Ты нас предал (СИ) - Блио Элен - Страница 40

Надя, ребенок… Вспомнил, и опять во рту появилась горечь, на сердце, казалось, тяжелая гранитная плита опустилась.

Сам похоронил свое счастье.

Почему-то представил, что у Надежды получиться забеременеть от Рената, и снова хотелось убивать.

В комнату зашел, вещи на ходу снимая, расшвыривая. Убирать за мной теперь некому. Придётся домработницу позвать, чтобы убрала всё это…

Себе в квартиру тоже нанял, приходила несколько раз в неделю женщина.

Чистоту оставляла стерильную. До тошноты. Надежда тоже всегда прекрасно квартиру убирала. Но то ли она химией такой не пользовалась, то ли какими-то специальными средствами мыла, но дом пах именно домом, а не гостиничным номером.

От этой стерильности хотелось выть. И разбить еще что-то.

Увидел фото в рамке, наше с Надей, свадебное. Что оно тут делало? Я ведь вроде его убирал? Задвинул подальше, положил, чтобы глаза не мозолило. Прислуга явно перестаралась.

Фотография сработала как триггер, схватил её, замахнулся было и…

И не смог разбить. Рука дрогнула.

Не смог, потому что Надя на этом фото была такая счастливая, искренняя. И я… Я тоже…

Я ведь хотел этой свадьбы. Хотел, чтобы она стала моей навсегда.

Зажал рамку в руке, сел на диван. Я не плакал с детства. Даже в детстве не помню такого. Скорее, злился, рычал, крушил всё. А тут… Захотелось реально завыть, как одинокому волку на луну.

Идиот ты, Бодя, конченный кретин. Слил свою жизнь в унитаз.

Побрел в спальню. В душ сходил без эмоций, с пустой головой. Лег в кровать, понимая, что уснуть вряд ли удастся.

Я хотел вернуть Надю.

Хотел. Очень.

Плохо мне без неё.

Но понимал — поздно.

Слишком поздно.

Я дико скучал, просто сходил с ума. Хотелось её нежности, даже неловкости, смущения, хотелось пить её дыхание, ласкать поцелуями все милые местечки, так, как я любил ласкать раньше…

Твою мать, неужели больше никогда этого не повторится?

Часа в три ночи без минуты сна я пошёл искать снотворное.

Это просто было уже невыносимо.

Она там, с ним. Моя — с ним.

Не моя, знаю. Но не могу отпустить и ревную как бык.

Не мог смириться, принять, что Надя теперь с ним.

Она мне изменила.

Да, я козёл, я сам её предал, а сейчас мы на стадии развода, и это вроде как и не измена почти, но… Сердце и душа болели так, словно она изменила мне. Также, как я ей…

Снотворное нашлось. Только после него я провалился в беспокойный сон.

В котором снова была она.

Одна она…

НАДЕЖДА.

Ренат целовал меня, обнимал, к дивану подталкивая, а меня вдруг такая паника охватила.

— Хочу увидеть, что ты действительно хочешь этого брака…

Он сказал это, а я растерялась сначала.

Да, я хотела! Хотела просто потому что у меня, по сути, выбора не оставалось.

Ренат казался единственным спасением.

Но его странная грязная игра меня покоробила.

То есть я должна сейчас с ним лечь? Не потому что хочу его, а потому что должна что-то там доказывать?

Ну уж нет.

Что ж, принца из Рената явно не вышло тоже. На фоне него уже и Богдан не казался таким уж чудовищем..

Хотя нет — оба козлы!

Придётся мне выгребать самой.

— Нет… Подожди, Ренат, стой… — надавила я ему на грудь, не позволяя себя уложить на диван. — Никаких проверок не будет.

— Надя… — тянул он меня к себе ближе, глядя на меня затуманенным взором, пьяным от вожделения…

Я даже испугалась. Остановится ли он? Очень видно, что тормоза у Рена отключились… А вдруг он сейчас возьмёт меня силой, услышав от меня “да”?

— Ренат, остановись! — звала я его, ощущая, что мне больше не хватает сил бороться с этим медведем за моё тело. Ренат хоть и был младшим братцем моего неверного мужа, но ничуть не меньше него.

— Я сказала, хватит! — толкнула я его изо всех сил и он, наконец, услышал меня и отпустил.

Скорее, поймал мой тон. Так не кричат девушки, которые хотят заняться любовью.

Я отступила от него на несколько шагов вглубь квартиры. Мы уставились друг на друга.

— Так нельзя. Никаких проверок не будет, Ренат.

Он опустил голову.

— Прости, я не прав, наверное… Но…

Он поднял голову и устремил взгляд на меня.

— Но ведь ты даже не хочешь меня! Какой тогда может быть брак между нами? Ты всё ещё любишь, и хочешь тоже, наверное, его…

Я не знала, что на это отвечать.

Он прав. Чертовски прав.

Сейчас он всё перечеркнул своими приставаниями.

Это тоже не любовь. Это одержимость и желание обладать той, которая слишком долго была недоступна.

— Я просила дать мне время, — ответила я. — Но если ты не готов ждать, то… Прости, ничего не выйдет.

Я сняла с руки кольцо и протянула его Рену. Тот смотрел на меня, словно он пёс, которого побила хозяйка. Я сама взяла его большую ладонь и вложила в неё кольцо.

— Прибереги это. Для той, которой тест-драйв в постели устраивать не придётся.

— Но… Как же ты?

Я отпустила его руку и отвернулась от него.

Как-как… Каком кверху!

— Я разберусь, — ответила я, глядя при этом в стенку. — Спасибо за советы и консультацию. Я что-нибудь придумаю.

Я обернулась на него.

— Уходи, Ренат. Ничего у нас с тобой не выйдет. Это тоже не любовь…

Он молчал и не двигался с места. Стоял и смотрел на меня так, словно я только что в него огромный нож всадила.

— Иди, Ренат. Иди! — повысила я голос.

Его присутствие стало совсем невыносимым.

Ренат вдруг опустился передо мной на колени.

— Прости меня. Прости, Надь. Я…просто так ревную дико. Если бы ты знала, как всё это мне душу измотало!

— Ренат! Встань, ты что… — потянула я его за руку, и кое-как он поднялся на ноги. — С ума сошёл?

— Я прошу прощения. Надь, не отказывайся от кольца, — он вложил мне обратно в ладонь золотое украшение. — Я буду ждать столько, сколько ты скажешь. Мне всё равно без тебя хуже…

— И ты сможешь так вот жить со мной? Зная, что я ещё не остыла к твоему брату, и что я не готова лечь с тобой в постель?

— Да, — ответил он. — Я не готов с тобой совсем расстаться. Ты сейчас сказала мне уходить, но я не могу… Не могу от тебя отказаться. Я готов на любые твои условия, только не отталкивай меня.

— Да пойми ты, — закрыла я лицо руками. Щёки так и горели от стыда. Я совсем запуталась и не знала, где любовь, а где нет, где правда, а где ложь, и что вообще мне делать! — Я же себя потом уважать сама не буду. Это всё неправильно!

— Нет в любви правильного или неправильного, — отметил он, тоже глядя в стенку и тяжело дыша. — Важен только твой выбор.

— Я пока жена твоего брата. Я не стану делать, как он!

— Да как?

— Изменять!

— Какая измена, Надь? Вы разводитесь!

В ответ я промолчала. Мы оба поняли, что я имела ввиду.

Я считала этот возможный контакт изменой мужу. Пока я не могла отделаться от этой привычки… Или просто слишком сильно всё ещё любила Богдана.

— Я понял, — сказал Рен. — Вот чего я боялся. С этого надо было начинать, Надя. Ты же боишься ему изменить. Потому что мысленно ты всё равно с ним!

Да. И он прав. Я пыталась от этого уйти и переключиться на другого мужчину, который мне, в общем-то, был даже приятен, несмотря на то, что он родственник мужа, но…у меня ничего не вышло. Я могла позволить поцелуй, но едва дошло до постели, как у меня словно включился какой-то внутренний стоп.

В этот раз еще отчетливее поняла: всё с ним — не то. Другие губы, чужие. И руки чужие. Я их не хочу.

Нет, Богдана я сейчас не хочу. И его тоже! Никого не хочу.

— Наверное. Но эта попытка была важна для нас обоих.

— Чем? — спросил он хриплым от расстройства голосом.

— Чтобы понять, что брак между нами невозможен, и мы делаем ошибку.

— Понятно… Значит, ты передумала?

— Я не должна была соглашаться.

— А знаешь… Катитесь вы оба к чёрту! Вот так, — выплюнул Ренат. — Всю душу ты мне иссушила! А продолжаешь любить своего козла, который тебя с грязью смешал! Что ж… Удачи вам тогда!