Хулиганка для Маньяка (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 9

Раздаётся звук проворачиваемого замка и дверь открывается.

– Может, зайдете? – неуверенно предлагает Вера, – вы промокли. У меня есть мужская футболка. Матвейкина.

Я долбанулся. Полностью. Потому что мне просто пипец как хочется зайти.

Конечно, для того чтобы убедиться, что у невесты моего брата нет грязных секретов. Очень за брата переживаю. Аж бубенцы поджимаются.

– Только если вам это не в тягость.

– Конечно, нет. Добро пожаловать, – распахивает дверь.

Я заходу к ней, как в сказку. Алиса, блядь, в зазеркалье.

У нее уютная однушка в стиле лофт. Полно всяких забавных деталей, но я стараюсь не таращиться, чтобы Верна не подумала будто мне уж очень интересно.

Я еще не успеваю разуться и снять с себя насквозь мокрый пиджак, а хозяйка уже бежит ко мне с пушистым розовым полотенцем и аккуратно свернутой футболкой.

– Ванна вон там, – указывает на дверь цвета бетона, – пиджак давайте. На батарею повешу.

Пребывая в легком шоке, я ухожу в указанном направлении. Запираюсь, как истинная скромница, на тот случай если Верундель решит ко мне ворваться. На самом деле со скромностью у меня так себе, я просто боюсь, что она увидит мою татуху и по ней опознает маньяка из парка. К таким подвигам я пока не готов.

С трудом стаскиваю с себя мокрую футболку и пялюсь в зеркало. Очень странно видеть себя полуголого в этом месте. Странно и неправильно. Натягиваю ту тряпку, что она дала – на груди красуется мопс с вытаращенными глазами. На спине – жопа мопса, с черной дыркой под хвостом. Прекрасно. Нарядный, как никогда.

Пользуясь тем, что я в ванной – мою руки, зачем-то плещу на лицо, хотя и без того мокрый после дождя, потом с интересом смотрю на три миллиона баночек на полках.

Куча мелочей.

Самая занимательная из них – это кружевные трусы, висящие на полотенцесушителе.

Меня аж парализует, когда вижу их. Я почему-то очень явно представляю, как она крутит перед Метом задницей, обтянутой этими кружевами, а он потом их стаскивает с нее. Мучительно медленно, смакуя каждую секунду.

Надо за них порадоваться. Молодцы. Счастья им, здоровья, любви, семерых детей и ипотеки на двадцать лет.

Да. Я хороший брат. Просто лучший.

Не знаю, какие черти в этот момент управляют моей рукой, но я хватаю тряпку и сминаю ее в кулаке.

В тот же момент раздаётся стук по косяку:

– Андрей Валентинович!

Блядь! Чуть кондрашка не хватила. Дергаюсь, как девственник, которого поймали за просмотром порнухи, прячу кулак за спину, и открываю дверь.

Вера стоит передо мной уже в домашней одежде – шорты и футболка – и улыбается.

А у меня морду парализовало. И трусы кулак обжигают. Зачем я их схватил?!

– Может, чайку? – неуверенно предлагает она.

– С удовольствием, – и как только она отходит я оглядываюсь, куда бросить трусы.

– Андрей Валентинович…

Да бляяяя…

Запихиваю их в карман.

– Да?

Она снова появляется в поле зрения:

– Вы простите меня, за наглость. Но можно за пределами работы называть вас по имени?

– И на ты.

Меня самого коробит от того, что она ко мне, как к старому пердуну обращается.

– Вот и хорошо, – она улыбается, и у нее на щеках появляются милые ямочки, – идемте. Чайник почти согрелся.

Делать нечего, иду, поглубже заталкивая трусы в карман.

На кухне у нее нет стола, зато есть барная стойка и высокие стулья. Я забираюсь на один из них и делаю вид, что осматриваюсь по сторонам. На самом деле пялюсь на Веркину задницу, выглядывающую из-за дверцы холодильника. Хозяйка копается там в поисках съестного, а пятая точка призывно «выглядывает из-за угла».

У меня недоеб что ли? Не понимаю.

В тысячный раз напоминаю себе, что это невеста брата и злюсь на себя, за то, что не могу справиться с интересом, за то, что не ухожу, хотя просто обязан драпать отсюда, сверкая пятками.

Это сильнее меня. Кажется, я слабак.

Тем временем задница пропадает, но появляется Веркина смущенная физиономия:

– Не знаю, как ты, а я очень голодная.

Я тоже…

– Как насчет того, чтобы подойти к этому вопросу более основательно?

– В смысле поужинать?

– В смысле дернуть по тарелке борща, закусить пюрешкой с котлетами, и полирнуть яблочной шарлоткой.

Боже, не дай мне влюбиться…

Она смотрит на меня исподлобья, от волнения кусая пухлые губы, и когда я сдавленно произношу:

– С удовольствием, – растекается в счастливой улыбке.

В тот же момент чашки и вазочка с конфетами отправляются на хрен, а из холодильника появляется кастрюля с борщом, банка сметаны и сковородка с котлетами и картофельным пюре.

Вера разогревает еду, пританцовывая у плиты и, кажется, напевает что-то типа: щас пожрем, щас пожрем.

Во рту у меня пересыхает. Я абсолютно четко понимаю, что меня здесь быть не должно, но продолжаю сидеть.

Вскоре передо мной появляется тарелка с густым темно-бордовым борщом. Вера щедро бахает в нее ложку с горкой густой сметаны.

– Приятного аппетита.

Едим. Я пытаюсь не заглатывать пишу, как голодная белая акула, но мне так вкусно, что в конце тарелку готов вылизать.

Потом пюре с котлетой. И я уже готов поселиться здесь навсегда.

Ну а уж после шарлотки, все что я могу – это сидеть и блаженно хрюкать.

Вера напротив. Сладко причмокивает и вздыхает. Поймав мой взгляд смущенно улыбается

– Хорошо-о-о.

– Угу.

Я обычно болтаю, как заведенный, но рядом с ней меня стопорит. Превращаюсь в молчуна. То ли мысли умные кончаются, то ли боюсь ляпнуть что-то лишнее.

Тем временем дождь за окном затихает и сквозь редкие капли, переливисто светит закатное солнце. На душе неспокойно.

В коридоре пиликает Верин телефон, и она тут же уносится отвечать, а я ловлю обрывки разговора:

– Привет, Мет…ага, уже дома… как прошел первый день? Отлично. Только ноги по самое не балуйся стерла.

Невольно усмехаюсь. Не вяжется она у меня с нежной скромницей, зато с хулиганкой, которая гоняла меня по парку крапивой запросто.

– Меня Андрей довез…Ага…сидит, ест.

Черт. Зачем быть такой честной? Можно было и не говорить братцу, что я здесь. Мало ли подумает что-то не то. Мне стыдно, словно я украл что-то.

Надо валить…пока не захотелось остаться насовсем.

– Должна же я налаживать контакты со своими будущими родственниками, – усмехается в трубку Верочка.

А я морщусь. Будущий родственник. Только поэтому она пригласила меня зайти, накормила на убой и терпела бестолковое присутствие. Испытываю досаду и раздражение. И еще что-то чему нет определения, и в чем я не собираюсь разбираться.

Точно надо валить.

Пока она болтает с моим братом, я стаскиваю с батареи теплый, но все еще сырой пиджак, и когда Вера появляется в прихожей, я уже успеваю обуться. В кроссах хлюпает.

– Уже уходишь? – разочарованно тянет она.

– Да. Пора. Футболку завтра верну, ладно?

Она криво улыбается и кивает.

– Без проблем. Спасибо, что довез.

– Спасибо за гостеприимство. Мету привет.

И ухожу, не оглядываясь, с какой-то потаенной тоской слушая, как позади щелкает замок. Выскочив из подъезда, запрыгиваю в машину, но прежде, чем тронуться с места ищу взглядом ее окна. И кажется, улавливаю легкое движение за шторами.

Наверное, радуется, что я свалил.

М-да…

Я отличный гость. Ворвался почти без приглашения, обожрался, футболку отжал. Еще и трусы спиздил. Ну не красавчик ли?

Вытаскиваю из кармана кружева. Задумчиво кручу их в руках, не понимая своих собственных эмоций, а потом закидываю в бардачок, и уезжаю, пообещав себе, что ноги моей в Веркином доме больше не будет.

Андрейка

– Ну, ты блин и красавец…

Вместо того чтобы ехать домой, я по кой-то хрен отправился на встречу с друзьями. Они зависали в бильярде. Пили пиво, жевали пиццу и гоняли шары. Мне внезапно тоже захотелось, и я сорвался к ним, напрочь забыв о том, какая модная футболка досталось мне от Верочки.