Убийца ее мужа - Ефремов Валерий Сергеевич - Страница 47
- Предыдущая
- 47/63
- Следующая
– Ну, так или иначе, нам пора предаваться пиршеству.
– Вы, как всегда, правы, профессор. Но сегодня я никуда не спешу и надеюсь дослушал, вашу лекцию «Об эволюции смерти» до конца. Помнится, вы в прошлый раз заявили, что смерть придумана человеком.
– Человеком с индивидуализированным со знанием, – поправил капитана профессор Круг.
– Как же вы пришли к такому удивительному выводу?
– Вообще-то природа не топчется на месте К примеру, на смену гермафродитизму пришло разделение полов. Но это я так, к слову. Перейдем к существу дела. Любите ли вы собирать грибы?
– Для меня это одно из самых больших удовольствий. – Капитан нисколько не покриви.! душой.
– Считаете ли вы, что грибы как бы прячутся от вас?
– Пожалуй, так оно и есть, профессор.
– И вы ошибаетесь, друг мой! – с неожиданным пылом объявил об этом Круг.
– Отчего же? Разве не растут они в самых что ни на есть укромных местах?
Грибы растут там, где им, так сказать, удобнее. Где, например, наиболее благоприятная экология. Но какой же им смысл прятаться от того же человека? Ведь грибы, в частности, состоят из спор и размножаются с их помощью. А спора выдерживает и желудочный сок, и кипячение, Грибам просто выгодно попадать в человеческий желудок, а покинув его, множить свой род.
– Любопытно. Но к чему вы мне это говорите, профессор?
– Я подвожу вас к мысли, что простейшие, да и достаточно сложные биологические организмы не боятся собственной физической смерти, для них главное – продолжение рода.
Тут капитан приметил в зале Сергея Колодкова, который знаками подзывал его к себе.
– Одну минутку, профессор. Я вынужден ненадолго вас покинуть.
Круг недовольно сморщился:
– Как показывает практика, вы вряд ли сегодня вернетесь за стол. Я бы настоятельно попросил вас в следующий раз уделить общению со мной побольше времени. Дело в том, что у меня заканчивается контракте местным колледжем, и я покидаю эти благословенные места.
– Слово офицера, профессор! Весь следующий обед – я с вами. Может быть, и отметим вместе ваш отъезд? Согласны?
– Насчет «отметим» – неуверен, – покачал головой Круг. – Здоровье, знаете ли, Дмитрий…
Приглядевшись, капитан заметил, что профессор сегодня действительно бледнее обычного и даже вроде как слегка осунулся.
– Надеюсь, ничего серьезного? – обеспокоился он.
– Да нет! – отмахнулся Григорий Алексеевич. – Но сказывается и возраст, и бурно проведенная молодость. А в общем, при встрече посмотрим. Может, действительно что-нибудь организуем…
Краем глаза капитан увидел, что Колодков ему сигнализирует все более нетерпеливо, и он быстро распрощался с профессором.
– Что стряслось? – спросил Дмитрий у старшего лейтенанта.
– Точно не знаю, но что-то серьезное: тебя, меня и, конечно, Зайцева сам полковник Крутилин вызывает.
Да, похоже, действительно произошло что-то чрезвычайное, констатировал Бороздин. В таком составе Крутилин вызывает их только в одном случае: если что-то стряслось в высоких сферах и требуются строго конфиденциальные действия, потому начальник управления лично инструктирует оперативников, которых собирается использовать по делу.
Когда Бороздин и Колодков вошли в кабинет начальника управления, майор Зайцев находился уже там, держа в руках некую компьютерную распечатку и впившись в нее глазами.
Полковник жестом указал вошедшим оперативникам на стулья, на которых те и расположились.
Лев Зайцев, закончив чтение, вопросительно посмотрел на Крутилина. Тот кивнул в сторону оперов:
– Передайте для ознакомления своим сотрудникам.
Бороздин забрал распечатку у начальника отдела и углубился в ее изучение. Колодков знакомился с бумагой, заглядывая в нее сбоку.
– Послание, насколько можно понять, анонимное? – осведомился капитан у начальника управления, закончив чтение.
– Да, и пришло оно на мой личный электронный почтовый ящик. Впрочем, мой электронный адрес большим секретом не являлся, при желании и обладая некоторыми навыками в компьютерном сыске, его можно было установить достаточно легко.
– Отправителя тоже можно установить достаточно легко, – заметил Бороздин.
Полковник остановил на нем тяжелый взгляд:
– Должен вас предупредить, товарищи офицеры, что мне не хотелось бы, чтобы этим делом занималось слишком много людей. И потому привлекать к расследованию еще кого-то, кроме присутствующих здесь специалистов, следует только при крайней необходимости. Должен и вас предупредить о полной конфиденциальности этого дела. Я также полагаю, что отправитель послания – человек в сыске достаточно опытный и принял меры к тому, чтобы установить его было невозможно или чрезвычайно трудно. Что вы думаете по содержанию письма? Возможно ли, что указанная в нем информация носит достоверный характер? Я лично вас спрашиваю, товарищ Бороздин.
Капитан замялся.
– Вообще-то изложенные в этом письме сведения… как бы это поточнее сказать… не выглядят очень уж вероятными. Станислав Шуйский – в качестве организатора заказных убийств… Это как-то чересчур экзотично. Правда, очень интересно следующее обстоятельство: согласно данному письму, Шуйский, в частности, выполнил заказ Петра Малахова но ликвидации его конкурента на рынке золота. И этот самый Малахов являлся мужем застреленной любовницы Карнаухова, то есть у золотовалютного спекулянта был мотив заказать известное всем нам двойное убийство в доме на Большой Филевской. И вдруг Малахов, как только им заинтересовалось следствие в моем лице, скоропостижно умер. Между прочим, от сердечного удара! А наш аноним полагает, что Шумский обладает специальным препаратом, который вызывает инфаркт миокарда! Очень занимательно! – Бороздин повернулся к старшему лейтенанту. – А ты как считаешь, Серега?
Но тот ничего не ответил своему напарнику, только пожал плечами и с необыкновенной частотой захлопал ресницами. Причем у Колодкова был такой ошеломленный и даже испуганный вид, будто он только что встретил по меньшей мере дьявола.
– А стоит ли нам возбуждать дело по анонимке, товарищ полковник? – осторожно высказался майор Зайцев. – Ни по одному из указанных в письме фактов смерти, насколько мне известно, даже не заводилось дела из-за отсутствия каких-либо намеков на криминал. Мы после «дела Арзаевой» еще долго отмазаться не сможем, а тут новые чудеса… Не похерить ли нам эту бумажку, а, товарищ полковник? – И Зайцев умоляюще посмотрел в глаза начальнику управления.
– Это невозможно, Лева, – ласково ответил тот. – Речь идет, в частности, о смерти Олега Фролова, у которого были обширные связи, в том числе родственные и дружеские, в правительстве Москвы. Если он и вправду убит, а мы не примем никаких мер по раскрытию данного преступления, нам этого не простят. Я-то уж точно распрощаюсь со своим креслом. – Как бы для пущей убедительности он постукал по стулу, на котором сидел.
– Но если мы не поднимем пыли, то никто об этом письме и не узнает! – продолжал настаивать на своем майор. – Друзья и близкие распрощались с покойником, и пусть земля ему будет пухом. К чему нам тревожить его прах и беспокоить его родственников? Кому вообще все это надо?
– Лева, я бы подписался под каждым твоим словом, – понимающе кивнул полковник, но при этом тяжело вздохнул. – Однако есть один нюанс. А вдруг аноним послал письмо не только мне? Допустим, отправил экземпляр в прокуратуру? Или в газету? В каком тогда мы окажемся положении? Ведь Олег Фролов проживал на территории нашего округа…
– Зато умер на территории другого, – осмелился перебить майор Зайцев своего патрона, – в «Склифе»!
Полковник покачал головой:
– Но убили то его не в «Склифе». Если убили, конечно.
– Товарищ полковник! – уже просто взмолился Зайцев. – Но если мы с прокуратурой заведем дело и не раскроем его, то будет еще хуже: высокопоставленные родственнички Фролова нас самих в могилу сведут! А раскрутить это дело, уже сейчас ясно, будет почти невозможно. Тем более что ни одного из фигурантов без большого шума в оборот не возьмешь: всё они, начиная с журналиста «Криминального вестника», – люди достаточно известные. А что им предъявить? Анонимку из электронной почты? И пресса будет все время вокруг крутиться. – Майор безнадежно махнул рукой. – Облом нам гарантирован на все сто.
- Предыдущая
- 47/63
- Следующая
