Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept" - Страница 24

— Сухое чтение, но необходимое. — нахмурился Рыцарь.

Учитывая, что я никогда в жизни не видела ферму и была уверена, что и он приближался к ней, только когда проезжал мимо, я сильно засомневалась в его словах, к тому же не могла сдаться без борьбы. Я приподняла бровь:

— Значит, в ближайшие месяцы мы будем много заниматься сельским хозяйством? Ты когда-нибудь был на ферме?

Он бросил на меня удивлённый взгляд.

— Вообще-то я вырос на одной из них. Мой отец был фригольдером на Зелёном Просторе.

Мне потребовалось на мгновение вернуться к нескольким урокам географии, которые у меня были, чтобы вспомнить местность: так они называли полумесяц плодородной земли в Пустоши, прямо рядом с Благословенным Островом. Я слышала, что это была единственная часть Праэс, где люди вступали в брак с кэллоу, что подтверждал отчётливо светлый оттенок кожи моего учителя. И всё же мысль о том, что предводитель Бедствий вспахивает поле, была весьма забавной по многим причинам. «Уверена, что контроль за этими полями был как ни за какими другими», — усмехнулась я про себя.

— Фриголдер? — повторила я через мгновение, искажая незнакомое слово. — Чем это отличается от обычного фермера?

Блэк занял место на скамье напротив стола. Банкетный зал был так же пуст, как и две ночи назад — я проспала целый день и умудрилась пропустить повешение Мазуса, хотя полированное дерево давно было очищено от еды и тарелок. Я уже разобралась с сытным завтраком, которым меня снабдили на дворцовой кухне, после того как проглотила две порции и выпила половину чайника чая: видения Имён, по-видимому, нагуливали аппетит. Я решила промолчать и не комментировать тот факт, что зеленоглазый мужчина держал в руке чашу с вином раньше полуденного колокола.

— Земля в Праэс обычно принадлежит знати, — объяснил он, — а именно Верховным Лордам или менее значимым аристократам. Люди, которые обрабатывают землю, арендуют её у них и не имеют никакого реального права голоса по поводу того, что с ней происходит. В Зелёном Просторе нет никаких благородных владений.

— Это кажется необычайно просвещённым для Империи, — заметила я. В ответ он лишь фыркнул.

— Простор — житница Праэс, север Пустоши едва производит достаточно зерна, чтобы прокормить себя, не говоря уже о продаже излишков, а юг — буквально пустыня. Любой дворянин, обладающий значительными владениями на Просторе, мог бы по своему желанию уморить Империю голодом.

Ах, это звучало достаточно печально, но имело смысл.

— Полагаю, фригольдеры арендуют свои земли непосредственно у Императрицы?

Он кивнул.

— Определённым образом. При вступлении во владение существует единая плата, которая действует в течение всей жизни фригольдера. Она должна быть выплачена снова, если земля передаётся по наследству, но Башня, как правило, контролирует сделки.

Я всегда думала о Праэс как о едином объединении, но чем больше я узнавала о нём, тем яснее становилось, что это совсем не так. Интересно, сколько ошибок в управлении Кэллоу было вызвано не глупостью, а необходимостью умиротворить Верховных Лордов? И как может женщина с репутацией Императрицы Малисии терпеть, чтобы в её правление вмешивались идиоты?

— А почему вообще теперь существуют Верховные Лорды? — наконец спросила я. — Я имею в виду, что они явные претенденты на трон — так почему же Императрица не убила их всех и не превратила всю Империю в свободные владения? Уверена, если учесть, как прошёл ваш разговор с Мазусом, ты был бы всецело за такое положение вещей.

Пальцы Блэка задумчиво забарабанили по столу.

— После того как мы выиграли Гражданскую войну, я советовал Малисии сделать то же самое. Будь моя воля, мы бы всех их живьём прибили к воротам их маленьких королевств и сломили аристократию так основательно, что в Праэс не осталось бы ни одного аристократа ещё тысячу лет.

— И все же они здесь, — спокойно заметила я.

— Она не согласилась, — сказал он мне. — Возразила, что последующий хаос дестабилизирует Империю на десятилетия. И поскольку её правлению всегда будет противостоять оппозиция, лучше знать, кто её враги, и что она может победить их, если понадобится.

То, как он произнес эти слова, было странно — он не отстаивал эту позицию сам, а просто повторял чьё-то мнение. Отсутствие убеждённости было заметно.

— Ты всё же думаешь, что это нужно было сделать, — наполовину догадалась, наполовину констатировала я факт.

— Да, — согласился он. — Но она всегда лучше разбиралась в политике, чем я, так что я доверяю её суждениям. У меня есть определённая тенденция пытаться… упрощать проблемы.

Получается хвост проблем тянется до самых ворот их «маленьких королевств». Плачущие Небеса, тот самый образ… Он упомянул начальника во время своей вербовочной речи, и разговор очень ясно дал понять, кто этот человек. Не то чтобы были какие-то сомнения. Легионеры в Гнезде говорили о Чёрном Рыцаре с восхищением, но об Императрице — с благоговением.

— У нас ещё будет время обсудить внутренние дела Империи, — сказал Блэк, меняя тему. — Желательно после того, как ты прочитаешь об основах её культуры. Твоим приоритетом будут эти три книги.

Он легонько постучал по корешку трёх особенно потрёпанных рукописей, лежавших в середине стопки. На одной из них были буквы, которые я не узнала — они больше походили на те магические символы, которые маги иногда используют, чем на буквы — но на двух других было что-то, что я могла прочитать. Два слова: первое читалось как Тагреби, второе Мтетва. Оба были названиями языков.

— Я думала, люди в Империи говорят на нижнем миезане? — уточнила я.

Это был язык, на котором мы разговаривали, и единственный, на котором говорила я. Честно говоря, это был единственный язык, который мне когда-либо был нужен: у меня было несколько уроков по старому миезану, но теперь это был чисто письменный язык. Деорайт на севере до сих пор говорили на том же языке, который они использовали ещё до рождения Королевства, и некоторые земли в Южном Кэллоу говорили на старых племенных диалектах, но все понимали нижний миезан. Даже люди из Принципата, которые никогда не торговали с миезанами, обычно понимали его. Хотя, скорее всего, потому, что их язык был таким дьявольски сложным, что никто больше не хотел его изучать.

— Да, — согласился Блэк. — Он стал самым распространённым языком, когда мы были ещё провинцией. Но если ты когда-нибудь будешь командовать солдатами Праэс, тебе придется понимать языки, на которых они были воспитаны — хотя бы для того, чтобы ты знала, что они говорят, когда они не используют нижний миезан.

Я раздражённо хмыкнула. Он был прав, хотя перспектива изучения двух совершенно новых языков не казалась сколько-нибудь привлекательной. Не помогало и то, что у меня было чувство, что я буду учиться и тому и другому одновременно.

— А что за третий? — спросила я вместо того, чтобы продолжать купаться в своем недовольстве. — Это что, глифы?

— Они написаны Харсумом, хотя я был бы удивлен, если бы ты их узнала.

— Харсомом… — недоверчиво повторила я. — Ты хочешь, чтобы я выучила орочий?

— Харсум, — резко поправил он меня. — Запоминай настоящее название. И это не единственный язык орков, а лишь самый распространённый диалект.

— Может, ещё и язык гоблинов мне выучить? — пожаловалась я.

Блэк невесело улыбнулся:

— Я работаю с гоблинами уже больше пятидесяти лет, и всё ещё не знаю достаточно, чтобы поддерживать разговор. Они не учат посторонних своему языку.

Любопытство на мгновение отодвинуло прочь моё негодование, хотя оно было близко.

— Так они все что, говорят на чужих языках?

— Даже гоблины из самых отсталых племён осваивают второй язык уже к первым своим шагам, — сообщил мне Рыцарь. — В среднем они говорят на четырех языках — большинство Матрон говорят на семи, включая тех, кто говорит на процеранском.

— Это безумие, — проворчала я. — Количество времени, которое необходимо…