Князь Гиперборейский (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 71

Заметив занявшего хозяйское кресло Шереметева, все судорожно здоровались и как-то робко рассаживались вдоль стола, выкладывая перед собой папки с документами. Милославский, как ни странно, не садился, похаживая по залу, чем еще больше нервировал людей.

Велимир с любопытством оглядел шестерых мужчин разного возраста, и отойдя от окна, устроился с удобствами в одном из кресел, закинув ногу на ногу. От него сейчас ничего и не требовалось, только смотреть и слушать.

— Где Казаков? — спросил боярин.

— Он заболел, Федор Егорович, — откликнулся один из мужчин с небольшой плешью на макушке.

— Хорошо, не будем тогда тянуть время, — вздохнул Милославский. — Господа, хочу вам представить князя Шереметева Василия Юрьевича, с которым наша компания, а вернее — Род, заключили договор о строительстве терминалов. Князь станет компаньоном и совладельцем. Поэтому я еще три месяца назад просил вас представить свои мысли, как лучшим образом расположить эти терминалы, учитывая, что большая часть грузов будет перебрасываться с помощью авиаперевозок. То есть логистическая составляющая — это самое трудное в проекте. Чтобы не терять время, знакомиться будем по ходу беседы. Начнем, пожалуй, с Альберта Петровича. Это наш архитектор, — пояснил боярин.

Шереметев кивнул и с некоторой долей скептицизма поглядел на худощавого молодого мужчину в очках чуть постарше Велимира. Тот был единственным из всех присутствующих не в деловом костюме, а в вязаном сером свитере с высоким воротником.

— Ваша фамилия, Альберт? — поинтересовался князь.

— Полежаев, ваша светлость, — хрипло произнес архитектор и кашлянул, прочищая горло. — Я из семьи потомственных архитекторов, мои отец и дед спроектировали множество зданий в Симбирске…

— Давайте все же о новом проекте, — прервал его Шереметев, сохраняя спокойствие.

— Как ни странно, город нуждается в новом терминале, — блеснув стеклами очков, начал Полежаев. — Учитывая, что он будет обрабатывать основные грузы, проходящие через наш город, нужно подыскать для него удобную конфигурацию вдоль Волги. Это позволит не только ускорить доставку товаров, но и повысить экономический потенциал города.

— Что насчет конфигурации? — Шереметев неслышно простучал пальцами по столу. — Где планируете разворачивать строительную площадку?

— Лучшим местом, конечно же, считается район речного порта, но там сейчас переизбыток площадей, да и от аэропорта далеко. Есть несколько мест вдоль Волги, но там парковая зона, дачные поселки.

— Речь идет о Винновке, — пояснил Милославский. — Место для локации неплохое, но придется воевать с местным населением, если будем строить там.

— Плюс к этому невероятно большие затраты на строительство с нуля, — осторожно добавил архитектор, стараясь не глядеть в неподвижные глаза Шереметева. — К тому же нужно учитывать экологию. Все же известно, что Думская Коллегия по вопросам экологии пролоббировала вопрос о необходимости использования чистых технологий и постоянного учета качества воды и воздуха после ввода в строй новых объектов.

Велимир заметил, что отец едва сдерживается, и решил заранее прикрыть себя магическим щитом. Мало ли, прилетит рикошетом, потом будешь несколько часов как шальной ходить.

— То есть Винновка — идеальное место для нового терминала? — спросил князь.

— Разрешите? — встал еще один сотрудник в костюме-тройке. Ему было лет за пятьдесят, и он чем-то неуловимо походил на Милославского.

— Мой двоюродный брат Антон Алексеевич, — представил его боярин. — А заодно и заместитель. Ты что хочешь сказать?

— Винновку трогать — себе дороже, — без всякого страха перед авторитетом князя брат Федора Егоровича взглянул на Шереметева. — Там служилое дворянство с начала двадцатого века селится, а эти люди не будут молча созерцать, как их отрезают от реки комплексом терминалов. Да и зачем, Василий Юрьевич, вбухивать огромные деньги туда, где нет никакой выгоды? У нас есть речной порт, там вся инфраструктура. Ну да, согласен, от аэропорта до него плечо удлинится, но эти затраты ничто по сравнению с затеваемым строительством. Предлагаю обратить внимание на две старых пристани, которые находятся на северном фасе порта. Если углубить дно реки, укрепить берег бетонными сваями и расширить рабочую площадь, получится два великолепных терминала.

— Так! — оживился Шереметев. — Есть у вас карта этого района?

Милославский открыл дверцу одного из шкафов, стоявших вдоль дальней стены, покопался в нем, и через минуту перед князем лежала карта Симбирска. Палец боярина ткнулся в нужную точку.

— Речной порт — вот здесь, а это те самые пристани. Их забросили еще в начале двадцатых годов прошлого столетия. Заиление русла, конкуренция или банкротство хозяев, а может — все вместе привело к тому, что место пришло в упадок.

— И никто не попытался купить его? — удивился князь и почему-то взглянул на сына. Велимир пожал плечами, тоже демонстрируя непонимание.

— Хозяин упертый, — поморщился боярин Федор. — Вернее, хозяйка.

— И кто она такая? — развернувшись креслом в его сторону, спросил Шереметев.

— Гончарова Мария Александровна, из рода служилых дворян. Семья Гончаровых и владела этими терминалами, сдавая их в аренду купцам. К середине века окончательно обеднели, разорились из-за неумелой политики управления, — ответил Антон Алексеевич с позволения Милославского. — Единственный сын дворянина Гончарова Борис женился на Марии Лапшинской, а через десять лет умер, оставив вдову и двоих детей почти без средств к существованию. Причалы, как я и говорил, уже пришли в запустение, и даже арендовать их никто не спешил. Южнее построили новые, более современные, с удобными подъездными путями. Признаюсь, мы давно присматриваемся к этому лакомому кусочку, но старая карга упорно не хочет продавать несчастный клочок земли.

— Какой мотив? — вздернул бровь князь. — У нее же есть дети, которых можно было обеспечить за счет продажи. Или что-то другое? Она, вообще, умом не скорбная?

— Нет, — усмехнулся боярин Федор. — Как раз с сообразительностью у Гончаровой все в порядке. Нелюдимая — да, но до сих пор старается посещать Дворянское Собрание. Ей уже за девяносто, а ум прозрачный и острый.

— А что по детям? — нетерпеливо спросил Шереметев. — Может, через них удастся совершить сделку?

— Дети давно уехали из Симбирска, и даже не навещают старуху-мать, — Милославский почесал щеку. — Я недавно решил выяснить, а кто на самом деле хозяин пристаней. Оказывается, да — Гончарова. Она даже завещание не оставила, что довольно странно. Видимо, какие-то серьезные разногласия с детьми были.

— Надо уломать старуху, — прихлопнул ладонями по столу Василий Юрьевич. — Выкупаем землю и начинаем работу. Господин архитектор, раз уж проект терминалов готов, вам осталось лишь органично вписать его на новое место. Это не трудно?

— Не вижу проблем, — оживился молодой очкарик. — Дел на неделю.

— Прекрасно. Значит, сейчас едем к Гончаровой и уговариваем ее продать несчастный клочок земли.

— Боюсь, старуха из-за своей вредности упрется и не станет даже слушать, — предупредил Милославский.

— Я сюда ехал не со старухами воевать, а увидеть готовность к работе, — отрезал князь Шереметев. — И вижу в проекте одни дыры. Мне нравится идея со старыми причалами. Финансисты должны посчитать, сколько денег нужно вложить в реконструкцию. Я планировал, что терминалы будут запущены в конце лета, но вижу, что все придется переделывать… Федор Егорович, идея твоего заместителя куда интереснее. У вас вообще были обсуждения?

Двоюродные братья переглянулись. Велимир чувствовал, что Антон Алексеевич не хочет топить своего родственника, изо всех сил тянущего выгодный проект, а сам боярин Милославский выглядел смущенным. Тем не менее, ответил именно он.

— Каюсь, я отверг сразу этот вариант, потому что отпугивала упертость Гончаровой. Только время терять и нервы мотать. Не продаст она причалы. Вот и возникла идея построить терминалы с нуля в районе Винновки. И да, Антон был тогда сразу против. Но большинство поддержало меня.