Требуется жених. Людей просьба не беспокоить! - Платунова Анна - Страница 11

– Пойду, уже поздно. – Он медленно поднялся, прижав ладонь к перебинтованному боку. – Только попрощаюсь с маленькой леди.

– Останься, дядя Бран! – раздался жалобный голосок.

Оказывается, Рози не ушла в спальню, а все это время подслушивала под дверью. Я вздохнула. Вот неслушница, Бран плохо на нее влияет. Но как бы я ни относилась к журналисту, сейчас Розали была права: куда он пойдет на ночь глядя, он на ногах-то едва стоит.

– Оставайся, – решилась я. – Постелю тебе в своей комнате, а сама лягу у Рози. Свалишься еще где-нибудь, а меня потом совесть загрызет.

Бран приподнял бровь в своей обычной ироничной манере. Удивлялся, что у меня есть совесть.

– К тому же мужские рубашки я дома не держу. А эта, – я пнула носком туфельки окровавленные лоскуты, – теперь годится разве что на растопку. Васильки хоть и очень брутальны, но…

Я красноречиво посмотрела на его голый торс, обмотанный полосами моей многострадальной простыни. И тут же отвела глаза. Слишком уж целомудренно я себя вела для вдовы с ребенком… Но что поделать. Я была матерью, однако по-прежнему очень мало знала о той стороне жизни, которая приводит к появлению детей. Такая вот нелепица…

И, кстати, откуда это у журналиста, который не держал в руках ничего тяжелее карандаша и блокнота, такие рельефные мышцы и такие упругие мускулы? Это законно вообще?

Бран не заметил моего смущения.

– Если я не стесню вас с Розали…

– Не стеснишь! – отозвалась Рози.

И, судя по топоту и хлопкам, воробушек подпрыгивал от радости и хлопал в ладоши.

Я расположила Брана в своей спальне, застелила свежее белье. На этот раз с незабудками. Взбила подушки, даже принесла запасную из кладовки, чтобы Брану было удобнее: вряд ли он сможет лечь, будет дремать сидя.

– Располагайся.

Бран, нимало не сомневаясь, принялся расстегивать ремень. Все правильно, не в брюках ведь ему укладываться в чистую постель. Но я снова ощутила предательское замешательство и поскорее покинула комнату, выловив в коридоре любопытную Рози.

– Пойдем приготовим целебный отвар для нашего гостя!

– Ура, приготовим отвар!

Я улыбнулась. Вот умеет человечек радоваться жизни, видит удовольствие в каждом мгновении.

Я вскипятила воду на маленькой железной печке в нашей крошечной кухоньке, разрешила Рози растолочь сушеную крапиву – она затворит кровь – и ромашку, чтобы снять воспаление. Брану нужно пить побольше жидкости. Заварила напиток и добавила два кубика сахара, хотя мы нечасто позволяли себе сладкое и обычно оставляли сахар на выходные. Один кубик я протянула дочери. Пусть полакомится. После бурных событий сегодняшнего дня она заслужила награду.

– Можно мне к дяде Брану?

– Нет, малышка. Он устал и должен отдыхать. Я отнесу ему напиток и приду, чтобы уложить тебя. И он тебе не дядя! – опомнилась я.

Но Розали пропустила последние слова мимо ушей.

– Передай ему, чтобы выздоравливал побыстрее!

Бран расположился с комфортом. Подложил под спину три подушки и восседал на них, точно король. Хорошо хоть догадался накрыться пледом, правда, только по пояс. Так что его неприлично рельефный торс продолжил меня смущать.

«Вэл, угомонись. Куда ты все время пялишься? Лучше смотри на повязки, на которых уже проступила кровь!»

– Пей. – Я сунула в руки журналиста кружку с отваром. – И отдыхай!

Я спешно ретировалась. Мужчина! В моей спальне! Подумать только! Хорошо, что это ненадолго. Бран завтра утром покинет мой дом, и жизнь вернется в привычную колею.

Хотя где она – привычная колея? Я только начала новое незнакомое дело, и пока ничего не клеилось. Так что до спокойной жизни ой как далеко.

Я решила уложить Рози, спуститься вниз и еще немного подумать над делом Рисы. Все безнадежно, но нужно хотя бы найти слова утешения для бедной девушки.

Розали, к счастью, уснула быстро. Я оставила ей ночник – светящуюся бабочку, заряженную магией. Дверь не стала закрывать, чтобы сразу прибежать, если услышу плач. Я переживала, что волнения дня вернутся к моей девочке, когда наступит ночь. Но Рози вела себя на удивление спокойно, будто какая-то неведомая добрая сила вытянула все страхи из ее души.

На цыпочках я прокралась мимо собственной спальни, направляясь к лестнице.

– Валерия?

Я увидела под дверью полоску света: Бран не спал. Я заглянула.

– Больно? Я могу сбегать в аптеку за маковым молочком…

Он отрицательно качнул головой.

– Нет, я не поэтому не сплю. Думаю о Рисе. Если хочешь, подумаем вместе.

Думает о бедной оборотице? Сейчас? Неужели ему действительно не все равно? Хотя о чем это я. Думает об успехе статьи, ведь история любви со счастливым финалом получит гораздо больше читателей.

Но все-таки я зашла, придвинула кресло к изголовью постели и села рядом с Браном.

– К сожалению, Рисе никак нельзя помочь, – сказала я. – Проклятие существует, мы видели его последствия собственными глазами.

– Проклятие существует, – согласился Бран. – Но если есть проклятие, то есть и способ его отменить. Нет проклятий, которые не имели бы обратной силы.

– Да? А ты откуда знаешь?

– Знаю. – Бран не стал вдаваться в подробности. – И после рассказа Сореса покопался в памяти и вспомнил кое-что про оборотней.

– Вот так внезапно? – прищурилась я.

– Профессиональная память. Там что только не хранится, но всплывает в нужный момент. Так вот: проклятие пытались снять уже много раз…

– Как это? – не поняла я.

– Сейчас объясню.

Бран выпрямился, но тут же поморщился и снова откинулся на подушки. А я невольно подумала о том, что наступаю на те же грабли – пустила раненого в свой дом. Ведь сколько раз давала себе обещание, что ожесточу сердце и в следующий раз оставлю непрошеного гостя за порогом.

Я будто наяву услышала раскаты грома, шелест дождевых струй по стеклу и слабый стук в раму окна. Я видела только темный силуэт, лица не разглядеть. «Помогите мне…»

– Валерия?

Я вскинулась, словно голос продолжал звать меня из моей памяти: «Валерия…»

– Мадам Аро, что с вами?

Я моргнула и пришла в себя. Бран смотрел с беспокойством.

– Ничего. – Я потерла плечи. – Просто устала. Я слушаю очень внимательно. Так что там с проклятием?

– Оборотни – одна из самых открытых рас. Они и разве что драконы.

– Открытая – это значит?..

– Им разрешено жениться и выходить замуж за других разумных существ.

– Да-да, припоминаю, Сорес рассказывал об этом. Даже добавил, что отчаявшимся родителям сгодилось бы любое живое существо. Конечно, он не всерьез.

Бран, прежде чем продолжать, допил остатки отвара, губы у него были сухие и спекшиеся. Нужно на ночь заварить еще травы, он хорохорился, но потерял много крови.

Бран не заметил моего волнения и продолжил:

– Этот обычай возник не на пустом месте. У вервольфов существует легенда о том, что проклятие разрушится, если девушка найдет себе подходящего мужа. Да только вот уже несколько веков подходящий никак не отыскивается.

– Хм… Но часто ли случается так, что оборотица рождается именно четвертой девочкой в семье, да еще и в четвертый день четвертого месяца?

Бран потянулся, чтобы поставить чашку на прикроватную тумбочку, болезненно нахмурился. Я забрала у него чашку, махнула рукой, мол, не отвлекайся, рассказывай.

– Сложно в это поверить, но да, довольно часто. Оборотни очень плодовиты, обычно в их семьях появляется несколько волчат, нередко рождаются двойни и тройни. С месяцем и днем совпадения реже, но и они случаются.

– Это печально… И выхода я все равно не вижу. Быстренько найти для Рисы другого, подходящего, жениха? Боюсь, она не согласится. Да и какой сгодится? Все остальные тоже сходят с ума. Спасибо, хоть не бросаются на девочек в красных шапочках…

Я снова поглядела на повязки, на выступившие на них пятна крови. А ведь Бран мог пострадать куда серьезнее.

Я замолчала. Мы сидели в полутьме спальни, освещаемой только настольной лампой. Она тоже работала на магической пыльце, как и ночник Рози. Я слышала, что в столице изобрели способ добывать свет из воздуха и воды. Называется – электричество. Тоже, конечно, магия! И стоит дорого. Меня устраивает и старенькая лампа, в колбе которой плавают яркие разноцветные искры.