Остаться при своем (СИ) - "Леха" - Страница 34

— Мне надо набрать болванок на заводе и наделать кучу телепортов для Ушаковых и Вольфов, — наконец сообщил я, разглядывая покореженное кольцо. — У вас должны быть экстренные пути отхода, или перемещения туда, где может понадобиться помощь.

— Я об этом думал, — признался Ушаков. — Но попросить как-то не решился.

— Егор, признайся, тебя в детстве пороли за каждую конфетку? — я раздражённо бросил обломки кольца на стол.

— Нет. Почему ты так решил? — он даже удивился такому предположению.

— Тогда откуда в таком мужике, как ты, могло образоваться столько комплексов? Может, ты ещё уверен, что женщинам не нравишься? — я усмехнулся. Егор же быстро глянул на меня, и отвернулся.

— Никто меня в детстве не бил. — Ответил он, наконец. — Просто, я не люблю навязываться.

— А зря. Брал бы пример с Юрки. Ему что-то приглючилось, и он приехал со всем семейством ко мне, выселив при этом из дома моего деда. И никакими комплексами по этому поводу не мучился.

— Костя, я тоже живу в последнее время в твоём доме. И никакими угрызениями совести не мучаюсь. — Отмахнулся Егор. — Просто я понимаю разницу между необходимостью и простым бзиком.

— Ну-ну, дай бог, чтобы это именно так и было, — про себя же я подумал, что очень жаль, что его мамаша погибла при взрыве. По-моему, очень много людей искренне жалеют, что не могут её придушить, воспользовавшись случаем. Естественно, Егору я эту теорию не озвучил. Он и так из-за Ольги Ушаковой стал в некоторых вещах слишком неуверенным в себе. Взять хотя бы телепорты. Я просто всё время про них забываю, а ему, видете ли, неудобно мне лишний раз напомнить.

— Мы вонючие маргиналы, — Егор поморщился, рассматривая нашу одежду и стараясь не принюхиваться. — Лично я в душ. Встретимся здесь через пятнадцать минут.

Я мог только кивнуть в знак согласия. Потому что больше всего мне сейчас хотелось снять с себя насквозь пропитанную фантастической мерзостью одежду с сунуть её в какой-нибудь мешок, желательно черный и плотный, чтобы выбросить и больше не вспоминать.

— Третья куртка за неделю, и, по-моему, восьмая или девятая за год, — процедил я сквозь зубы. — Я точно скоро разорюсь. Мы пойдём по миру. Мы вынуждены будем продать свой дом и переселиться жить к деду, чтобы свести концы с концами и я вынужден буду свою кухарку уступить Ушакову. А всё потому, что я не могу сохранить куртку.

Бурча себе под нос, я почти бегом побежал в ванную. Вот сейчас мне точно не хватало черных больших пакетов, которые купил когда-то Ушаков. Но я вышел из положения, вытряхнув все вещи из своей сумки и засунув туда снятую с себя грязь.

Как оказалось, мы не зря с Ушаковым были братьями, мыслили мы иногда очень похоже. Потому что он тоже воспользовался сумкой, в которой привез сюда свои вещи.

— Я уже вызвал начальника охраны, — сообщил он мне. — Мы его машину бросили у кургана, надо бы сказать об этом.

— Да, и от этого избавиться. — Шторы колыхнулись в такт моим словам, потому что Ушаков справился куда быстрее, чем за пятнадцать минут, и уже успел открыть окна, чтобы проветрить номер от назойливого запаха мертвечины.

Начальник охраны зашёл в номер и остановился, задержав взгляд на сумках.

— Машина возле кургана, можешь её забрать, — я бросил ему ключи, которые он ловко поймал. — Вот это выкинуть или сжечь, — я указал на сумки. — И лучше не открывать. — Добавил я, пребывая в полной уверенности, что он их откроет. Но, это были уже его проблемы. — Мечи нужно вычистить как следует и заточить, ты знаешь, где и как это можно сделать? — я их вытер, конечно, но до идеального состояния им было далековато.

— Да, выставка ещё неделю будет работать, там можно привести мечи в порядок. — Ответил он, снова покосившись на сумки.

— Да, деньги, — я кивнул на несколько крупных купюр, которые лежали на столике возле клинков. — Здесь хватит на то, чтобы разобраться с мечами. Ну, а то, что останется, твоя премия.

— Не стоит, — он покачал головой. А ведь я так и не поинтересовался, как его зовут.

— Стоит, Саша, — вместо меня ему ответил Егор. — Любой труд должен оплачиваться. К тому же я сомневаюсь, что в твоём контракте прописаны такие моменты, как вынос мусора и забота о мечах. Так что не возражай, считай, что это оплата дополнительных обязанностей.

— Хорошо, — Александр улыбнулся, забрал всё, что ему полагалось забрать, поморщившись, когда брал ножны с мечами. Ну да, не розами пахнет. Ведь не просто же так я его прошу отвезти клинки к мастеру.

Когда начальник охраны отеля вышел из комнаты, к нам заглянул Армен.

— Я погляжу, вы устали, — заявил он, глядя на нас.

— Вообще-то да, мы очень устали, — Егор провел рукой по волосам, а Армен не отрываясь смотрел, как перекатывается волна на его руке, по мере движения мускулов.

— Вы не ужинали, — обвинительным тоном заявил Армен, тряхнув головой, когда Ушаков опустил руку. — Неужели вы не хотите есть?

— А, знаешь, мы бы поели, — я прислушался к себе. — Только не слишком много.

— Ну, конечно, не много, — Армен закивал. — Женщин не предлагаю, видно, что вы устали, зачем позориться? Только лёгкие закуски!

Он быстро убрался, а Егор сел на диван и подтащил к себе сундук.

— Ну что, посмотрим, что мы притащили? — и он активировал свой семейный дар, чтобы аккуратно вскрыть сундук, не повредив внутреннего содержимого.

Я смотрел, в который раз поражаясь, как филигранно Егор работает со своим даром. Но, когда сундук раскрылся, искажение резко сместилось в сторону, Егор одернул руки, убирая дар.

— Гадство какое! — я повернул голову к нему, уже не пытаясь разглядеть, что там находится в сундуке.

Ушаков вытер со лба капельки пота и вытянул руку. Пальцы подрагивали, и он сжал их в кулак, чтобы успокоить дрожь.

— Что с тобой? — я невольно нахмурился.

— Не знаю, слишком большой поток энергии, я с ней практически не справляюсь, — он снова вытер выступивший пот.

— Проверь резерв. Я тебя предупреждал, что он может сейчас увеличиться. — Я покачал головой, черт бы его подрал. Я-то уж начал думать, что что-то серьезное.

— Да, я помню. Просто не привык к такому объёму, — Егор несколько раз вдохнул и медленно выдохнул, словно готовясь к медитации. — Так, ладно, как-нибудь приспособлюсь. Давай уже посмотрим, из-за чего мы жизнью рисковали.

В сундуке оказались в большей степени странного вида монеты, больше похожие на грубо нарезанные кусочки металла, чем отчеканенные монеты. Было и немного драгоценностей. Они были очень грубо обработанны, но, тем не менее, не лишены определенной привлекательности.

Расположились мы прямо на полу, перевернув сундук и быстро скидав монеты обратно. Я сидел, прислонившись спиной к дивану, и лениво перебирал камни и побрякушки.

— Я возьму вот этот гарнитур. — И я потянул на себя массивное трехрядное ожерелье. Оно было из золота с вставленными в оправы массивными драгоценными камнями. К ожерелью шли серьги и кольцо. — Анне должно пойти.

— А мне даже нечего Люсе подарить, — Егор хохотнул. — Всё будет смотреться на ней дико. Хотя, вот это может вполне подойти. — И он зарылся в небольшую кучку драгоценностей, которую мы отобрали и складировали тут же на полу.

Я же дёрнул ожерелье, которое за что-то зацепились, и оно вылетело, ударив меня в грудь. Ушаков только рассеянно покосился на меня и снова принялся перебирать безделушки, мне же прямо в руку упало кольцо, за которое, похоже, и зацепилось ожерелье.

Я поднял тяжёлый перстень. Массивный явно мужской, с кроваво-красным рубином на печатке, выполненный из черненого серебра. Я уже видел нечто подобное, точнее, носил. Не точно такой же перстень, тот был из золота и в оправе присутстволи четыре филигранно вырезанные черепа, но очень пожий.

Внезапно, камень подмигнул мне красной искоркой, и я замер, проваливаясь всё глубже и глубже в воспоминания, которые, словно болото, затягивали меня, заставляя захлебываться сценами прошлой жизни, которую я так сильно мечтал забыть.