Жизнь Фениксов (СИ) - Овсянникова Татьяна Владимировна - Страница 11

— Спрашивал. И он ответил, что «не положено», мол. Разве это не странно?

— Он всегда среди людей, и не может «изолироваться» от них, разъезжая в автомобиле. Поэтому часто меняет работу. Яра, скажем так, заранее знает, где ему сегодня, например, нужно находиться: в сквере, на противоположном конце города, в автобусе номер N или в троллейбусе номер NN, в библиотеке, в каком-нибудь другом месте. И именно там он встретит того, кого нужно остановить.

— Вообще-то твой Ярослав не похож на «смертельное оружие»! Обычный. Рельефной мускулатуры — и той нет.

Саня улыбнулась:

— Сама удивляюсь — как он справляется? На самом деле, скажу я тебе, не стоит его недооценивать. Яра только на первый взгляд как бегемот Уильям — весь лазоревый, на спинке лотосы. Бегемот олицетворяет силу земли, стихию, перед которой «венец творения» неизменно отступает. Бегемоты — опаснейшие существа, они могут развивать огромную скорость и убежать от них не возможно.

Мужик, которого Яра отправил в нокаут возле супермаркета, то бишь гражданин Волков, понесет теперь наказание за изнасилования, совершенные в разных городах в разные годы. И это был уже не первый случай, когда Ярослав помогал в поимке преступников.

— Как он их вычисляет? Мысли читает?

— Ну…условно можно и так сказать.

— Здорово это, наверное, мысли других читать.

— Ты сейчас это серьезно? Думаешь, это так же увлекательно, как читать разные книги?

Этот человек — романтика, другой — фантастика, третий — невероятные приключения? Поверь, ты скоро почувствовал бы усталость, пришел бы в отчаяние от того, что тебе пришлось бы узнать, а в некоторых случаях даже в ужас… И лезть в чужие мысли из любопытства, скуки или ради забавы — нарушение его свободной воли!

Лева помолчал, потом спросил:

— Думаешь, я был бы скучнейшей книгой на свете?

— Я вообще про тебя не думаю. Нужен ты мне больно! — попробовала отшутиться Саня.

Яра приехал не один: кот был «приговорен» к обрезанию когтей за разнесенный в щепы косяк, и сейчас они завернули сюда по дороге от ветеринара. Федя поглядывал на всех через решетку кошачьей переноски.

— Выпусти животину. Пускай походит, — попросил Лева.

Кот вылез, потянулся и принялся изучать пространство. Потом подошел к Леве и стал тереться о его ноги. Лев не выдержал, взял рыжего подхалима «на ручки», и стал почесывать ему шейку, приговаривая:

— Красавец, красавец…

Кот включил «моторчик», подставлял шею, всем видом демонстрируя охватившее его блаженство.»А ты будешь кормить меня сырым мясом, солдатик?»— услышала Саня.

— Вот отродье…, — заметил Яра, и добавил, уловив недоумение Льва, — Шерсть от него везде…

Саня ходила по квартире подруги. Это был мир Киры, тонкий, светлый, нежный. Иногда здесь гостила грусть — не без этого, но ведь гости — явление временное, они тем и хороши, что рано или поздно им придется уйти. Никакого отчаяния, боли или безнадежности. Кира умела находить красоту в окружающем мире и радоваться своим неожиданным порой находкам, как радуется старатель, обнаруживший вдруг крупицу золота. Все, к чему она прислушивалась вовне, было для Киры гораздо интереснее собственного звучания. Не могло быть и речи о желании уйти из такого вечно удивляющего ее, радующего порой своими откровениями мира. Что-то важное находилось в кухонном шкафчике. Саня остановилась и открыла дверцу: ряд книг по кулинарии, тетрадь с записанными от руки рецептами и большой блокнот в кожаном переплете, украшенном тиснеными лилиями — эмблемой королевской власти — Fleur de Lys, хотя Кире больше нравилось значение лилии как символа Девы Марии. Это был подарок бабушки, и она долго не решалась «измарать» его страницы какими-либо записями, но потом стала вести в нем дневник. Ничего удивительно, что он нашелся именно здесь: Кира часто писала, пристроившись на подоконнике в кухне. Отличная находка. Возможно, дневник мог пролить свет на события, произошедшие с ней за последнее время.

— Ты здесь давно не была, я понимаю, но, может быть, что-то пропало?

— Трудно сказать. Чему здесь было пропадать? На первый взгляд — нет.

«Котлы»— кот перестал мурлыкать, посмотрел на Саню и зажмурился. Саня вдруг вспомнила:

— Точно! Часы! У Киры же были часы марки Blancpain. Модель какого-то там года. Это был подарок. Кира их почти никогда не носила.

Они тщательно все осмотрели. Часов не было.

Сане предстояло провести несколько уроков сольфеджио вместо Киры, влиться в коллектив и выяснить, нет ли среди ее коллег «сопричастных» или хотя бы хорошо осведомленных. Урок был у старшеклассниц, многие из которых после окончания музыкальной школы собирались продолжить обучение в институте искусств, и поэтому в занятии этом были заинтересованы, две же девушки сидели, мучимые не только во всю заявлявшей о себе весной на улице, но и вопросом:»Что я здесь делаю?» Одна из них запоздало бунтовала против непоколебимого решения родителей:»Ты должна закончить обучение в музыкальной школе. Что за блажь! Это немыслимо: годы занятий — и все коту под хвост. Имей, в конце концов, волю и упорство. Да и совесть иметь не помешало бы.» Она же считало их решение несправедливостью и неуважением к себе, ведь училась-то она исключительно для себя и желаемого результата достигла: под настроение играла Шопена, могла подобрать на слух популярные песенки и завладеть вниманием публики на вечеринках. Сольфеджио же она считала «музыкальной тарабарщиной». Вторая девушка тоже была сейчас совершенно далека от изучения «связи между мелодическим движением и динамическими оттенками».

— Уверена, что вы знаете, но все же напомню, что в напряжении мелодии большую роль играет направление ее вверх или вниз, часто независимо от ладового значения звуков. А совокупность движений мелодии вверх, вниз и на месте — мелодическим рисунком. Кто отважится и назовет нам важнейшие виды мелодического рисунка? — вопрошала Саня.

Аудитория оказалась весьма осведомленной. Посему она предложила привести соответствующие этим движениям музыкальные отрывки. Царило оживление.

«Надеюсь, родители уедут в выходные на дачу… Скажу им, что много задали, так что мне с ними на дачу — ну совсем никак. Устроим с Толиком «романтик»…Интересно, эта тоже все вечера лишь с Вольфгангом Амадеем коротает, как и Кира-тихоня? Хотя, может Жоржик добился все же своего от нашей трепетной Киры?» — девушка разглядывала Саню, оставив без внимания обращенную ко всем просьбу привести на этот раз примеры динамических оттенков. «Так. Это уже кое-что. Осталось только выяснить, кто же этот «Жоржик»… — подумала Саня.

Первый «рабочий день» благополучно заканчивался, когда к ней заглянула миловидная преподавательница по классу фортепиано Вероника Геннадиевна и пригласила Саню на празднование юбилея их музыкальной школы.» Это — прекрасная возможность познакомиться со всеми поближе, — добавила она. Совсем уже перед уходом Саня отправилась набрать воды, чтоб та отстоялась для завтрашнего полива: Кира когда-то посадила косточку апельсина, и из нее вырос веселый зеленый кустик. В туалетной комнате ей встретилась аккордеонистка Люда. Пока Саня наполняла кувшинчик, та не сводила с нее глаз и, наконец, спросила:

— А ты замужем?

— Нет.

— Все с вами ясно…, — насмешливо заметила Люда.

«Да… Странные дела творятся в этой школе, — размышляла над ее интонацией Саня, припомнив заодно и предупреждение на стене в туалете:»Камни в унитаз не бросать!!!»

От музыкальной школы до дома ехать было две остановки. Саня ждала автобус. На улице было малолюдно — все прятались от жары, поэтому она заметила их сразу: они плыли, словно мираж — высокий, как корабельная сосна, мужчина держал за руку маленькую девочку. И Сане вдруг захотелось6 чтобы это к ней они сейчас шли, чтобы это частью ее жизни они были: девочка, подойдя, уткнулась бы ей в колени, как маленькая лодочка, достигшая родного берега, а мужчина коснулся бы поцелуем ее лба. Они завернули за угол, и, сами того не зная, стали для нее сокровенной мечтой