Жизнь Фениксов (СИ) - Овсянникова Татьяна Владимировна - Страница 1

Древний китайский феникс — это мифологическая птица, наделенная всеми волшебными качествами благоприятствования, долголетия, воскресения из мертвых, солнечного и алхимического огня. Это самая прекрасная и самая кроткая птица, которая поет сладчайшие из песен и так сострадательна, что не ест даже траву. Как символ солнечной энергии с ним ассоциируется павлин — смертельный враг змей, особенно кобр, которых он убивает своими когтями. Основной символизм этого действия — превращение яда в животворящий нектар.

Из энциклопедии тибетских символов и орнаментов.

Феникс обитает в арабских пустынях и живет 500 лет. В конце жизни, чувствуя приближение смерти, делает гнездо из листьев корицы и поет погребальную песню, услышав которую животные падают замертво. После, усевшись в гнездо, он взмахивает крыльями под лучами солнца и зажигает корицу. Через три дня после самосожжения из пепла рождается новый феникс.

Греческая легенда

Долголетие феникса объясняется его отказом вкусить запретный плод в райском саду.

Еврейская легенда

Все это художественный вымысел и не может быть принято как руководство к действию.

Все персонажи вымышлены. Все совпадения с реальными людьми случайны.

«Ты должен знать главное: нам бояться нечего. Любовь нас спасет.»

Из какого-то сериала, но тем не менее.

Звук напоминал трепетание бесчисленного количества крыльев, или звук, с которым бьются на ветру стяги. Сначала действительно могло показаться, что огромное войско развернуло свои знамена: красные с золотом, цвета языков пламени. Но если оставить свое внимание в какой-либо одной точке этого «живого огня», то среди огненных лепестков возникали на долю секунды лики, и одни сменяли другие, и было их множество. Воинство, в прекрасной мощи своего единства, состояло из разных сил, подобно тому, как слагается из разных нот музыка. Их переполняла радость, и страх был перед нею бессилен.

— Кто это?

— Фениксы.

— Что же с ними сейчас происходит?

— Они радуются. Светло торжествуют. Славят. Все это слито воедино.

— Чему же они радуются?

— Скорее «кому».

— Все-таки мне не совсем понятно: почему на одни вопросы ты мне отвечаешь, а другие оставляешь без ответа?

— Я не отвечаю на вопросы, ответы на которые ты уже подразумеваешь сама, и они верны.

— Расскажи мне о фениксах …

— Они приходят на Землю и живут среди людей. Помогают людям, выпивая вместо них яд печали, когда душа человека скорбит и просит о помощи, но сам человек не имеет сил с этим справиться, или же считает себя виновным и таким образом наказывает себя. Судит лишь Бог. Фениксы чувствуют людскую печаль и плачут: принимают невыплаканные слезы души на себя, к человеку же приходит облегчение, а потом и исцеление.

— Но они скорее больше похожи на воинов: я рассмотрела у них мечи и луки со стрелами.

— Да. Фениксы — стражи Закона. Это одна из их задач — преследовать зло. Но на Земле феникс — человек и обладает поэтому свободой воли. Он может не вспомнить свою природу, или сознательно отказаться следовать своему предназначению. Мы боремся за каждого забывшего, и с каждым отступником.

— «Мы боремся»? Как?

— Феникс до определенного момента своей земной жизни должен испытать страдания, как и все люди: болезни, потери, предательство, чтобы кроме его силы у него было и милосердие, сострадание к тем, кому он должен помочь. Кроме того, феникс должен заново подтвердить уже имеющиеся качества, и для этого ему будут даны искушения.

— Разрешено ли фениксам любить и создавать семьи?

— Это редкость. Строгого запрета нет, но это будет мешать. К тому же, люди рано или поздно чувствуют их внутреннюю силу, и могут не выдерживать таких отношений.

Произошло какое-то движение, словно порыв ветра всколыхнул пространство. Она увидела прекрасное лицо юноши в обрамлении каштановых прядей. Ей показалось, что он смотрит на нее с нежностью. Это длилось лишь несколько мгновений, но она почему-то подумала, что будет скучать по нему. С разных сторон понеслось:» С возвращением!», и юноша слился с «живым пламенем».

Глава 1.

Она взглянула на часы, чтоб убедиться, что успевает. Неплохо. Особенно для преподавателя сольфеджио. Кира послала еще один нежный взгляд элегантным Blancpain — часам старейшей в мире часовой марки и, как ей сказали, предмету инвестиций. Они занимали свое место на ее запястье лишь по случаю — подчеркнуть значимость события. Сегодня был именно такой день: вечером Кира собиралась в оперный театр. Давали «Травиату», и в постановке участвовал известный итальянский тенор. Не то чтобы «по их улицам вдруг промчался серебристый болид, подняв пыль и распугав кур на дороге». Культурная жизнь в их городе была не скромнее, чем «в столицах»: афиши пестрели именами то и дело прибывающих к ним известных исполнителей. Просто в ее душе было ожидание чего-то необычного, что может произойти в такой вечер, и она хотела быть подготовленной. Сейчас ее путь лежал к парикмахеру. Катерина, мастер, которому она без сомнения доверялась, работала здесь еще с тех времен, когда салон «Афродита» был просто «парикмахерской», и помнила Киру школьницей. Сидя в кресле и отдавшись на волю Катиных рук, она вспомнила свое первое посещение оперного театра. Это был балет «Сказка о попе и работнике его Балде». Кира смотрела его четыре раза и всегда во время зимних каникул. Ее и еще двоих ребятишек «снова опять», как говорила бабушка, приводили на него отцы. Виноват в этом был профком. В антракте папаши удалялись в буфет, и возвращались из него уже после начала действия, откушав горячительного, и поэтому добрые и веселые. Один из их троицы, Сашка, вычитал в программке, что у многих артистов, задействованных в постановке, одна фамилия — Боковы. «Всей семьей скОчут», — авторитетно заявил он. Семейство Боковых тяжеловато прыгало по сцене, и Кира испытывала за них некоторую неловкость. «Лучше опера», — решила она для себя тогда… На экране салонного телевизора флегматичные рыбки скользили под музыку в стиле New age, что вызывало у Катерины раздражение. «Зачахнуть можно,»— и она переключила на новости. «… снова в нашем городе с концертами рок- группа..» Катя торопливо нажала на кнопку пульта. Экран потух.

— Как живешь, Кира?

— Все хорошо, Екатерина Сергеевна. Все хорошо.

Вечер не обманул ее ожиданий:»Театр полон, ложи блещут…» Ну или почти так. Кирилл, ее коллега — преподаватель по классу фортепиано, вместо того, чтоб отнести букет роз на сцену Виолетте Валери, несомненно этого заслуживающей за все свои страдания, протянул букет Кире. Она была взволнованна, но смущена. Несомненно, ответить на его порыв было бы полным безрассудством: Кирилл совсем недавно пришел в их школу после окончания института искусств, и был ее младше. Пришлось сказать себе:»Давай хотя бы в этот вечер обойдемся без здравых рассуждений!».

После театра Кира взяла такси, и попросила остановить у поворота: решила немного пройтись. Стояло безветрие, и снег падал как в замедленной съемке, с какой-то гипнотической умиротворенностью. Кто-то там, наверху, исполнял Баха на небесном клавире, и Кира настроилась, чтоб совпадать с этим ритмом. Она вдруг почувствовала, что все на самом деле должно быть просто, как эта тишина и вертикальное падение снега, а все хитросплетения жизненных обстоятельств, все сожаления о не случившемся или же, увы, случившемся — это как маленькие злые рыбки, тщетно бьющиеся о невидимую для них преграду:

Зима читает заклинанье,

Им ветер усмирен. Послушно

Все медлят в воздухе снежинки: