Не бойся, я кусаюсь (СИ) - Лартер Элли - Страница 9
- Предыдущая
- 9/39
- Следующая
Я закрываю и без того раскрасневшееся донельзя лицо ладонями: Кир режет без ножа. Больно, смело, откровенно и совершенно справедливо.
– Так ты была девственницей? – хмыкает Майкл. Для него это действительно открытие.
– Да! – рыкаю я с вызовом, потому что быть жертвой в данной ситуации мне не хочется.
– И почему не сказала мне об этом?! – удивляется он.
– Потому что ты сам заявил, что девственницы тебе не нужны! Еще на первом свидании! Помнишь?! Это не показалось мне шуткой!
– О боже! – парень сжимает пальцами переносицу и стонет. – И поэтому ты пошла трахаться с другим мужиком?! Ебаная ты шлюха!
– Эй! – резко пресекает его Кир, давая понять, что оскорбления здесь неуместны. – Она хотела угодить тебе, долбанный ты придурок.
– А сейчас она тоже мне угождала?!
– Сейчас она угождала себе. Имела полное право. Кто виноват, что с тобой ей не понравилось?
– Ах ты! – Майкл бросается на Кира с кулаками, и тут уже мне приходится встать между ними:
– Прекратите!
– Я и не начинал, – фыркает Кир, а Майкл морщится:
– Вы друг друга стоите. Шлюха и мужик-проститутка.
– Держи визиточку, – Кир протягивает ему маленькую картонную пластинку. – Захочешь научиться трахаться – заходи, дам пару советов.
Тут Майкл окончательно не выдерживает, и драка становится неизбежной. Я едва успеваю отскочить в сторону, прежде чем мой бывший парень набрасывается на моего нынешнего самоуверенного любовника, и они оба с грохотом и треском летят на пол. К счастью, охрана клуба тут же оттаскивает Майкла. Кир садится прямо на паркете и, невозмутимо отряхиваясь, просит товарищей усталым тоном:
– Выведите его уже, – а потом поворачивается ко мне: – Побежишь просить прощения или останешься здесь?
– Бесполезно уже просить прощения, – я опускаю глаза и почему-то сажусь на пол рядом с мужчиной.
– И то правда, – Кир согласно кивает. – Но похоже, это было очень важно для тебя, Каштанка? Отношения с этим парнем?
– Это было очень важно для моей мамы, – признаюсь я и, поймав непонимающий взгляд, вздыхаю и рассказываю ему свой тупой, бездарный, провалившийся план. Кир выслушивает меня внимательно, а потом спрашивает:
– Почему твоя мама не может найти другое место работы?
– Она проработала в университете двадцать лет, – объясняю я. – Писала на его базе все свои научные работы, сделала столько проектов, провела столько конференций... Уйти – значит оставить в прошлом огромную часть своей жизни. Она еще не готова к этому... была. Теперь поздно. Теперь с ней точно не продлят договор. И это я во всем виновата.
– Знаешь, что ты сделала? – спрашивает вдруг Кир.
– Что? – хмыкаю я.
– Ты бросилась спасать человека, который тебя об этом даже не просил. Не предупредив. Не спросив разрешения. Ты хотела помочь – а в итоге только нарушила ее личные и профессиональные границы.
Я всхлипываю:
– Ты прав... И что мне теперь делать?
– Теперь уже – ничего, – он усмехается и притягивает меня за шею: – Иди сюда и расслабься. Подумаем об этом завтра, ладно?
Да, он прав: я подумаю об этом завтра, прямо как легендарная литературная и киношная героиня Скарлетт О`Хара. А пока – просто продолжу делать то, за чем пришла сюда. Просто ради себя и ради своего удовольствия. Тем более, это удовольствие не только заслуженное, но и больше не запретное: мой план рухнул, миссия «помоги маме продлить рабочий контракт» с треском провалилась, но зато я больше никому ничего не должна. Восхитительное ощущение, честно говоря.
Никакого продолжения отношений с Майклом явно не предвидится, надеюсь, он хотя бы не станет выносить сор из избы и позорить меня перед ребятами и администрацией...
Блять.
Лучше об этом не думать.
Не сейчас. Не сегодня...
Блять!
Я нервно растираю пальцами виски, а Кир качает головой и заботливо протягивает мне стакан воды, чтобы я могла выдохнуть:
– Сделай несколько глотков, Каштанка.
– Спасибо, – я киваю и жадно пью, а потом добавляю: – И за то, что вступился, тоже спасибо. Я даже не думала, что кто-то станет за меня впрягаться... тем более мужчина, с которым я едва знакома.
– Вообще, я бы вступился так за любую женщину, – уточняет Кир. – Просто потому что подобные оскорбления в принципе недопустимы. Тем более на такой свободной от предрассудков и стыда территории, как наш клуб. И мне очень жаль говорить это, но твой парень – полный мудак.
– Бывший парень, – хмыкаю я.
– Неважно, – он отмахивается.
– Знаю, что мудак, – соглашаюсь я со вздохом.
– Но для тебя на сегодня испытания еще не закончились.
– Что ты имеешь в виду? – я морщусь, искренне не понимая его, а мужчина вдруг стягивает со стеллажа плетку и медленно наматывает длинные кожаные хвосты на свое запястье:
– Я имею в виду вот это.
– Выпорешь меня? – я нервно сглатываю.
– Да.
– Но... за что?! – я возмущена, но почему-то совсем не напугана. – Я не знала, что он отслеживает мой телефон и может сюда вломиться!
– Он тут ни при чем. Я просто. Хочу. Тебя. Выпороть. Яснорада, – его голос становится совсем низким и хриплым, и меня пробирает дрожь. Той уверенности, с которой я пришла к нему в первый раз, уже нет. Я знаю, что он способен свести меня с ума... Но – черт подери! – как же я хочу этого...
Мужчина поднимается на ноги и говорит строго:
– Раздевайся.
– Что, полностью? – шепчу я растерянно.
– Ну конечно, что за дурацкий вопрос, – он смотрит на меня, как на неразумную глупышку, отчего я покрываюсь румянцем.
– Ты ведь уже закончил работать, – говорю я.
– Я отшлепаю тебя в частном порядке, в качестве исключения.
– Потому что я тебе нравлюсь? – я пытаюсь с ним флиртовать, а он улыбается и щелкает плеткой по своей ладони:
– Потому что тебе не хватает хорошей сочной порки, Каштанка.
– Ты псих!
– Это точно.
Я еще несколько секунд смотрю на него испытующим взглядом, а потом покорно начинаю раздеваться. Складываю всю одежду прямо на пол и встаю перед ним в полный рост, смущенно переступая с ноги на ногу.
– Думаю, ты будешь отлично смотреться на дыбе, – говорит Кир, и я вздрагиваю:
– Чего, блять?!
– Дыба. Средневековый инструмент пыток такой был, слышала?
– Да, но...
– Не бойся, я просто заставлю тебя вытянуть руки вверх и привяжу их к балке над твоей головой. Вот здесь, – он показывает мне на конструкцию в центре игровой комнаты. Это деревянная буква «П», с верхней перекладины которой грозно свисают веревки, цепи и кандалы.
– Ммм, – мычу я с сомнением в голосе.
– Иди сюда, – зовет он, и я несмело подхожу, а в его руках оказывается распорка с наножниками, которые он цепляет на мои обнаженные щиколотки. Ноги разъезжаются в противоположные стороны, теперь между стопами – не меньше метра, а коленки уже подрагивают от напряжения. – Руки вверх, – командует Кир, и я послушно вытягиваю руки над головой:
– Вот так правильно?
– Да, умничка, – он заковывает мои запястья в наручники и крепит за горизонтальную балку.
Положение у меня незавидное, но Кира все устраивает. Он наклоняется к моим губам, чтобы поцеловать, и я охотно отвечаю, еще не зная, что он собирается со мной сегодня делать...
Мужчина бессовестно и откровенно скользит руками по моему телу, касается пальцами рвано бьющегося пульса на шее, тонких ключиц и затвердевших сосков, обводит по кругу напряженный втянутый живот, ныряет между бедер, чтобы ощутить выделившуюся влагу. Я просто стою перед ним обнаженная, распятая и беспомощная, лишь запрокидываю голову и тихо постанываю, когда он снова и снова касается клитора, растирая его крепкими пальцами... Хочется инстинктивно свести бедра, но распорка не позволяет, заставляя изнывать от болезненного удовольствия.
– Хочу испытать на тебе свои новые помпы для клитора и сосков, – говорит Кир шепотом, и я невольно дергаюсь:
– Что?! Нет, пожалуйста...
– То есть, на порку ты согласна, а на помпы нет? – он удивленно усмехается. Я растерянно мотаю головой:
- Предыдущая
- 9/39
- Следующая