместе с другими своими миньонами покинул нас.

Рюрикович посмотрела на оставшихся галичанок.

— Вам тоже лучше идти. Принцесса Ольга вообще знает, где вы и чем вообще занимаетесь?

— Разумеется, — усмехнулась София. — Все наши поступки исключительно с её ведома и…

— Лжёшь, — сказал я. — Ольга бы так не поступила.

Галичанка вздрогнула, но почти сразу же взяла себя в руки и даже попыталась улыбнуться.

— Вы её совсем не знаете… лорд Винтер.

— Я был с ней, когда она умирала. Только в этот момент люди становятся по-настоящему честными с самими собой. Так что, пожалуй, я знаю её куда лучше вас — всех вас. Если бы она хотела, то надрала уши Гедеминовичу или дала пощёчину этой девке. Но уж никак не посылала бы вас делать ей мелкие пакости, — я оскалился. — Так что следи, что мелешь своим языком, Софья Мазур, иначе я тебе его оторву.

— Не надо меня пугать! — нервно сглотнула галичанка. — Я тебя не боюсь!

— А стоило бы. У меня должок перед вашей госпожой, но она вряд ли о чём-то меня попросит — гордая. Но я могу и сам решить, как ей отплатить добром… Например, убрать из её окружения тех, кто её презирает.

— Ты… не посмеешь.

— Хочешь проверить?

— Идите уже, — Рюрикович встала рядом со мной.

Проводила взглядом уходящих галичанок, насмешливо посмотрела на меня.

— Ты специально это делаешь?

— Что именно?

— Пытаешься казаться кровожаднее, чем есть на самом деле?

— Сначала ты работаешь на репутацию… — рассмеялся я, взъерошив себе волосы. — С агрессивным психопатом постараются связываться пореже.

— Ты влюбился в принцессу Ольгу? — неожиданно спросила меня Анастасия.

— Нет.

— Слишком быстрый ответ, — улыбнулась Рюрикович.

— Потому что честный, — я пожал плечами. — Я просто умею быть благодарным и…

— Тебе её жаль, — кивнула девушка.

— С чего ты так решила?

— Я знаю её историю. Внебрачная дочь тогда ещё наследного принца и наёмницы из обнищавшего благородного рода. Смерть матери, душещипательное воссоединение, за которым был лишь голый расчёт — династический брак между Волынью и Мазовией был оговорен лет двадцать назад, поэтому имена в него не вписали… А теперь жених всячески выказывает ей своё пренебрежение и открыто крутит шашни с другой бастардкой.

— Эглитис — бастард?

— Ходят слухи, — неопределённо помахала рукой Анастасия. — Но всё остальное ты, похоже, и так знал.

— Да. И я не понимаю, почему им бы просто не разорвать помолвку. Во всяком случае, Вышеславу, раз он увлёкся этой Эглитис.

— Ты как ребёнок, — улыбнулась Рюрикович. — Чтобы разорвать помолвку и быть со своей простолюдинкой, ему надо пойти поперёк воли отца, что чревато лишением наследства. У Вышеслава есть младший брат Казимир — не столь сильный, зато способный. Его бы и поставили наследником, но в Мазовии трон переходит старшему отпрыску.

А Ольга на разрыв помолвки не пойдёт, потому что для неё это единственный шанс вырваться от ненавистной семейки… Пусть и к презирающему её мужу, открыто милующегося с любовницей.

Но я знаю, что в прошлом помолвка всё-таки не состоялась. Ольга не смогла вырваться из Волыни, но и её становление наследницей королевства мачеха допустить не могла… Что в итоге вылилось в непонятную бойню, обезглавившую Волынь.

Получается, её надо как-то вытащить оттуда, оттянув кризис. Но вот почему она сама не попыталась вырваться? Здесь я узнал, что Ольга хочет это сделать, значит, скорее всего, хотела и в другом варианте событий… Но её что-то остановило. Шантаж? Рычаг давления? Заклинание или артефакт подчинения, чем дэв не шутит?

— Значит, помолвку так просто не разорвать? Но при этом конкретных имён в договоре нет. Чисто теоретически…

— Да, — кивнула княжна. — Чисто теоретически брак может быть заключён и между младшим братом Вышеслава и младшей сестрой Ольги. А почему ты спрашиваешь?

— Пытаюсь хоть немного подтянуть свои знания о светской жизни…

Из-за угла вывернули Вилли и Хильда, выглядящие чрезвычайно решительно и сосредоточенно.

Остановились. Недоумённо огляделись по сторонам, потом зачем-то осмотрели землю вокруг — в поисках бессознательных тел, что ли? Посмотрели на нас с Анастасией.

— Это что, признание?! — выдохнула Мина. — Офигеть!

Хильда моргнула, а затем засопела и начала закатывать рукава жакета.

— Я ж говорила, что невестой Конрада может быть только та, что победит меня? Я говорила…

Анастасия совершенно неаристократически икнула.

— Эй! Вы всё неправильно поняли! — воскликнула она

— Да они вообще ни хрена не поняли, — хмыкнул я. — Вы тут откуда?

— Нас Аня нашла и сказала, что мы пропускаем всё веселье, — ответила Вилли и с надеждой добавила. — А это точно не признание, нет? Хотя, да, его же надо бы делать под цветушей вишней… или роняющим листья осенним клёном…

— Я, пожалуй, пойду, — засуетилась Рюрикович. — Дела учсовета, знаете ли… До встречи!

И быстренько так ретировалась.

— Эй, куда! А подраться? — Хильда разочаровано вздохнула и подозрительно покосилась на меня. — Я, конечно, знаю, что брюнетки не в твоём вкусе… Но ты точно не положил глаз на дочку киевского князя? Если положил, то быстро забирай обратно.

— Быть консортом при княгине Киевской — это очень даже неплохо, — не согласилась Вилли.

— Мне жаль разрушать ваши больные фантазии, но я просто разжился ещё толикой информации, — усмехнулся я. — Попробуем распорядиться ею.

Подножка.

Мария Эглитис спотыкается и падает на пол.

— Мне кажется или чем-то смердит? — София с подругами проходит мимо. — Надо бы сказать персоналу, чтобы лучше убирались, а то на полу столько грязи валяется…

Столкновение.

Сок из бокала выплёскивается на жакет Марии Эглитис.

— Куда прёшь, деревенщина?! — рявкает София.

Эфир дрожит от почти неуловимого заклинания, и сумка Марии Эглитис лопается. Тетради высыпаются на дорожку в парке.

— Аккуратнее надо быть, — усмехается София и проходит мимо, не забывая наступить на пару тетрадей.

…И такая вот хрень изо дня в день.

— Кажется, я что-то не понимаю, — сказала Хильда, которая тоже стала свидетельницей одного из таких эпизодов. — Они же, ну типа аристократки. Богатые, раз попали в Академию. Достаточно способные, раз прошли отбор. И вот так себя вести? Это же так… дёшево.

— Они люди и ничто человеческое им не чуждо, — заметила Вилли.

-Малая, они на чародея быкуют. И не на самого слабого чародея, между прочим, хотя и специализирующегося на целительстве. Они что, не думают, что Эглитис однажды выйдет из себя и даст им по шее? Я бы вот дала.