Тебе меня не получить (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 6

– Зачем? – сестрица мотнула головой, перебрасывая косу через плечо. – По-моему, тут и без демонстраций понятно. Особенно по сравнению с тобой.

Оре до зуда в клыках захотелось ущипнуть родственницу, да побольнее, с вывертом. И сдержалась-то только потому, что она права была. Сравнение с милой, скромной, мигом решившей все проблемы, аккуратно причёсанной и наряженной в платьице Мирой, старшая сестра, всклокоченная и взмыленная, в одежде не по размеру и не по случаю, к тому же едва успевшая от верёвок избавиться, проигрывала. Вот только драку учинить и не хватало! Тем более младшая наверняка и это бы в свою пользу повернула, ей прикинуться бедной слабой овечкой ничего не стоило.

Даром что не каждый деревенский парень решится выйти против неё хоть на кулачках, хоть на ножах. На мечах бы тоже решился не любой, но у крестьян таких штук отродясь не водилось.

– Да ладно, не переживай, – хмыкнула «овечка». – Это ты пристроилась, даже пальцем не шевельнув, а остальным надо самостоятельно лапами молотить. Лучше скажи, этим экзорцистам жениться можно? – Ора нехотя кивнула. – Вот и отлично. Ну а то, что они все настоящие атьеры и так видно. А что, хороший вариант. Работа у них опасная, мрут, думаю, часто, а мне вдовство пойдёт.

Мира решительно кивнула, словно сама с собой соглашаясь, и пошла-посеменила к столу, наверняка на цыпочки привстав, чтобы походка особенно плавной казалась. Получалось у неё не плохо.

– Эй, дочь! – рыкнул родитель, кажется, обращаясь к старшей, – Тебе особое приглашение нужно или как? А ну иди сюда, поухаживай за женихом.

И заржал стоялым жеребцом, восхищённый собственным юмором. Пришлось подчиниться.

– Что вам предложить? – не слишком любезно буркнула Ора, усаживаясь по левую руку от папеньки и по правую от Грая. – Может мясного пирога?

– Благодарю, я сам, – всё так же равнодушно отозвался экзорцист.

Впрочем, вопрос и впрямь казался глупым: здоровенное медное блюдо, стоявшее перед ним, было полно и даже с горкой. Стесняться «жених» явно не собирался и ел с аппетитом, активно так. Правда, в отличие от папаши Роена, аккуратно, не капая соусом, не чавкая и не засовывая в рот куски, которые глотал с трудом.

– А предложите мне, – встрял златокудрый красавчик.

– Уймись, Олден, – посоветовал Грай негромко. – Вы что-то хотели спросить, атьера?

– Меня зовут Ора. Хотя вам это, наверное, не слишком интересно.

– Главное, чтобы интересно было вам, – чуть пожал плечами экзорцист. Его движения Роен ловила лишь краем глаза, потому что очень старалась не смотреть на мужчину, хотя шрамы уродовали левую половину его лица, которую девушка сейчас видеть не могла. – Я слушаю.

– Я так и не поняла, как вы меня с ног сшибли, далеко же были, – подумав, спросила-таки Ора, постаравшись, чтобы голос звучал не слишком заинтересовано.

Грай отложил нож, вытащил из-за обшлага мундира платок, тщательно вытер пальцы и только потом достал из нагрудного кармашка оловянный шарик, размером с ноготь большого пальца, катнул его по столу к девушке.

– Обычно я пользуюсь свинцовыми, – пояснил Грай любезно, – но вас убивать не собирался.

– Из рогатки, что ли, стреляете? – не поверила Ора.

– Зачем? Их и без неё можно метнуть так, чтобы череп проломило.

Экзорцист снова пожал плечами и взялся за нож. Роен помолчала, перекатывая шарик на ладони. «Жених» её не торопил.

– А вы этого атьера Ноэ хорошо знаете? – решилась Ора, в конце концов.

– Не слишком, – не сразу ответил Грай, поигрывая ножом.

– Но мне сказали, что вы его друг.

– Да нет, скорее, он мне не друг. – Он так и сказал, не «недруг», а «не друг». – Просто нам некуда друг от друга деваться. Так получилось.

– Он хороший эльд?

Кто-то из экзорцистов, фыркнул. Кажется, это был Лис, вроде бы не интересовавшийся ничем, кроме еды.

– А кого вы считаете хорошим? – спокойно ответил Грай, на фырканье никак не реагируя.

Ора промолчала, понятия не имея, как бы конкретизировать. Не будет ли он её бить и морить голодом? Не отошлёт ли в какую-нибудь глушь? Не станет ли унижать? Будет ли хоть немного уважать её мнение? Всё это звучало одинаково глупо, да и не к месту. Такие вопросы не задашь мужчине, которого в первый раз видишь. Впрочем, знакомому тоже не задашь.

– Ну что, гостьюшки, – Отец деликатно отрыгнул в кулак. – Я думаю так. Фламика-то у нас своего нет, придётся с Сурочьей пустоши везти, а это дело нескорое, дня три понадобится, не меньше. Потому располагайтесь, значит, как родные. Ешьте, пейте, на охоту с вами выберемся, можно рыбки половить. Рыбка у нас тут прям медовая, нежненькая и жирненькая. А только перед Шестерыми и Одним надо прям шас брак объявить, я так думаю. Обряд обрядом, но всё должно быть правильно.

Роен, кажется, и сам не заметив этого, похлопал себя по левой стороне груди, там, куда засунул заветный конвертик.

– Сегодня не стоит, – неожиданно подал голос тот, кого блондин представил Барсом. Ора глянула на него благодарно, потому что у неё самой в голове стало пусто, как в дырявом котле. А орать «Нет!» и «Ни за что!» сейчас казалось не самой лучшей идеей. – Новолуние. В такие ночи не стоит взывать к богам. Неизвестно, кто ответит.

– А, бред это всё, – отмахнулся Роен, пламенея из-под бороды налитыми щеками. Видно, выпить он успел изрядно. – Бабкины сказки. Так, господа хорошие, – он встал, опираясь обеими ладонями о стол. – Чего-то я подзабыл, кто из вас по доверенности-то женится? – Грай поднял два пальца, привлекая внимание. – Ага, очень, стало быть, хорошо. Я, как глава Дома и отец жены… В смысле, невесты… Короче, настаиваю! Вы как?

Экзорцист равнодушно пожал плечами. Кажется, этот жест у него был не только любимым, но и универсальным.

– Ну и ладненько! – Роен потёр руки, заметно покачнувшись. – Иди сюда, дочь.

– Папа, замуж выходит она, а не я, – мило улыбнулась Мира, указав пальчиком на сестру.

– А какая разница? – гоготнул отец, – в постели все кошки серы. Ладно, Ора, давай тебя выдавать. Иди к папке!

Роен встала, не чувствуя вообще ничего. С ней так уже раз было, когда она, катаясь на лыжах, ногу сломала и едва не отправилась в Закатное небо, почти уснув в сугробе, не сумев выбраться. Тогда вот также мерещилось, будто ниже шеи всё тело пропало – видишь, как рука двигается, а её саму совершенно не ощущаешь.

Но из сугроба её брат вытащил, на руках домой отнёс. А сейчас кто спасёт?

Вольно орать на отца и ногами топать, мол: «Не выйду замуж!». Но когда уже и выкуп получен, куда деваться? Только молиться, что чудо всё же случится и фламик скажет, что у договора нет силы. Очень горячо молиться.

***

Грай, как и все, время от времени видел сны. Случались у него и кошмары, но он всегда знал, что спит, реальность с миражом не путал, в любой момент мог проснуться по собственному желанию, а потому смотрел намороченное богами со стороны, запоминал и анализировал. Ведь сны – это всего лишь отражение реальности, собственных мыслей.

Чаще всего ему мерещились демоны с бесами, что не удивительно. Реже по ночам являлись неузнаваемые женщины без лиц, намекая, что у тела есть свои потребности. Иногда приходил бессвязный бред, лишённый начала, конца и сюжета. Но он никогда не «пересматривал» то, что случилось в реальности. И Юэй тоже не видел. А тут разом случилось и то и другое.

Он снова стоял в мрачноватом, неуютном в своей убогости зале Дома Холодной Росы. Опять чувствовал раздражение, а ещё тяжесть в желудке от плохо прожаренной оленины и запах кислого вина. Знал, что за спиной стоят братья: Лис справа, Олден слева, Барс чуть позади. Впрочем, это как раз успокаивало. А вот коленопреклонённая девушка перед ним почти до бешенства доводила. Особенно трясущиеся руки, хотя она и стиснула кулаки до побелевших костяшек, только Грай-то знал, что они едва не ходуном ходили. И закушенная губа, и побледневшее лицо, и опущенная голова злили тоже.

Но сильнее всего раздражал спотыкающийся бас главы Дома, путающего слова, но очень старающегося говорить весомо, внушительно: «Колесом и Разделённым кругом, Началом и Концом, Ею и Им заклинаю… Взывая к каждому: Деве, Матери, Мудрой, Юному, Отцу, Старцу и Одному, что сам начало и конец… говорю вам так: эта женщина да будет отдана мужчине, коего тут нет, но он есть в лице другого… Брак нерушимый с сейчас и до того, как лопнет обод Колеса… Она ему и он для неё…»