Президентский марафон - Ельцин Борис Николаевич - Страница 29
- Предыдущая
- 29/90
- Следующая
Война в Югославии позволила американцам вернуть североатлантическую солидарность в нужное им русло. Другой вопрос — чего это стоило Европе, во что вылилось такое «единение на крови».
…Но ничто не проходит зря. Я глубоко убеждён, что нынешние лидеры вернутся к идее «большой Европы». К гуманитарному строительству новой европейской цивилизации — вместе с Россией.
Вернутся к «дипломатии без галстуков», по-своему подхватят эти традиции.
Пройдёт время, и это обязательно случится.
… Но вернусь на полгода назад. В 97-й.
1 ноября 1997 года в окрестностях Красноярска мы с премьер-министром Японии Рютаро Хасимото ловили рыбу.
У этой «встречи без галстуков» был совершенно другой, особый, подтекст. Мы не случайно выбрали именно Красноярск — город между Москвой и Токио. И не случайно далеко удалились от глаз посторонних, от глаз журналистов в том числе. Можно было подумать, что это почти туристический слёт двух лидеров на великой сибирской реке. На самом же деле на этой встрече решалось многое. Болезненная проблема южнокурильских островов давно стояла между Японией и Россией, практически тормозила наше сотрудничество. А главное — эта проблема не давала нам подписать договор о мире между нашими странами в течение всех послевоенных десятилетий.
Выудить из Енисея мы с Рю хотели не только рыбу, но и мир. Настоящий мир, основанный на чётких договорённостях.
Тогдашний красноярский губернатор Зубов подготовил для президентской и премьерской рыбалки два великолепных домика, где нашим делегациям предстояло прожить сутки. Называлось это место «Сосны». И вот оттуда-то, в сырую неласковую погоду, наш катер отплыл от пристани.
Рю в яркой жёлтой походной куртке-пуховике был похож на фотокорреспондента. Он, как и положено настоящему японцу, непрерывно фотографировал. Наконец премьер Японии убрал свою камеру, улыбнулся. Несмотря на дождь, холод, пронизывающий ветер, наша природа — прекрасные леса, гладь реки, чистейший воздух — произвела на Хасимото огромное впечатление.
Он улыбался, смеялся, шутил. Никто ещё не знал, какие казусы ждут нас на этой рыбалке.
Рыбная ловля, как нам сказали, «подготовлена» в нескольких километрах от самой резиденции. Сильный ветер пробирал до костей, температура плюс два градуса. На берегу стояла наспех сколоченная беседка, увешанная шкурами, чтобы там можно было укрыться от дождя и ветра. И ещё несколько палаток, откуда доносился запах ухи. Я подумал: если уху уже готовят, зачем же рыбу ловить?
Сама заводь представляла собой несколько искусственных бассейнов, огороженных камнями. Река здесь делает поворот, и течение не такое сильное, объясняют мне. Ладно, поглядим. Огромные длинные удилища уже приготовлены, лежат. Тоже мне не очень понравилось: а подойти самому, а забросить?
Хасимото подошёл, дёрнул и страшно обрадовался: у него на крючке уже висела рыбка. Так сказать, сюрприз гостю. В нашей комедии «Бриллиантовая рука» такая же ситуация.
Я смотрю на Рю удивлённо: что, уже поймал? А сам про себя улыбаюсь.
Но самое интересное было потом. Енисей — своенравная могучая река. Ему такая рыбалка не понравилась. Из-за ветра река раскачалась, разволновалась, мгновенно снесла все эти искусственные загородки. Рыба ушла. Я это сразу понял. Но продолжал ловить.
Лил дождь, хлестал ветер, а мы с Хасимото стояли у наших «бассейнов» и держали удочки. И я не знаю, что ему сказать, и он не знает. Так продолжалось около часа, пока мы совсем не окоченели.
Согреться можно было только водкой, что мне в тот момент было категорически нельзя. И отогрелся после этой рыбалки далеко не сразу. А вот Хасимото, прихлёбывая уху, опять улыбался. Шкуры, водка и жёлтая куртка надёжно защищали его от ветра.
Наиболее сложную часть переговоров мы провели тоже в экзотической обстановке — на катере.
И мне, и Хасимото ситуация была совершенно понятна. Без мирного договора наши страны существовать больше не могут. Он должен наконец появиться, как появилось Хельсинкское соглашение 1975 года, давшее зелёный свет разрядке напряжённости, как объединение Германии. Но для любого японца эта проблема увязана с вопросом о «северных территориях». Они впитали его, так сказать, с молоком матери. В этом вопросе японцы пойти на уступки не могут. Но и мы не можем пойти на уступки, поскольку территориальная целостность России — в основе Конституции. И я, как гарант, обязан стоять на страже Основного Закона страны. Также понятно, что ни парламент, ни общественное мнение никогда не согласятся на добровольный и односторонний пересмотр послевоенных границ.
Тупик.
Но не может, не должно быть тупиков в международной политике!
Заключить мирный договор с Японией для нас крайне важно. Ведь в перспективе это крупнейшие японские инвестиции в сибирскую промышленность, в энергетику, в железные дороги. По сути, начало экономического возрождения России уже не с запада, а с востока. А с другой стороны, Южные Курилы — это территория, на которой живут многие поколения россиян. Вот и решай такой геополитический ребус!
Проблема «северных территорий» обсуждалась давно. Японцы предлагали самые разные варианты: совместное владение, освоение, аренда на 99 лет и так далее. В основе всех этих предложений был один важный, но абсолютно неприемлемый для нас элемент: японцы считали, что это их острова. Я в какой-то момент переговоров подумал: а не разрубить ли этот гордиев узел одним ударом? Был один юридический вариант, при котором японцы могли пользоваться островами, не ущемляя нашей территориальной целостности.
Но от этого варианта, подумав, категорически отказался. Время секретных протоколов все-таки уже в прошлом. Ничего хорошего от возрождения этой практики не будет.
Однако и разъезжаться без результата ни мне, ни Хасимото не хотелось.
Мы пошли по другому пути.
Предложили Японии не увязывать проблему территорий с экономическим сотрудничеством. Японцы назвали этот подход «тремя новыми принципами»: доверие, взаимная выгода и долговременная перспектива.
Доверие началось прямо здесь, на берегу Енисея, где мы стали называть друг друга на ты: Рю и Борис. Наши личные отношения поднялись на «качественно новый уровень», как расшифровали журналисты. А мы и в самом деле стали лучше чувствовать и понимать друг друга. И мне, и Хасимото очень хотелось оставить своим странам в наследство хотя бы перспективу мирного договора.
На пресс-конференции мы рассказали о некоторых конкретных наших решениях — например, о совместном рыболовстве и банковских гарантиях японских инвестиций — и заявили, что приложим все усилия, чтобы мирный договор между Россией и Японией был заключён до 2000 года.
К сожалению, мы с Хасимото не успели выполнить своё обещание. Но начиная именно с Красноярска климат в наших отношениях с Японией заметно изменился к лучшему.
На прощание Рю сделал мне подарок — костюмчик для моего только что родившегося внука, Ваньки.
Я с огромным удовольствием привёз его в Москву.
В перечне моих официальных и рабочих визитов совершенно особое место занимает визит в Ватикан. Папа Иоанн Павел Второй — одна из последних легенд XX века, загадочная, великая личность. После революции, то есть в течение почти целого века, у нашей страны не было с Ватиканом дипломатических отношений. Восстановлены они были только в 1990 году, в том числе и благодаря папе римскому. Он за свою долгую, более чем двадцатилетнюю жизнь на Святом престоле разговаривал, наверное, с сотнями президентов и премьеров. Но мне почему-то кажется — нашу беседу он запомнил.
Во-первых, мы разговаривали на русском…
Папа жил в послевоенной Польше, и русский язык, конечно, не забыл. Мне было интересно, как он осторожно подбирает слова, как строит речь. Сначала показалось, что этот согбенный, сухой старик чувствует себя совсем неважно. Но вдруг он бросил ясный, светлый взгляд исподлобья, и я поразился, сколько живого ума в его глазах. Я сказал папе, что мне бы лично очень хотелось, чтобы когда-нибудь он приехал в Москву. Хотя я понимал, что фраза рискованная, здесь многое зависит от позиции Русской православной церкви. Но и не сказать этого не мог — реформаторские усилия папы, его миссионерская деятельность лично во мне вызывают глубокое уважение. Предыдущие папы римские никогда не признавали грехов своих предшественников. Нынешний глава Святого престола впервые в истории признал: церковь совершала грехи в прошлом, и среди них — «разрыв единства христиан», «религиозные войны», «суды инквизиции», «дело Галилея». Разрыв христианских церквей стоит на первом месте.
- Предыдущая
- 29/90
- Следующая
