Заколдованный сектор - Васильев Владимир Николаевич - Страница 1

Annotation

«По лицу связиста сразу стало понятно – еще один.

– Ну? – мрачно спросил Величко.

Обычно он употреблял более длинные фразы, однако в последнее время весь персонал космопорта, включая и начальника, стал суеверно-немногословен.

– Грузовик с Марципана. Шестеро членов экипажа. Последняя привязка – у базы «Иллинойс-прим», – сухо уведомил связист. – Шли к нам по баллистической. Очередная привязка просрочена на необратимый срок…»

Владимир Васильев

Владимир Васильев

Заколдованный сектор

По лицу связиста сразу стало понятно – еще один.

– Ну? – мрачно спросил Величко.

Обычно он употреблял более длинные фразы, однако в последнее время весь персонал космопорта, включая и начальника, стал суеверно-немногословен.

– Грузовик с Марципана. Шестеро членов экипажа. Последняя привязка – у базы «Иллинойс-прим», – сухо уведомил связист. – Шли к нам по баллистической. Очередная привязка просрочена на необратимый срок.

Если и оставались у Величко какие-либо иллюзии, теперь они развеялись окончательно.

– Посчитайте кто-нибудь, – буркнул он в пространство, сел за рабочий стол и обхватил голову руками.

Седьмой корабль за неделю пропадает без вести. И если с четырьмя автоматами – хрен бы с ними, то три космолета с экипажем – это уже ЧП.

В диспетчерской считали недолго: уже через пару минут в рабочем объеме кома возник Толик Недоговоров и протянул распечатку. Ком подхватил ее, втянул в канал передачи, а еще спустя секунду-другую распечатка материализовалась над столом Величко и мягко спланировала на зеленое сукно. Начальник космопорта угрюмо глядел на нее несколько мгновений, затем протянул руку и взял. Слегка встряхнул, поднес к лицу.

Собственно, он и не сомневался.

«Придется закрывать сектор, – подумал Величко уныло. – Вот незадача, в самый разгар, в месяц пик, можно сказать… А ведь придется».

– Толик! – позвал Величко диспетчера.

– Я тут, Петр Саныч… – мгновенно отозвался Недоговоров.

– Кто у нас еще на баллистических через этот чертов сектор?

– Два автомата и два грузовика. Ну, и военные на подлете.

– Грузовики когда на следующую привязку выйдут? – спросил Величко, изо всех сил стараясь не подумать: «Если выйдут».

Ага, попробуй не думать о белой обезьяне…

– Один сегодня вечером, часов в восемь, второй через сутки. С небольшим. Корректировка по ним готова, отвернем мгновенно, – Недоговоров говорил подчеркнуто спокойно, но глаза у него были как у побитой собаки.

Вроде бы, на втором пропавшем космолете ходила его младшая сестра. Сервис-инженером. Раньше – точно ходила, года три назад, Величко помнил, Таня Недоговорова очень ловко справилась с какими-то там внезапными неполадками, причем как раз накануне проверки. Но продолжала ли она и теперь ходить на «Хорусе», Величко не знал. А Толика спрашивать не хотел.

– Привязка по автоматам… – начал было Недоговоров, но Величко его прервал:

– К черту автоматы. Не до них. Закрывайте сектор, по всем сечениям, по всем баллистическим, чтоб к концу смены ни одного рабочего луча в Z-19 не осталось.

Недоговоров удивленно хлопнул глазами.

– Что, и задействованные под автоматы лучи отключать?

Величко опустил взгляд, пожевал губами и, поморщившись, выдавил:

– Нет, все-таки оставь… Эти чертовы автоматы, как ни крути, собственность компании. Денег стоят. Сколько их там, ты говорил?

– Два.

– Вот два луча под них, два под грузовозы. Стало быть, четыре.

– А… А военные как же?

– А военные на прямотоке дотянут, – буркнул Величко. – Если ты еще не забыл, есть такой способ летать. Все, конец связи, работайте!

Начальник космопорта погасил ком и встал, зло отпихнув ни в чем не повинное кресло.

Вообще-то, закрыть сектор он мог только по прямому приказу сверху; ну, еще по требованию военных, наверное, хотя такого на его памяти ни разу не случалось. Отдав подобное распоряжение, Петр Величко, начальник грузового космодрома «Онарта-тридцать два», серьезно превысил собственные полномочия, за что мог потом и должностью поплатиться, и попасть на внушительный штраф. Но Петр Величко справедливо рассудил: лучше поплатиться вышеназванным, чем остаток дней жить с больной совестью. В должностях, случается, восстанавливают. А вот мертвые космонавты живыми не становятся никогда.

Дежурные справились: к пересменке сектор Z-19 реально выпал из общей транспортно-силовой сетки, став просто мертвой областью пространства. Ни один энергетический луч (кроме, разумеется, четырех задействованных) более не пронзал его. Ни один корабль не целился пройти сектором по баллистической дуге. Космос в объеме Z-19 впервые за долгие годы стал просто космосом, подчиненным лишь изначальным физическим законам, но не человеческим нуждам.

Впрочем, по галактическим меркам время владычества человека над космосом – даже не миг. Гораздо меньше. Однако люди быстро привыкают властвовать.

Военные вышли на связь довольно скоро, причем по мгновенке. Не поскупились…

«А когда они скупятся? – невесело подумал Величко, переключая ком на ответ. – Как там старина Гарри говорил? «Военные любую сумму округляют вверх до следующего миллиарда». Что им мгновенка?

– Начальник космопорта «Онарта-тридцать два», – буркнул Величко. Он понимал, что говорит не слишком-то приветливо, но поделать с собой ничего не мог.

Видеоканал почему-то не включился – наверное, вояки фильтровали ненужное. С их точки зрения.

– Флаг-майор Халицидакис, – бодро представился невидимый офицер. – Полукорвет «Гремящий». У вас неполадки?

– Нет, – ответил Величко, заранее зная, о чем предстоит говорить в ближайшие несколько минут.

– Пропал транспортный луч, – сообщил флаг-майор. – У вас точно ничего не случилось?

– Если вы подразумеваете аварию – то нет, аварии у нас не случилось. Дело в том, что сектор зет-девятнадцать закрыт… уже больше часа.

– А, тогда понятно, – майор, похоже, обрадовался, чему Величко слегка удивился. – Отлично! Мы как раз хотели просить вас о закрытии сектора. Но раз вы уже…

– Рад сотрудничать с доблестным флотом, – буркнул начальник космопорта, стараясь, чтобы голос не выражал ненужных эмоций. – У вас будут какие-либо пожелания?

– Да, в общем-то, никаких. Главное, не допускайте в сектор никого. Никого – это значит ни-ко-го, ни научников, ни представителей директората, ни, тем более, зевак и прочих ротозеев.

– Разумеется. Без лучей в сектор и попасть-то никак невозможно.

– И все же… держите ситуацию под особым контролем, – майор на секунду отвлекся, скорее всего, перемолвился словом с кем-нибудь там, на «Гремящем». – Наше подлетное время – четырнадцать часов. Встречайте. До свидания.

– До свидания.

Мгновенка умолкла и вскоре отключилась по тайм-ауту. Величко поразмыслил с полминуты и медленно потянулся к пульту связи с директоратом. Зачем упускать подвернувшийся шанс?

– «Онарта» слушает, – милым голоском секретарши пропел ком, а в объеме возникло изображение не менее милой мулаточки.

«Опять новая, – подумал Величко с неясной тоской. – Живут же люди! Один я как хрен на блюде…»

– Тридцать вторая на связи, – представился он на всякий случай. Новая секретарша генерального вполне могла и не успеть научиться обращению с рабочим пультом связи. – У нас че-пэ. Шеф у себя? Это срочно.

– Секундочку, я сообщу Вениамину Илларионовичу о вашем вызове. Оставайтесь на канале.

Секретарша пропала из виду; вместо нее появилось невыносимо цветастое изображение океанического берега – пляж, пальмы, волны, вулканический конус чуть поодаль. Небось, Офелия. Одновременно включилась ненавязчивая музыка. Величко, бывало, слушал ее до получаса, ожидая ответа генерального, и давно успел мелодию люто возненавидеть. А композитора, который ее написал, готов был собственноручно утопить – хотя бы и в ультрасинем офелийском океане, невзирая, что тот красив до умопомрачения.