Стажёр (СИ) - Темень Натан - Страница 17

А сам, смотрю, руку в карман сунул, и оттуда уже кастетом мне посвечивает — намекает.

— Отыграться, — говорю, — можно. После дождичка в четверг.

Тут подпрыгнул я с места и на стол вскочил. Еле успел, жадные пальцы по мне только скользнули и сорвались.

Дружки проигравшего дружно взвыли, и ко мне руки тянут — справедливость наносить. С криком: "Держи! Хватай!"

Не теряя времени, пнул я ботинком в рожу банкомёту, тот руками взмахнул, на спину повалился, а на пальцах — шипастый кастет.

Банкомёт отвалился от стола, прямо на дружков своих, а я сделал эффектный пас нашему гоблину. Мешочек с деньгами взлетел по красивой дуге и попал прямо в цепкие зелёные пальцы.

А я сделал скачок и побежал буквально по головам. В кино показывают, как мастера всякого кунг-фу или ушу бегают по воде, мастерски от поверхности отталкиваясь. По головам, скажу прямо, бегать немногим проще.

Но жить захочешь — и не так попрыгаешь.

Наш гоблин рванул с места, заметить его успели не все, но толпа за ним погналась всё же порядочная.

На выходе в дверях стоял наш орк, и пару-тройку особо резвых преследователей, вырвавшихся вперёд, уронил.

Навстречу уже бежали вышибалы с дубинками, сзади напирали возбуждённые игроки. Нам нужно было только прорваться к выходу из забегаловки, а там — ищи-свищи.

Я перепрыгнул через упавшего возле порога, но тут успел ухватить меня за ногу и повалил на пол. Сзади наскочили, образовалась куча-мала.

Задача у нас была — унести мешок с деньгами, так что каждый крутится как может, главное — не дать схватить гоблина.

Я едва вывернулся, задыхаясь под навалившимися телами, извиваясь, пополз червяком. Суставы выворачивались, спина вопила от перегрузки, но я умудрился всё же не упасть плашмя, чтобы не задавить Талисмана.

И тут раздался пронзительный свист. Он шёл с лестницы, от основного зала.

Всё поменялось в один миг. Про нас забыли. Игроки рассыпались, заметались как тараканы, когда на кухне включают свет.

"Облава! Облава!" — кричали вокруг. К общему шуму добавился едва слышный отсюда звук полицейских свистков.

Альфрид метнулся в конец коридора, противоположный от лестницы. Наш орк прикрывал отход, отбрасывая особо ретивых. Гоблин с мешком в руках метнулся за Альфридом. Я кое-как поднялся, ударом кулака свалил с ног того, кто меня попытался удержать — это был один из игроков — и захромал за своими.

Раздался звон разбитого стекла. В самом конце тёмного коридора оказалось окно — настолько закопчённое, что его нельзя было заметить, если не знать что оно там. Маленькое оконце, только ребёнку пролезть.

Альфрид разбил стекло, вышиб осколки несколькими ловкими ударами, прошипел заклинание и протиснулся наружу — как змея. Гоблин с мешком в зубах полез за ним. Щуплому гобу даже магия не понадобилась.

Я высунулся следом. В лицо ударил морозный ветер пополам со снегом. Сверху свисала верёвка с узлами, и Альфрид уже карабкался наверх. Гоблин, который, кажется, вообще ничего не весил, вспорхнул вслед за полуэльфом, словно птичка.

В другое время и при других обстоятельствах я бы ни за что не полез по мёрзлой верёвке на крышу. Шарахнешься сверху — костей не соберёшь. Но деваться некуда, полез. Едва успел. По оконному проёму пробежали и погасли, рассыпались синими искрами остатки заклинания Альфрида.

Последним выскочил в окно наш орк. Этот тоже крикнул что-то магическое, но его слова унёс ветер.

Выбрались — и вовремя.

По всем залам, коридорам и лестницам уже шумели, свистели, топали тяжёлыми сапогами — полиция обшаривала дом.

Мы забрались на крышу, и Альфрид быстро смотал верёвку. Я распластался рядом с краем, тяжело дыша. Только то, что крыша была старая и покорёженная, и оттого не скользкая, не дало мне свалиться вниз, прямо в объятия полиции.

На крыше кроме нас притаилось ещё несколько человек — распластались как камбала, прикинулись тенью. Очевидно, снизу сюда вела парочка запасных выходов, как раз на такой случай. И те, кто про них знал, ими воспользовались.

Мы лежали на ледяной крыше. Посвистывал ветер, щипал морозцем уши, заметал наши спины колючим снежком. Внизу галдели и топали ногами. То и дело раздавался звук свистка, топот, крик: "Держи его!", очередного беглеца валили наземь и волокли обратно. Полиция гребла рыбёшку мелкой сетью, обшаривая забегаловку сверху донизу. Нам оставалось только ждать и молиться, чтобы не замёрзнуть окончательно. Пока полицейские не уйдут — или не заберутся на крышу.

Я шёл по центральной улице. На плечах — щеголеватая новенькая шинель, (пусть даже без знаков отличия), в кармане — деньги. И немалые.

Мы поделили добычу, и теперь она приятно оттягивала внутренний карман. Там, где недавно сидел котёнок.

Талисмана я оставил дома. Проснулся, помылся, переоделся, чтобы не выглядеть как нищий студент, которому не по дорогим магазинам ходить, а по ночлежкам ошиваться. И отправился в город — за информацией и за подарком для Верочки.

Сейчас дело шло к вечеру, по зимнему времени уже темнело. Солнце сползало к закату по крыше почтамта яичным желтком огненной курицы. Багряные потёки солнечного света отражались в витринах дорогих магазинов.

Меня потряхивало — от холода и новостей. С полудня я обежал весь городишко, намотав километраж на зависть любому любителю считать шаги.

Рассчитал время, когда народ потянулся в чайные и рюмочные — кто с похмелья, кто на обед. Перекусить, согреться, набраться сил.

И это время не пропало зря. В хороших, чистых чайных и рюмочных публика не слишком разговорчивая. Но и там было что ловить.

Слышу, один клерк другому по секрету говорит, сам голос понизил, говорит тихонько:

— Еле вырвался булочку перехватить. Такая с утра печаль, господин управляющий банком аки зверь рыкает…

А другой ему поддакивает:

— Ох, и не говорите, куда только полиция смотрит… Посреди города грабят и раздевают… Эдак все клиенты разбегутся… Будут господа денежки в сундуках держать, по-старинке…

— Вот-вот, и я о том же… Господин полицмейстер уж так перед владельцем заведения давеча извинялись, говорят, аж покраснели все…

Ага, думаю, это они о нашем подвиге с ограблением кареты. Представил господина полицмейстера, как он извиняется перед владельцем борделя. Да, стрёмное зрелище. Не хотелось бы попасть на глаза начальнику в этот момент.

Забежал в пирожковую на углу. Там посетители попроще, разговоры тоже. Без всяких выкрутасов.

Взял я жареный пирожок, отошёл в сторонку, жую, заодно греюсь. Слушаю.

Слухи разошлись по всему городу со скоростью пожара. Одна невероятная подробность громоздилась на другую, ещё невероятнее. Болтали всякое.

Что ночью карету с деньгами, на дорогих девках поднятых, остановили и подчистую выгребли, ничего не оставили. Что тех, кто деньги везли, убили, на куски покромсали и разбросали по округе. Нет, не убили, а памяти лишили, и теперь эти двое и кучер стали как младенцы и ходят под себя.

Что в городе орудует шайка орков. Что в город приехала банда гоблинов с юга. Что зверствует банда с востока — там такие злые гобы, чуть друг друга не едят.

И что наши местные этим пришлым хотят дать решительный ответ. Только вот пока найти не могут, чтоб достойно ответить, значит.

Во всех забегаловках говорили то же самое — в разных вариантах, но по сути одно. Когда они стали повторяться в который раз, я решил закончить. Заняться личным вопросом — на все деньги.

По-хорошему, лучше было бы переждать, пока всё не успокоится, а потом светить деньгами. Но после нескольких часов, проведённых на ледяной крыше, с риском упасть вниз и в лучшем случае попасть в руки полиции, долго ждать не хотелось. Хотелось потратить выигрыш сейчас, не отходя от кассы.

Альфрид делить добычу не хотел. Может, здешние эльвы и брагородные создания, но их потомок больше походил на расчётливого гнома. Не внешностью — нутром.