Балтийские комбинаторы (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 39

Подобным образом практически прекратили свое существования все боеспособные силы османского флота в акватории Мраморного моря. У них, конечно, еще оставались уцелевшие в завершившемся сражении миноносные корабли, да несколько древних, не имевших хода, броненосцев, не говоря уже о патрульных катеров. Но те уже ни для кого не являлись противниками, в том числе в силу слабости своего вооружения.

Закончилось же все еще тремя крупными сухопутными сражениями и последующим отводом турецких солдат с линии Чаталджи к границам Стамбула, отдавать который османское правительство уж точно никому не собиралось. Во всяком случае, подобные мысли вливались в головы нервничающих народных масс ровно до тех пор, пока не заговорили десять 280-мм мортир с притащенных на буксире к Стамбулу плавбатарей. Пять дней не прекращающегося планомерного обстрела старых городских укреплений и расположения турецких войск привели к началу убийственной контратаки набранной османами с бору по сосенке армии в 200 тысяч человек.

Снеся передовые позиции 2-й и 3-й болгарских армий и, кое-как пробившись в их тылы, она оказалась разбита частями находившейся в резерве 4-й армии — той самой, что была начата формированием с первого дня войны благодаря поставкам оружия и боеприпасов из России. Назад же к Стамбулу смогли вернуться немногим более 30 тысяч человек и всего 17 орудий полевой артиллерии. Это был еще не окончательный разгром, ведь здоровых мужчин в столичном городе имелось многие сотни тысяч. Однако перед армией империи остро встала проблема отсутствия какого-либо вооружения. Те сто тысяч винтовок, что уже привезли англичане вместе с пожеланием продержаться до того, как ими будет протрален проход в Дарданеллы, и Королевский флот сможет подойти к Стамбулу, уже были отданы в войска и большей частью стали трофеями болгар. А новых взять было попросту неоткуда. Как и самих подготовленных войск. Ведь мало того, что бои велись в европейской части страны, вдобавок приходилось сдерживать итальянцев в африканских владениях и держать немало сил на границе с Россией. Уж слишком нездоровое шевеление российских военных началось на ее границе, в худшем случае грозя стать последним гвоздем, вбитым в крышку гроба империи осман.

Так бы все и тянулось дальше до какого-то оставшегося неизвестным пикового момента, если бы в дело, наконец, не вступил российский самодержец. Через своего посла в Стамбуле он передал, что Российская империя готова стать гарантом безопасности османской столицы, в случае если их правительство признает завоевания Балканских монархий и Италии, а также откажется от единоличного права владеть водами Босфора и Дарданелл, оставив за собой лишь четверть голосов в будущем общем органе управления данными водными артериями.

Естественно, подобное предложение мгновенно оказалось отвергнуто Палатой депутатов с немалым негодованием. Не для того младотурки пробивались во власть, чтобы стать в истории теми, кто стал гробовщиками империи. Ведь без контроля над проливами она практически совершенно утрачивала свою политическую значимость в глазах мировых держав. Допустить же подобное они никак себе позволить не могли. Правда, спустя еще два дня непрерывной работы, как плавбатарей, так и всей доступной болгарским войскам артиллерии, российскому послу было выражено согласие на начало переговоров по озвученным пунктам. Как-никак, а обсуждать столь непростые вопросы, параллельно затягивая время переговоров, виделось османскому правительству наилучшим выходом из создавшегося положения. Не имевшие специализированных тральщиков англичане все же умудрились решить вопрос с выкупом у частных лиц в Греции и самой Османской империи десятков небольших паровых траулеров и буксирных пароходиков. Ныне же их предстояло перегнать к Дарданеллам и снабдить потребным тральным оборудованием для раскупоривания пролива. То есть продержаться требовалось еще не менее недели или двух. Что прекрасно понимали не только в Стамбуле. Именно поэтому обстрел усилился еще больше, а по городу начали распространяться панические слухи, что болгары вот-вот прорвут оборонительную линию и начнут резать всех налево и направо, поскольку взявшие власть младотурки отказались от предложения русского царя о заключении мира, тем самым подписав всем смертный приговор.

Пусть Николай Александрович Романов и демонстрировал всем видом во время тайных переговоров, что не прочь провозглашения власти болгарского царя над европейской частью Стамбула, такого усиления своего «царственного брата» он не желал вовсе. Ладно бы еще Болгария после такого «подарка» становилась истинной союзницей России на Балканах. Так нет же, во главе царства стояли люди, ориентирующиеся куда больше на Германию с Австро-Венгрией, нежели на тех, кто даровал болгарскому народу свободу и независимость. А посему сдавать им столь ценный город виделось излишним. Гораздо лучше смотрелся вариант оставления над ним власти турок, что также позволяло бы удерживать болгар в постоянном тонусе. Ведь никто не мог гарантировать последним, что через год или три османские войска не попытаются вернуть себе утраченное. И такой огромный плацдарм, как Стамбул, обещал стать сильнейшей угрозой для взявшей слишком большой разгон в своих желаниях и завоеваниях Болгарии. Заодно в будущем никто не смог бы упрекнуть, как самого Николая II, так и его предшественников на российском престоле, в бездействии в деле освобождения от власти магометан христианских святынь Константинополя, ставя на вид преуспевшего в этом деле царя болгарского. Католика!

По той же причине он ни в коем случае не собирался уступать Софии власть над землями Галлиполи. Более того, территория западной части Фракии, примыкающая к этому полуострову и населенная большим количеством греков, также по его планам должна была отойти под власть Афин в обмен на всю Македонию в ущерб интересов Сербии. Как ни крути, а для столь солидно усилившегося царства требовался действенный противовес, роль которого Османская империя могла уже не потянуть в ближайшее время. Зато подконтрольная французам с англичанами Греция подходила превосходно. Не самому же ему было заниматься вопросом устройства новых оборонительных сооружений в районе Босфора и Дарданелл, вдобавок оплачивая это очень не дешевое удовольствие из казны Российской империи. Не-е-е-т! Достаточно было посмотреть на смету устройства центральной минно-артиллерийской позиции на входе в Финский залив, чтобы начать открещиваться всеми руками и даже ногами от подобных трат еще и в районе ответственности Черноморского флота. Лишних полутора сотен миллионов рублей в кармане никак не имелось. Тем более, что его ставленники наглядно продемонстрировали всему миру, каким образом возможно расправиться с подобной защитой, если в нее не вкладывать действительно солидные силы и средства. Потому для России в данном случае было предпочтительнее остаться в стороне и наблюдать, как англичане начнут тратиться на устройство обороны греками, а немцы с австрийцами будут вынуждены раскошеливаться на соответствующую помощь болгарам, дабы сохранить в данном регионе паритет. Иными словами, и тем, и другим, вновь явно предстояло пересмотреть свои грядущие траты и тем самым еще несколько сдвинуть срок развязывания противостояния во всей Европе, давая России еще немного лишнего времени на завершение подготовки, как армии с флотом, так и промышленности, к грядущей мясорубке. А пока следовало довести трагикомедию под названием «Удержание турками Стамбула» до логического завершения.

С грехом пополам, англичанам все же удалось пробить проход в минных заграждениях у Дарданелл и ввести свой флот в Мраморное море. А заодно с островитянами тем же маршрутом поспешили воспользоваться все, кому не было лень. Французы, немцы, итальянцы с греками и даже австро-венгры удостоили переволновавшееся население Стамбула чести лицезреть свои сильнейшие корабли на рейде столичного города. Не осталась в стороне и Российская империя, за время творившегося противостояния пригнавшая в Средиземное море почти весь свой Балтийский флот в составе десяти линейных кораблей и полудюжины легких крейсеров. Не обращая никакого внимания на всевозможные сигналы и требования, которые посыпались на корабли со всех сторон, как от осман, так и от англичан, вице-адмирал Романов, Александр Михайлович, провел свою эскадру сразу следом за эскадрой Королевского флота. На высказанную же впоследствии английским адмиралом претензию по поводу подобного недозволительного шага, нарушавшего условия прохождения проливами установленных еще Парижским мирным договором 1956 года, он сослался на получение соответствующего дозволения от новых хозяев Галлиполийского полуострова — черногорцев. Естественно, с удовольствием послушав ответный скрип зубов со стороны не приемлющего подобного ответа собеседника. Так начался второй акт Марлезонского балета под названием «заключение мирного договора», против чего попытались что-то высказать болгары, как раз активно готовившиеся к штурму Стамбула, но очень быстро сдувшиеся под тяжестью взглядов сильнейших политических игроков мира и прицелом сотен крупнокалиберных орудий корабельной артиллерии.